Несколько долгих лет Тур оставался на окраинах управляющего персонала «Голода»… Да что там на окраинах – Тур открыто старался держаться вдали от теоретиков, предпочитая решать проблемы лично на игровой площадке, а не планировать, изучая варианты. И всех, казалось, подобный подход устраивал.
– Если ведущий специалист адаптивных систем хочет жить на игровой площадке, то пусть живет, – говорили главные владельцы. – Лишь бы он не путал реальность и вымысел, как это бывает с некоторыми игроманами.
Тур не путал. Игра всегда оставалась игрой. Он знал, кто он в реальности и кто на игровой площадке.
– Каждый отдыхает по-своему, – говорил Тур, разделяя жизнь на две части, которые никогда не должны были пересекаться.
Работа – это работа. Игра – это игра. Жизнь… Жизнь осталась где-то в прошлом, в детстве, когда не было тестовых игровых площадок и ставших родными адаптивных алгоритмов «Голода». Тур и не заметил, как превратился в дряхлого старика, бессменного сотрудника, о которых говорят, что они уходят с работы только вперед ногами. Правда, в случае с Туром все оказалось не так печально.
Совет разработчиков встретился с ним лично, поблагодарил за долгие годы верной службы и спросил о пожеланиях, понимая, что вознаграждения в виде единиц Влияния мало интересуют старика, у которого на личном счете скопилось уже небольшое состояние. Разработчики и учредители планировали, что наконец-то Тур займет место рядом с ними или начнет инструктировать молодых специалистов, но он попросил разрешить ему остаться в игре.
– В игре? – опешил главный учредитель по имени Елим.
– «Голод» давно стал для меня домом, – пожал плечами старик.
Елим робко попытался возразить, затем понял, что Тур не шутит, не сошел сума, и решил уступить.
– Ну, «Голод» так «Голод», – вздохнул Елим.
Тур поблагодарил его и вернулся на игровую площадку: в свой мир, к своим друзьям и насыщенной событиями жизни. Тело игрового клона было молодым и крепким. Впервые за десятки лет его не сдерживали ограничениями, предоставляя свободу выбора. Он мог просто играть, не думая о том, как к этому отнесутся учредители и не нарушит ли он пункты договора. Чтобы окончательно разорвать связь с управляющим персоналом «Голода», Тур добровольно прошел процедуру очищения, удалившую из дополнительных жидких блоков памяти, коих для работы требовались дюжины, все, что связано с тонкой настройкой адаптивных схем, включая вероятные проблемы и уязвимости. В день назначенной процедуры Елим лично встретился с ветераном, сообщив, что очищение необязательно и совет разработчиков удовлетворится его словом о неразглашении тайны.
– Я делаю это не ради совета разработчиков, – сказал Тур. – Я делаю это ради себя.
Сбросив груз ненужных знаний, он вернулся в игру. Казалось, что очищение освободило не только отягощенное информацией сознание, но и списало несколько десятков лет. Если бы еще «Голод» остался таким, как помнил Тур! Когда он был наблюдателем, перемены не так бросались в глаза, воспринимаясь как неизбежное перестроение в соответствии с интересами новых поколений. Игровой котел кипел и бурлил, а Тур был одним из тех, кто приносит хворост в разведенный под котлом огонь. Теперь же хворост приносили другие.
Бунты, неопытный молодняк, дикие нравы, насилие, принявшее извращенные формы, вместо того чтобы служить необходимой разрядкой – как говорили разработчики, «способом выпустить пар». Все стало другим. Какое-то время Тур пытался приспособиться, затем послал все к черту и решил, что имеет право бороться, делая ставшую домом игру чище, лучше. Так на свет появилась организация «Возрождение». Сначала учредители не строили грандиозных планов – упивались идеей, разговорами и грустью по ушедшим временам. Но потом идея окрепла, возмужала. Как когда-то Тур не заметил подкравшуюся старость, так же и сейчас он не заметил, как «Возрождение» перешло от слов к действиям.
Первое заявление о себе стало громким и разнесло имя организации по многим ярусам Рая. «Возрождение», устав наблюдать распад игровой площадки, нанесло упреждающий удар, вышвырнув из старого, оставленного в «Голоде» музея технологий группу колонистов, решив обжить новые территории, променивая старые экспонаты на нейронные татуировки кланов якудзы.
Нападение было стремительным. Разгневанные ветераны, возглавляемые Туром, смели примитивные защитные системы колонистов. Богатые и самоуверенные, укрепившие слабые тела механическими костюмами, колонисты не столько сражались, защищая свою территорию, сколько пытались подкупить нападавших. Их подельники – пара якудз, – и те держались достойней.
Тур так и не смог узнать, как колонистам удалось выкупить старый музей. Возможно, разрешение было получено непосредственно от представителей игрового проекта, а возможно, виной всему была наступившая в «Голоде» неразбериха. Законов и уважения становилось все меньше. Стоит нарушить одно правило или просто закрыть глаза, как тут же следует новое нарушение. «Возрождение» стало прямым доказательством подобного. На совете учредители под предводительством Тура рассмотрели все варианты и пришли к выводу, что если адаптивные игровые алгоритмы не вмешались в захват колонистами музея, то не вмешаются и в уничтожение колонистов, которое послужит примером другим – пока не настало время бунтов, сиди и не рыпайся, по крайней мере, не пытайся перевести свой клан на дюжину ярусов выше.
Когда Тур начинал прокачивать своего игрового клона, персонаж был выбран из касты силовиков – первая любовь и, как выяснилось, единственная. С тех пор Тур сменил много игровых клонов, которые при активном использовании не могли продержаться больше пяти-семи лет, но все они были силовиками – крепкими, сильными, с интегрированным дополнительным жидким чипом, способным подобрать код практически к любому нейронному замку. В качестве оружия Тур использовал классическую гравитационную дубинку и созданное знакомым умельцем огнестрельное оружие – безотказное и неприхотливое, но требующее частой перезарядки. Плюс патроны нужно было изготавливать вручную.
Тур проник в музей первым: взломал замок главного входа и не стал дожидаться единомышленников. Молодое и крепкое тело клона реагировало молниеносно, уклоняясь от серии импульсных выстрелов защитной системы: нырок влево – прицельный огонь, нырок вправо – бросок простейшей звуковой гранаты. И снова влево, и снова прицельный огонь. Несколько пуль из модифицированного свинца срикошетили от стены, рассыпались на сотни крошечных игл и пронзили ближайших колонистов насквозь. Еще одна жизнь игрового клона была прервана прямым попаданием в голову. Якудзы обнажили наномечи. Сталь ожила, изогнулась, отбивая нацеленные в грудь пули. Столкновение технологий выбило сноп искр. Якудзы атаковали Тура в тот самый момент, когда в открытые двери за его спиной ворвались другие представители «Возрождения». Один из них принадлежал к касте колонистов, но в «Голоде» мало кто задумывался о родственных чувствах. Куда важнее личные взгляды, друзья, прокачка игрового клона и снаряжения. Союзник Тура из касты колонистов был ветераном. Его механический костюм дорабатывался так часто и настолько грамотно, что на вторичном рынке оборудования о способностях костюма ходили легенды. Кто-то даже предлагал баснословную сумму кредитов за костюм, но старый ветеран отказал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});