В результате финансисты при решении вопроса о пенсиях женам погибших офицеров и мичманов стали вставлять палки в колеса: логика железная - раз нет приказа о гибели, значит, не погиб. По крйней мере, тянулось так поначалу. По традиции - по флоту пустили шапку.
…А женам их собрали по рублю.
Как на Руси сбирали погорельцам…
В последующем же замалчивание факта гибели подводной лодки на правительственном уровне привело к непредвиденным осложнениям по линии министерства иностранных дел, да и вообще в международном плане. Но об этом позже.
В 1966 году я, бывший командир дизельной подводной лодки другого соединения, сдал командование преемнику и перешел в вышестоящий штаб. Вот тогда-то мне и довелось вплотную познакомиться с К-129, ее командиром и экипажем.
В 1966-1967 годах эта подводная лодка проходила заводской ремонт и модернизацию. После завершения я, как офицер штаба, участвовал в послеремонтных испытаниях.
Командир подводной лодки К-129 капитан 2 ранга В.Кобзарь мне понравился, он показал себя как высокопрофессиональный специалист-подводник. Экипаж продемонстрировал хорошую морскую выучку. О командире многие хранят добрую память как о грамотном, трудолюбивом и волевом офицере, твердо державшем в руках бразды правления кораблем и экипажем.
На контрольном выходе у меня установились доверительно-товарищеские отношения с Кобзарем. В самом деле, легко и приятно ставить хорошую оценку, когда корабль чист, экипаж дело знает, а офицеры хорошо подготовлены (в том числе, и по моему узкому профилю - проверка знания вероятного противника и его тактических приемов).
Завершив послеремонтную подготовку, подводная лодка ушла на Камчатку, там она приступила к выполнению задач…
На этом обрываю свой рассказ. Продолжу его сразу же, как только Вы подтвердите получение этого письма телеграммой. Мой абонентский ящик №…
Разумеется, я сразу же отбил телеграмму в Кишинев и в ожидании следующего письма стал обзванивать знакомых моряков, которые могли хоть что-то знать о злосчастной подлодке. Прежде всего, связался с контр-адмиралом запаса Виктором Ананьевичем Дыгало, бывшим командиром той самой дивизии, куда входила К-129. Мы встретились.
- Мне трудно об этом говорить… За всю мою тридцатилетнюю службу я не переживал ничего более горестного… Да, я отправлял К-129 в тот последний роковой для нее поход. Я не хотел этого и убеждал начальство, чтобы вместо нее отправили другой корабль.
30 ноября 1967 года подводная лодка капитана 2 ранга Кобзаря вернулась с боевой службы. Не прошло и двух месяцев, как лодку снова стали готовить к выходу в море. Офицеров высвистали из отпуска, люди не успели отдохнуть, механизмы, измотанные суровым плаванием в осеннем океане, толком не отладили - и снова в поход.
Но командир эскадры контр-адмирал Я. Криворучко слушать меня не стал. На него наседал командующий подводными силами ТОФ вице-адмирал Г. К. Васильев. Георгий Константинович, как старый подводник с фронтовым еще опытом, не мог не сознавать всей авантюрности такого выпихивания корабля в зимний океан. Но на него давил комфлота адмирал Амелько, а на того - главнокомандующий ВМФ:
выйти в океан не позднее 24 февраля. Шло очередное обострение международной обстановки, и Брежнев пытался грозить американцам отнюдь не ботинком с трибуны ООН. Он требовал от флота быть готовым к войне.
Вот такая роковая цепочка. Нас и без того лихорадило:
в условиях камчатской отдаленности очень сложно организовать нормальную боевую службу со своевременным ремонтом кораблей, с плановым отдыхом экипажей. Чуть что - и сразу ссылка на высшие интересы государства. Сами же помните то время:"Надо, Федя!" И хоть умри, а сделай. Все от сталинской установки шло - любой ценой! Вот и расплачивались жизнями…
Надо еще вот что сказать. Атомный флот только-только вставал на ноги, и потому флотоводцы по указанию Брежнева, стремясь к господству в Мировом океане, выжимали из «дизелей» все, что могли.
Наверное, вы думаете, что я пытаюсь переложить свою ответственность на плечи начальства. Нет, все, что мне полагалось, я получил сполна, а вот вы, пытаясь понять, кто виноват в гибели подводной лодки, должны учитывать все обстоятельства этой трагедии. Все!
Но ведь всех-то мы и не знаем. Не знаем до сих, что произошло на самой лодке. Капитан 2 ранга Кобзарь был толковым командиром. Но порой любая мелочь становится в море роковой.
Выходили они 24 февраля 1968 года. Кстати и «Комсомолец» тоже отправился в свой последний поход 24 февраля. Может, день такой несчастливый?
Настроение у многих было подавленное. Кто-то бросил на прощание: «Уходим навсегда».
Вобщем, вышли они из бухты, название котолрой в переводе с французского означает "могила". Спустились на юг до сороковой параллели и двинулись вдоль нее на запад.
На двенадцатые сутки у них что-то случилось. 8 марта Кобзарь на связь не вышел. По гарнизону сразу же пошел слух. Жены сбежались к штабу. Я успокаивал их и день, и другой, и третий… Много врал. Они верили, потому что хотели верить, но сердце-то подсказывало им точнее всякой аппаратуры - беда.
…Жена Кобзаря так и не вышла замуж. Все ждет… А экипаж дружный был. Они даже что-то вроде гимна своего под гитару пели:
Недолго нам огни мигали,
Их затянул ночной туман.
Дремали чайки, сопки спали,
Когда мы вышли в океан…
Голос у Дыгало задрожал, глаза повлажнели, но он все же досказал песню до конца:
…И чайки сразу не поверят,
Когда в предутренний туман,
Всплывем с мечтой увидеть берег,
Подмяв под корпус океан.
А вот получилось, что океан подмял их под себя. Глубины в той впадине аж за пять километров…
И он замолчал, крепко сцепив пальцы.
Дозвонился я и еще до одного моряка - капитана 1 ранга в отставке Николая Владимировича Затеева(тогда он еще был жив). Затеев бывший северянин, командовал первым советским атомным подводным ракетоносцем К-19. В тот год, когда бесследно исчезла К-129, он служил в Москве оперативным дежурным Центрального командного пункта ВМФ СССР (ЦКП). Разговор наш шел за чашечкой кофе в писательском доме на Герцена.
- Не знаю, что с ними могло приключиться. По боевой подготовке к экипажу никаких претензий не было. Они только что вернулись из морей, отработались как надо, сплавались. Что я могу предположить?
Во все времена мерилом командирского мастерства была прежде всего скрытность плавания. Без нее никакие другие задачи подводного корабля - невыполнимы. Для дизелистов проблемой проблем была скрытная зарядка аккумуляторной батареи. Чаще всего для этой цели лодки всплывают ночью и молотят до рассвета дизелями. Но темнота помогала лишь в дорадиолокационную эпоху. Поэтому пошли на такое ухищрение - плавать в приповерхностном слое, выставив над водой шахту РДП…