За все эти годы мы ничего толком не знали о судьбе лодки и ее экипажа. Нас только известили, что причина гибели корабля неизвестна.
В 1975 году из сообщения по «Голосу Америки» я узнал, что американцы обнаружили лодку и подняли ее носовую часть. Оттуда извлекли 80 трупов членов экипажа и захоронили их то ли на Гавайских островах, то ли в Калифорнии. Сообщалось также, что были посланы приглашения семьям погибших. Но наше советское Министерство обороны нам ничего не передало. И вообще, очень обидно было узнать обо всем этом из-за океана.
Мой отец окончил высшее военно-морское инженерное училище имени Ф. Э. Дзержинского в Ленинграде в 1958 году. Спустя три года журнал «Советский воин» (№ 17, сентябрь 1961 г.) опубликовал очерк, написанный о нем. Назывался он «Счастье».
Папа должен был служить на атомной лодке, но из-за повышенного давления назначение не состоялось. На атомный флот отбирали тогда, как в космонавты. По рассказам мамы я знаю, что отец очень любил свое дело, был требовательным не только к себе, но и к матросам своей боевой части. Ребята становились настоящими специалистами. Когда на лодке случилась однажды авария (полетела крышка цилиндров одного из дизелей), матросы исправили все в море за двое суток. А ведь это заводская работа.
Еще я знаю, что экипаж был очень дружен, и это, наверное, самое главное.
Перед последним походом большинство офицеров было в отпуске. Их всех вызвали в часть телеграммами. Должна была пойти другая лодка, но она оказалась неготовой. Послали К-129.
2 ноября 1989 года в телепередаче "Пятое колесо" мы с мамой рассказали о гибели 129-ой. Тогда я услышал от мамы, что отец перед выходом был неспокоен и в кругу близких друзей сказал товарищам: " Если что случится - позаботьтесь о семье". Никогда раньше, сколько ни ходил в море, таких слов не произносил.
О семье командира мама ничего не знает, кроме того, что вдову зовут Ирина, дочери ее сейчас 35 лет, а сыну 28. Живут они где-то под Москвой.
В июне этого года я посетил консульство США и беседовал с военным представителем. Этот господин обещал мне сообщить все, что знает американская сторона о погребении погибших подводников.
Пока ничего не.
В наше же Министерство обороны обращаться больше не хочу. После получения ряда казенных отписок такое желание пропало.
От компетентных моряков я слышал два взаимоисключающих мнения. Одни утверждают, что наши моряки, те, которых подняли, захоронены в океане в районе Гавайских островов.
Другие, и в частности отставной адмирал И.Василенко, работавший некогда за рубежом в качестве военно-морского атташе, говорят, что американцы извлекли из носовых отсеков восемь тел и похоронили на острове Мидуэй (Гавайи).
Отца я не могу отделить от экипажа, от товарищей. В страшную минуту они все были вместе, поэтому я считаю, что обе братские могилы, где бы они ни находились - в океане или на суше, - для меня равно дороги и святы. Я считаю, что все матери, вдовы, дети погибших моряков имеют право побывать в этих местах. Ведь координаты гибели К-129 известны точно. По этому поводу я веду переписку с нашей бывшей войсковой частью на Камчатке. Командование дало согласие на установку мемориальной доски в поселке на улице Кобзаря с именами всех погибших на К-129. Но, к сожалению, даже в этой части не могут восстановить полный список. Хотя попытки такие делаются. Об этом мне сообщил работник музея боевой.славы при Доме офицеров флага лейтенант Андрей Куликов.
Я хочу знать, где лежит мой отец: на дне Тихого океана, или захоронен в Америке?
Это письмо написала под диктовку моя мама. Мне писать очень трудно, так как я инвалид по зрению 2-ой группы. Мне 29 лет.
С уважением и надеждой
Игорь Орехов.
P.S. Мне бы хотелось перевести свою месячную пенсию (60 руб.) на создание памятника морякам "Новороссийска". Сообщите, пожалуйста, номер счета…"
Письмо второе, из Кишинева.
"Уважаемый Николай Андреевич!
Пишет Вам бывший подводник контр-адмирал в отставке Анатолий Тимофеевич Сунгариев. Я уже в том возрасте, когда пора думать о душе, и я бы не хотел унести с собой эту историю, которую теперь уже только я один могу поведать во всех подробностях.
Все нижеизложенное - сущая правда. Ошибиться могу лишь в точности дат, так как события пятнадцатилетней давности я восстанавливаю лишь по памяти, а это, как известно, инструмент ненадежный.
Сложность еще и в том, что некоторые действующие лица еще живы и занимают высокие руководящие посты. И поскольку эта история затрагивает их лично и напоминает им то, что они не хотят помнить. Вы, обнародовав мой рассказ, наверняка услышите гневный окрик: "Все это было не так! Все это - клевета!"
Между тем все это было именно так!
Начну, как говорили римляне,
Начну, как говорили римляне, "ав ОVО".
14 февраля 1968 года из одной камчатской бухты вышла на боевое патрулирование подводная лодка - бортовой номер "129". По тем временам - новая. Дизельная ракетная подводная лодка несла ракетный комплекс с подводным стартом из нескольких баллистических ракет большой мощности, а также две торпеды с ядерным боезапасом. Подводная лодка из похода не вернулась.
В назначенный (совпадающий с поворотной точкой маршрута) срок подводная лодка не передала обусловленную боевым распоряжением РДО (радиограмму -авт.)
На флоте была объявлена тревога. В океан вылетели самолеты, вышли поисково-спасательные силы и боевые корабли. Однако двухнедельный массированный поиск в расчетном квадрате вероятного ее нахождения результатов не дал. Слабая надежда, что подводная лодка, лишенная связи и энергетики, возможно, дрейфует где-то в надводном положении, вскоре исчезла.
Отдельные донесения кораблей об обнаружении соляровых пятен, неопознанных плавающих предметов не могли быть однозначно отнесены к исчезнувшей подводной лодке. Поиск был свернут, а печальную историю со временем вытеснили другие события из жизни флота.
С началом аварийно-поисковых действий выяснилось, что на КП эскадры подводных лодок (в настоящее время это соединение уже не существует, в то время им командовал контр-адмирал Я. Криворучко), отсутствовал заверенный список членов экипажа ушедшей в боевой поход подводной лодки. Вопиющее разгильдяйство!
В последующем факт гибели подводной лодки не был объявлен приказом главнокомандующего ВМФ Адмирала Флота Советского Союза С. Г. Горшкова: действовала давно сложившаяся система замалчивания.
В результате финансисты при решении вопроса о пенсиях женам погибших офицеров и мичманов стали вставлять палки в колеса: логика железная - раз нет приказа о гибели, значит, не погиб. По крйней мере, тянулось так поначалу. По традиции - по флоту пустили шапку.