идти навстречу тяжело хромающему воину он даже не собирался.
Я кивнул Бурке, и мы двинулись за Йордом. За нами потянулись и остальные — ведь приказа стоять на месте не было.
Когда седой дохромал до колдуна, мы его почти догнали.
Я остановился чуть в отдалении. Схватил за плечо юркого Лайчина, чтобы вперёд батьки в пекло не лез. Показал Багаю кулак: «Молчи!»
Непонятно было, что это за колдун такой странный?
Надо было бы отогнать мальчишек подальше, но поздно. Уже и воины работу бросили и к нам подошли, и стражники, и даже оба крылатых волка.
— Приветствую сына великой Исид — сияющего на рассвете и на закате Нишая! — сказал Йорд хрипло.
В его голосе было столько презрения, что напыщенные слова прозвучали смешно.
Колдун весь надулся и покривился, брезгливо выпятив губы. И сжевал слова, которые собирался произнести.
Шапка на его голове и в самом деле напоминала птицу из шёлка — длинная лебединая шея, клюв… Чёрный лебедь на пруду?
Было парню, может быть, лет 16 или 17. По здешним меркам — самостоятельный взрослый мужик. Верно, обиделся, что Йорд сначала вспомнил о его матери?
Угадал я или нет, но отвечать на приветствие колдун не стал. Взялся шарить глазами, разглядывать нас, хмуриться.
От пронзительного взгляда его тёмных глаз по спине у меня пробежал холодок. Бурка тяжело задышал над ухом — тоже почуял угрозу. А Йорд — так прямо весь сник.
— Привёл оборванцев, — выплюнул колдун, спустя, наверное, минут пять такого неприятного и даже болезненного обзора. Мальчишки всё это время боялись даже пошевелиться. — И ты считаешь, что из этого дерьма можно воспитать всадников? Именно всадников? Элиту нашего войска? Да ты, похоже, придурок!
Йорд вспыхнул до корней волос, рука сжалась на рукояти меча.
Колдун подался ему навстречу, оскалился, жадно вглядываясь в лицо: а вдруг воин решится ответить?
Скорпион на щеке колдуна зашевелился, словно живой, предвкушая расправу!
Но седой смолчал, и юнец презрительно сплюнул ему под ноги.
— Ну и чего ты припёрся, красавчик? Я должен накладывать печати? На них? — Он обвёл рукой мальчишеское воинство, тыча пальцем то в одного, то в другого парнишку. — Да они и так каждой крысы боятся!
— Сиятельный Нишай… — начал было спорить Йорд. — Это опасные дикари!
— Опа-а-сные? Да ты просто не понимаешь, что значит опасность!
Колдун вскинул руки, свёл ладони с длинными белыми пальцами, и между ними засиял пылающий шар колдовского огня.
Нишай смотрел на него с восторгом. Он постепенно разводил пальцы, и шар рос, щетинясь крошечными молниями.
Что-то знакомое было в этом его жесте, но я никак не мог вспомнить, что. Уже почти нащупал, но Бурка дёрнул меня за рукав, и образ предательски ускользнул.
Я перехватил ладонь волколака, сжал: не бойся, справлюсь!
Меча, отражающего молнии, у меня не было, но имелся колдовской нож, который я по пути втихаря переправил за пояс под левую руку. И камень-амулет кочевников, блокирующий колдовство в непосредственной близости от меня.
— Просто держись сзади, — прошептал я Бурке едва слышно.
Знал, что слух у него получше моего.
Колдун раздул свой шар до размеров футбольного меча, и я невольно вспомнил удар, контузивший в военном лагере барсов моего старшего брата Ойгона. Вот таким же мячом фиганула с дракона Шасти.
Шар тем временем оторвался от рук колдуна и полетел в нашу сторону. Прямо на сгрудившихся мальчишек.
Убегать от него было нельзя. Вели себя колдовские шары так же, как природные молнии нашего мира — движение воздуха могло притянуть их, спровоцировать взрыв.
Йорд замер на месте, он явно имел уже дело с колдунами. А вот мальчишки реагировали по-разному: одни готовы были бежать, другие — остолбенели от ужаса.
Кричать, чтобы они оставались на месте, было бессмысленно.
— Сидеть! — скомандовал я. — Без резких движений! Медленно сесть на землю!
Приказ был странный, и потому подействовал лучше. Двое младших остались стоять, видимо, на них и в самом деле нашёл ступор. Но остальные послушались — сели там, где стояли.
Командный голос у Камая имелся. Вместе с мальчишками на землю плюхнулись несколько воинов, а следом и оба волка легли на брюхо.
Даже у Йорда дрогнули колени, и он чуть не опустился на камни.
А шар затрепетал и медленно проплыл над нашими головами к реке. И там рванул так, что у меня заложило уши.
Колдун заливисто рассмеялся, и я увидел, что зубы у него сплошь закрашены чёрным.
Но вот этот смех, эта откинутая голова…
Бурка опять дёрнул меня за рукав.
— А здесь не ты командуешь, Йорд! — сказал колдун, просмеявшись. — Кто это с тобой?
Он ткнул пальцем в меня.
— Просто мальчишка, — буркнул седой, оглянулся и нашарил меня глазами. — Ничего! Получит сегодня на ужин берёзовых палок! Может, перестанет командовать!
На лице Йорда было написано, что на этот раз я его достал. Унизил перед воинами и колдуном.
— И тут же сбежит? — продолжал веселиться колдун. — Или горло тебе перережет ночью, красавчик? Пожалуй, вот на него я печать наложу! А остальные сосунки — обойдутся!
Йорд набычился:
— Командующий Наяд обещал мне, что печати будут наложены на всех! — выкрикнул он.
Пробило его наконец — испугался. Не колдуна с его молниями, а бунта. Понял, что здесь, вне стен города, и вправду горло придётся беречь.
— Наяд? — усмехнулся колдун. — А что дал мне Наяд, чтобы я так себя утруждал? Это — тяжёлая работа, охомутать такую толпу!
— Тебе поставили отдельную юрту, как ты просил! — не сдался Йорд. — И выложат круг из камней! А после битвы — будут трофеи! Очень дорогие трофеи. И ты — первый из колдунов, кто примет участие в дележе. Командующий волками обратился не