Читать интересную книгу Бойцовые псы - Сергей Волошин

— Ну вот. Нас, оказывается, тоже прослушивают, — в тон ей отозвался Чурилин. — И санкция прокурора не требуется.

Он знал по опыту: с женами молодых сотрудников лучше так разговаривать. Разряжать шуткой их недовольство образом жизни мужей. Хуже нет, когда парень только-только закончил юридический, только женился и приходит на работу после семейного скандала и выяснения, где он провел всю ночь. В каком таком управлении (в засаде, на вокзале, в кустах, в подъезде…)?

Жена (забыл, как ее имя) засмеялась, и в трубке щёлкнуло. Наверно, отключилась… В следующий раз не забыть бы, что у них два аппарата, подумал Чурилин.

— Женя, дело серьезное, я говорю про Артикулова. Надо к нему кого-то приставить.

— Я тоже так думаю, Виктор Петрович, но кого? Свободных у нас нет. Может, пусть пока из дома не выходит?

— Только как ему об этом сказать, — хмыкнул Чурилин. — Мол, мы уже в точности знаем то, что знаете вы. Вас могут пристрелить, как только вы выйдете из подъезда… Лучше бы последить за ним, не засвечиваясь. И посмотреть, кто следит за ним. Возьмешься? Походи возле его дома. Присмотрись… Помнишь, Баранов рассказывал, как и кто его выслеживал?

— Парень и девушка. Этот парень вроде бы потом уехал домой на Урал.

Стоп, подумал Чурилин. Парень и девушка. Почему-то о девушке пока речь не шла… А там, на крыше, откуда стреляли в милиционера Петрунина, на плотном, слежавшемся снегу отчетливо были видны следы женской обуви рядом с мужской… Ещё не факт, конечно.

— Вот именно… Кстати, а почему они Баранову с самого начала показались подозрительными, если прежде он их никогда не встречал? Ты не задумывался? Ну, этот парень и девушка?

— Понятия не имею, Виктор Петрович.

— А напрасно… Все я должен вникать… Значит, раз Мишаков, если имеет к этому какое-то отношение, уехал, то Артикулова будут выслеживать другие? Что молчишь?

— Слушаю вас, Виктор Петрович, и не перестаю удивляться той непостижимой мудрости, с которой вы всегда подходите…

— Опять дурака валяешь? — недовольно перебил Чурилин. — Сделаем так. Я позвоню его начальству, договорюсь, чтобы Артикулова пока не трогали, на работу не вызывали, освободили от дежурств… Думаю, он сам из дома не высунется. Потом я с ним побеседую с глазу на глаз. А ты пока походи возле его дома, походи. Присмотрись…

— Сделаем, раз надо, Виктор Петрович, — сказал Скворцов. И непонятно было — смеется он над начальством опять или просто настроение у него нынче такое.

— Договорились, — сухо сказал Чурилин и положил трубку.

Сейчас лучше бы отвлечься, подумал он. Иначе говоря, посмотреть, что там делается у этого зануды Хлестова, которого все никак не могут пристрелить.

И Виктор Петрович вскоре копался в деле о покушении на жизнь гражданина Хлестова Игоря Андреевича одна тысяча девятьсот тридцать пятого года рождения.

В этом деле может быть только одно приятное отвлечение, подумал он, — молодая соседка Хлестова по лестничной площадке Галина Кирилловна, дочь погибшего по ошибке плановика Метростроя Парфенова.

Вот и её телефон. Позвонить, что ли? Вопросов к ней пока нет! Может, и будут, но сейчас нет. Просто хочется поговорить. Именно с ней. Больше ни с кем не хочется. Если, конечно, она не вернулась обратно в Питер.

Он набрал её номер.

— Слушаю.

Он сразу вспомнил её голос, и тут же стало неловко, хотел промолчать, положить трубку, но в последний момент вспомнил, что у Парфеновых стоит определитель номера. Мальчишество, конечно, но теперь никуда не денешься.

— Алло! — В ее голосе слышалось нетерпение. — Что вы молчите?

— Простите, Галина Кирилловна, это у нас аппарат такой. Не сразу срабатывает, — сказал Чурилин.

— Это вы, Виктор Петрович? — спокойно спросила она. — А я уже хотела положить трубку.

В её голосе было нечто вроде насмешки. Но как она узнала, что звонит он? Наверно, увидела номер на определителе, а на цифры хорошая память… Но у него тоже память не самая плохая. И свой служебный номер он определенно ей не давал.

— Удивляетесь, что я вас узнала? — спросила она.

— Нет, почему… — Он не знал, что и говорить. — Я думал, вы уже уехали к себе в Питер.

— Мне пока не на кого оставить маму, — сказала она. — У вас ко мне появились вопросы?

— Как там ваш сосед? — спросил Виктор Петрович. «Как будто ничего другого придумать не мог!» — отругал он себя.

