Гризли-Бен отправился в головной вагон и незаметно для окружающих дал хорошие чаевые машинистам. Те довольно заулыбались и заверили директора, что все будет в порядке.
Прошло более получаса. Дополнительных вагонов все еще не было.
Появился заместитель начальника станции и коротко бросил Гризли-Бену:
– Мистер Диксон, вы едете один!
– Разве?
– Я получил указание формировать для пассажиров отдельный состав.
– Значит, вагонов не будет?
– Не будет!
– Но почему?
– Вы недовольны?
– Да нет. Нас вполне это устраивает. Такой любезностью мы обязаны вам?
– Я совсем не та фигура, чтобы принимать подобные решения. Могу только повторить распоряжение, которое я получил: формируется дополнительный пассажирский поезд. Он тронется по расписанию, а вы последуете за ним через двадцать пять минут.
– Ну что ж. Благодарю вас. Возьмите. Думаю, этой зажигалкой вам будет удобнее прикуривать ваши сигареты.
– Спасибо, сэр.
Когда цирк на колесах тронулся в путь, все с облегчением вздохнули. Прощай, Сан-Франциско! Ты оказался неприветливым! Здесь каждый почувствовал леденящее дыхание смерти!
Вернулось веселье, а вместе с ним и надежды на будущее.
За окнами замелькали строения пригорода Сан-Франциско, затем появилась живописная долина Санта-Клара, где приютился красивейший городок Сан-Хосе[147], или Озе – как ласково называют его горожане.
Фриско остался в двадцати лье позади. В этом месте железнодорожное полотно расходится в разные стороны.
Поезд поехал в направлении Лос-Анджелеса, Аризоны и Мексики.
Состав двигался теперь вдоль Сан-Жоакин – симпатичной речушки, орошающей большую калифорнийскую долину, а далее разделяющей Сьерру-Неваду[148] * и прибрежную зону. Река протекала совсем рядом. Она поблескивала на солнце посреди цветущих изумрудно-зеленых равнин, огромных садов, виноградников, где поспевал урожай для калифорнийских вин. Кстати, скверных по сравнению с нашими, французскими.
Населенные пункты встречались на пути все реже и реже.
Вот уже сухие пески сменили жирные плодородные почвы. Разительно изменилась растительность. Появились толстые, мясистые, колючие кустарники причудливых форм и гигантских размеров, напоминающие доисторических животных.
Подумать только: здесь встречается алоэ[149], листья которого достигают пятнадцати метров в длину, а у отдельных экземпляров молочая[150] – двадцати пяти метров.
Невдалеке промелькнул приток Сан-Жоакин.
Показались хижины, где обитали индейцы племен моки и папагос. Время от времени вдалеке виднелись отдельные группы всадников. Это апачи, самые кровожадные и жестокие индейцы.
Клоун Баттерфляй проезжал по этой местности много раз. Он без устали комментировал все, что мелькало перед глазами артистов. А мистер Госсе не переставал восхищаться.
Показав на индейцев, клоун произнес:
– С ними лучше не встречаться. Когда я был здесь в последний раз, они напали на поезд.
Гризли-Бен невозмутимо ответил:
– Если им вздумается повторить нечто подобное, мы сможем их встретить достойно. У всех есть оружие?
– Да, сэр!
– Хорошо. Но этого недостаточно. Надо дополнительно раздать карабины. Всякое может случиться.
В багажном вагоне было припасено несколько десятков винчестеров. Каждый получил по карабину и по две коробки с патронами. Предосторожность, возможно, бесполезная, но и не излишняя. Никто не знает, что может ждать путешественников в этой стране, где высочайший уровень цивилизации зачастую соседствует с самыми дикими и жестокими проявлениями варварства.
ГЛАВА 5
Ночной переход. – Засада. – Поезд останавливается. – Том отражает нападение. – Крушение. – Герои остаются живыми.
Поезд стремительно мчался вперед.
Солнце клонилось за горизонт. Рядом высились горы. Через полчаса станет совсем темно.
Мисс Джейн посмотрела на карту, отметив какое-то место легким нажимом ноготка.
– Где мы, доченька? – спросил мистер Диксон.
– Судя по карте, скоро будет станция Калиенте.
– Поезд там остановится?
– Нет, папа. Только в Тахичигре. Это в горах.
– Я знаю эти места, – вмешался Том. – Тахичигр – маленький городишко. А чуть дальше ущелье – настоящая западня.
– Как далеко мы от Фриско? – опять спросил Гризли-Бен.
– Примерно две сотни миль[151], не так ли мисс Джейн?
– Двести пять, если совсем точно.
– Мы едем довольно быстро! – заметил Гризли-Бен.
– Сейчас семь тридцать. Поезд отправился в половине первого… средняя скорость таким образом тридцать миль в час.
– Еще три часа, и мы в Лос-Анджелесе.
– Да, совсем немного, – задумчиво произнес Том.
А про себя подумал:
«Если не случится чего-либо непредвиденного в проклятом ущелье».
Поезд с грохотом проехал мимо станции. Прошло еще десять минут, и Том, время от времени поглядывающий в окошко, заметил, что дорожные сигналы показывают «стоп».
Однако паровоз и не думал сбавлять ход. Молодой человек повернулся к Гризли-Бену, чтобы сказать:
– Дорога закрыта, а мы почему-то едем.
Но вместо этого наш герой крикнул:
– Осторожнее!
В низком кустарнике, густо покрывавшем обступившие дорогу скалы, Том заметил блеснувший ствол карабина. Это было примерно в ста пятидесяти метрах. Мгновенно, почти автоматически, Укротитель схватил винчестер[152], стоявший рядом, в углу вагона.
Столь же быстро, припав на колено, он просунул ствол в открытое окошко.
– Что вы делаете? – вскрикнула Джейн.
Гризли-Бен уже приготовил свое оружие.
Том громко скомандовал:
– Тревога! Тревога!
И несколько раз с неправдоподобной скоростью выстрелил прямо в кустарник. Поезд как раз проходил мимо того места, где Том заметил отблеск карабина.
– Готов! – спокойно сказал Укротитель.
В кустарнике поднялась и тут же тяжело рухнула назад темная человеческая фигура. И сразу в ответ, слева и справа, слившись в один залп, прозвучали примерно двадцать – двадцать пять выстрелов.
Пули звонко вонзались в деревянную обшивку вагонов.
– На нас напали! – крикнул Гризли-Бен. – Внимание! Главное – спокойствие!
Миссис Диксон тихо спросила дочь:
– Джейн, дорогая, ты не боишься?
Держа наготове оружие, молодая женщина твердо ответила:
– Нет, мама. Рядом с папой и Томом мне не страшно!
Второй залп, сопровождаемый сильным толчком, прервал ее слова. Послышался звон разбитого стекла. Одна пуля попала в сигнальный колокольчик, отчего тот разлетелся на куски. Странные толчки от вагона к вагону по-прежнему не прекращались.