За свои подвиги, рекорды, свершения они расплачивались порой жизнями: сжигали легкие в парах ракетного окислителя и корчились в муках кессонной болезни, умирали, хватанув смертельную дозу «жестких гамм» или надышавшись угарного газа, застывали в ледяной воде и заживо сгорали в объемных пожарах… Они знали смерть. Но знавали они и великую любовь. Сюда, на край земли, которая так и называлась - Крайний Север, приезжали с ними самые красивые и самые верные женщины, они пытали свое семейное счастье во мраке полярных ночей под разгульные вои клейменых ветров, в безденежье, в безвестье исчезнувших под океанскими льдами мужей. А те писали им письма и песни: «И вас разбудят наши якоря!…»
Никогда не вернутся с «холодной войны» подводные лодки С-80, К-8, К-219, уходившие в океан от гаджиевских причалов…
«За тех, кто в море!» - был третий тост.
Я не раз бывал на всевозможных банкетах, но только в Гаджиево увидел, как официальное торжество перетекает вдруг в тесное застолье побратимов, когда на несколько минут исчезают чины и ранги, когда адмиралы и офицеры превращаются в курсантов, и, встав в единый полукруг, поют под мичманскую гитару песнь-судьбу - одну на всех:
Но наступит час и вздрогнут дизеля.
И походный марш обрушится на скалы.
И детей своих сутулая земля
В путь проводит лишь безмолвием усталым…
Это был их день, их праздник с невидимой миру солью на висках и болью в душе.
Сверкая золотом погон, придерживая кортики, они взбегали в тонком звоне медалей по короткому трапу на сцену и принимали из рук комфлота, прошедшего 25 «автономок», боевые ордена.
- Служу Отечеству!
И это не ритуальная фраза, а чистая правда. Они служат Отечеству и как служат! Это в их честь флотильский бард старший мичман Николай Лактионов сложил песню:
Кто сказал, что есть высокие слова,
Тот не видел взлет Андреевского флага.
Будут вечными, покуда Русь жива,
Честь и мужество, геройство и отвага!
Когда командиры атомных стратегических крейсеров стоя пьют «за Святую Русь!» - это серьезно.
Они могут всё: обогнуть земной шар под водой и разомкнуть сплоченные льды над головой, построить казарму на вечной мерзлоте и воздвигнуть храм на скальном грунте, запустить спутник в космос и мастерски забить шар в лузу (кстати, биллиардные столы они тоже делают сами), их пальцы привычны к клавишам ядерных пультов и салонных роялей. Они пишут отчеты о ракетных атаках и прекрасные песни.
Они могут всё. Они не могут лишь одного - жить без морей и кораблей.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Двадцатый век не баловал наш флот блестящими викториями. может быть, потому и не баловал, что флот был достаточно силен, чтобы искушать его без нужды.
Но честь самого крупного географического открытия века принадлежит русским морякам - Северная Земля, на 42 тысчя квадратных километров приросла суша на картах мира. И "голубая лента" Атлантики для подводных лодок тоже принадлежит нам - 42 узла развила под водой первая в мире титановая атомарина К-222. И рекорд глубины погружения для боевых подлодок, поставленный К-278 - 1025 метров! - тоже еще никем не превзойден. И запускать ракеты из-под воды с макушки земли - с полюса - как это сделала недавно атомная ракетная лодка "Новомосковск", тоже пока что никто, кроме наших подводников не умеет.
Историю побежденных пишут победители. Вот и сейчас улюлюкающий хор голосит о том, что американцы сидели на хвосте у каждой нашей подлодки, выходившей в океан, что великая подводная армада была "потемкинским" скопищем "бумажных корабликов", что в любую минуту любая наша атомарина могла бы получить ракетоторпеду под рубку, и тому подобные сентенции. Но если бы это было так, если бы американцы и в самом деле обнаруживали наши подводные лодки со стопроцентной гарантией, какого бы рожна они стали переносить центр военного противостояния из глубин океана в космос?! А потому и возникли идеи "звездных войн", все эти проекты СОИ и системы противоракетной обороны, что подводный флот наш до последних лет сохранял и все еще сохраняет способность ответного удара.