— Не знаю. Целыми днями сидит взаперти со своими охранниками, или кто они ему… Без конца названивает. Всё, что знаю. Хотя, если честно, не хочу знать.

— К вам больше не пристает? — брякнул Виктор Петрович, ощущая, как лоб от стыда покрылся потом.

— Это вы спрашиваете как следователь или как любопытствующий?

Она явно над ним издевалась.

— Можете не обращать внимания, — сказал он. — Тошно стало, понимаете? Расхлёбываешь целыми днями чужую мерзость… хочется хоть иногда послушать человеческий голос.

— А жена вас, конечно, не понимает? — Она уже не считала нужным скрывать насмешку.

— Привычка — подходящая замена непониманию, — вздохнул он. — А в общем, не обращайте внимания на то, что я вам наговорил.

— Да нет, всё нормально, — сказала она спокойно. Наверно, подобных звонков она уже слышала и переслышала… — Приходите к нам чай пить. Серьезно. Вот и мама вас приглашает. Правда, мамуль?

— Спасибо, — смятенно сказал Виктор Петрович. — Как-нибудь. Непременно…

— Вы очень милый человек, и мы с мамой будем рады дать вам еще какие-нибудь показания, — продолжала она издеваться, потом не выдержала и рассмеялась. — Ой, простите, наверно, вы обиделись… Да?

— Нет, что вы. — Он хотел поскорее закончить этот сколь приятный, столь же и неловкий для него разговор. — Извините, что побеспокоил.

И положил трубку. Надо было хоть попрощаться, подумал он. Ну вот и отвлекся. Можно заняться делом…

Например, стоит дать запрос в прокуратуру Соснов-ска на Мишакова Дмитрия. Так, на всякий случай. А вдруг на него что-нибудь есть… Но делать пока ничего не хотелось. Очень уж размяк после разговора с приятной женщиной. Хотя мог бы и озадачиться: что-то в последнее время молодежь все чаще над ним стала смеяться… К чему бы? Или это ему кажется?

Он посмотрел свои записи в календаре. Потом на часы. Сейчас к нему должна прийти некая Светлана Самохина с телевидения, которую настойчиво рекомендовал выслушать Хлестов.

И в тот же момент мелодично прозвенел зуммер аппарата внутренней связи.

— Виктор Петрович, к вам Самохина Светлана Васильевна, она у нас записана. Пригласить?

— Да, пусть зайдёт, — вздохнул Чурилин.

— Что-то случилось? — заботливо спросила Зоя. — Вам нехорошо?

— Пусть зайдёт, говорю! — сказал он раздражённо.

И дверь почти тут же открылась. Женская головка в мелких кудряшках с морщинистым личиком и с детскими испуганными глазами заглянула в кабинет, как если бы ее обладательница пока не собиралась предъявлять себя целиком.

— К вам можно? — спросила она.

— Да, я уже сказал. э — нахмурился Чурилин.

— Но Зоечка, ваш секретарь, мы с ней уже успели познакомиться и обо всем потолковать, сказала, будто вы не расположены со мной сегодня говорить, поскольку очень устали…

Чурилин поднял глаза к потолку. Понимающе кивнув, Самохина вошла наконец полностью и оказалась со вкусом одетой дамой маленького росточка.

— Садитесь, — отрывисто сказал Чурилин, указав на стул. Он старался не смотреть в ее сторону.

Вообще, не слишком ли много женщин на сегодняшний день, который только начался? Жена, потом симпатичная соседка этого омерзительного Хлестова, затем… ну и эта деятельница искусств. И перед всеми чувствуешь себя как бы в чем-то провинившимся. С чего бы?

— Виктор Петрович, — сухо представился Чурилин, даже не приподнявшись с места.

— Светлана Васильевна… — Она протянула свою ладошку через широкий стол, так что пришлось-таки подняться с места.

Она не отрывала от него своих огромных глаз.

— Я так вас себе и представляла! — подвела она итог своих наблюдений. — Вы очень симпатичный. Знаете, наши киношники всегда стараются показать наших следователей некими суперменами, а вы — обыкновенный, живой, я бы даже сказала — настоящий!

Наверно, следует поблагодарить, подумал он. Хотя можно ли назвать это комплиментом?

— Спасибо, — сухо сказал он.

— Меня Игорёк вам порекомендовал? — Она снова не дала ему раскрыть рта.

— Игорёк? — озадачился Виктор Петрович.

— Ну да, вернее, Игорь Андреевич Хлестов, которого я очень давно и хорошо знаю. Вы ведь о нем хотели со мной поговорить?

— Пожалуй что да, о нём, — кивнул Чурилин.

— Так вот. Как у каждой творческой личности, у него много врагов! — сказала она, по-свойски водрузив локти на его стол, как если бы дело происходило на каком-нибудь богемном междусобойчике.