— Дочь, ты послала меня покупать женское нижнее белье? Меня, взрослого мужика?!
— Пап, мама говорит, что ты выкрутишься из любой ситуации!
— Приятно, когда в тебя верят, но сдается мне, что в следующий раз отдыхать вы будете у бабушки с дедушкой. Давненько ты не брала в руки тяпку! Ужо огород тебя перевоспитает, научит уважению к старшим!
— Пфе! Если мне там что и грозит, так это лишние килограммы на талии!
Да, мамины пироги это нечто. Глубоко вздохнув, я начал постепенно смиряться с безвыходным положением, из чистого упрямства прокомментировав:
— Ну ты даешь, родного отца на погибель отправить!
— Па-а, они распродажу раз в год устраивают, нельзя такой шанс терять! Два часика постоишь, потом схватишь какую-нибудь тряпочку и беги, пока не отняли!
— Любую? А если это будут семейные сатиновые трусы шестидесятого размера?
— Все равно буду носить! Это высокая мода! Ты ничего не понимаешь!
— Та-ак, что за мамины интонации?
— Я хотела сказать, что ты только в моде ничего не понимаешь, зато ты самый хороший, самый добрый, самый щедрый и вообще самый-самый!
— Уже лучше! Но если не подойдут?
— Ленке подарю!
— Мамина помада, сапоги старшей сестры?
— Помаду она у меня и так ворует. Па, мне нужна вещь «от Нюи»! Очень нужна!
Спрашивать, перед кем она собирается в этом белье щеголять, я не стал. Натравлю Эльку, все узнаю и тихо прикопаю засранца где-нибудь в лесу. А дочь в замок, в башню, на хлеб и воду! Барон я или нет?!
Скрепя сердце и разогреваясь такими планами я шел вдоль очереди. Не сказать, что мне было страшно, но что не по себе — это да! Женщины замечательные существа, когда поодиночке, но целая толпа… Да еще разогретая желанием ухватить модную шмотину… Агрессией и азартом шибало вдоль улицы почище чем перед дракой район на район. Но как и там, здесь не принять участия было нельзя. Вздохнув, я подошел к замыкающей очередь стайке девчонок-подростков. Те, быстро осмотрев меня, оживленно и почти не понижая голоса стали обсуждать, что из купленного в какой жизненной ситуации лучше подойдет. Спустя минуту уши у меня горели, а спина взмокла. Попытался отвлечься, рассматривая окружающих… и быстро сделал вид, что никуда не смотрю: ответные взгляды были откровенно приценивающимися. Как на кусок мяса — тут съесть, или за угол оттащить? Может, конечно, мне и казалось, но… но может и не казалось.
— Господин барон?
С трудом сдержав нервную икоту я оглянулся. Рядом стояла и удивленно махала ресницами невысокая дама средних лет, такая типичная француженка… черт знает, почему их так легко отличить от остальных европеек.
— Вы пришли в галерею де Нюи?
— Да… пришлось вот. Прошу прощения, сударыня, мы знакомы?
— О, простите! Я была у вас в замке, две недели назад. Мари Баведьер.
— Рад вас снова увидеть, Мари. Тоже в магазин за покупками?
— Нет-нет, я работаю на маэстро Роже.
В следующую секунду очередь мгновенно затихла, а все головы развернулись в нашу сторону. Если честно, это было по-настоящему жутко!
— Так… господин барон, прошу оказать нам честь! К тому же маэстро будет рад увидеть вас! Это же будет! Идемте! — В следующее мгновение я летел, схваченный за руку, а полтора метра французского энтузиазма тащили мою тушку за собой как воздушный шарик, иногда подправляя полет, чтобы я не сбил кого-нибудь из покупательниц. По пути мне объясняли, что именно рассказы о Гравштайне послужили решающим толчком к созданию новой коллекции, темные с серебром двери магазина неумолимо приближались, потом в какой-то момент распахнулись, проглатывая добычу, и с тихим лязгом отрезали нас от шепчущейся толпы.
Бросив меня в кресло Мари одним прыжком (нет, в самом деле!) вспорхнула через лестничный пролет на второй этаж и куда-то скрылась. Надо же, в замке она, кажется, была такой тихой, вежливой, а на работе прямо горит! Или я ее с кем-то путаю?
— Господин барон?
— Александр, просто Александр. — Я поднял глаза, посмотрев на подошедшего. Судя по тому, что за плечом мужчины стояла Мари и подавала мне какие-то сигналы, а суета вокруг вдруг резко упорядочилась, это и был сам «маэстро». Высокий, аристократично осанистый, вежливая улыбка на каком-то слишком бледном лице. Простой темный костюм с водолазкой, и целая куча рыжья. Нет, это, наверное, ювелирка от лучших мастеров, но в таком количестве эти килограммы золота иначе не назвать! По три перстня на пальце, браслеты, на шее десяток цепочек с подвесками; понятно, почему он такой осанистый, согнется — уже не выпрямится!
— Роже де Нюи, модельер. Рад приветствовать вас в моем скромном заведении! — Рука у него была тонкой, но цепкой. — Прошу прощения за некоторый беспорядок, но через час мы откроем двери для посетителей, а в программе не только торговля, но и демонстрация новой коллекции.
— Распродажа одновременно с показом? Думаете, покупательницы обратят внимание на манекенщиц?
— Я хочу, чтобы обратили, а значит так и будет! И поверьте, Александр, все пройдет замечательно. Я — не ошибаюсь! — Он снисходительно улыбнулся и добавил: — По крайней мере в таких вопросах. Вы надолго в Париже?
— На денек выбрался. Кое-какие дела, надо помочь коллеге.
— Коллеге?
— Барону фон Виндифрошу. Давний долг, а я пообещал ему немного.
— Дело чести?
— Можно и так сказать.
— Понимаю… Но вы нашли время и заглянуть в мою скромную мастерскую?
Я огляделся. Гхм… да уж, скромно. А Гравштайн — небольшая дача на побережье, точно.
— Одна молодая девушка попросила подарок. Увы, здесь тоже долг, не отвертеться. — Еще раз оглянувшись, я поинтересовался: — Роже, у вас всегда так… вот так?
— Так? — Он снисходительно улыбнулся: — Ну что вы, обычно у меня гораздо веселее! Кстати, закрытая часть показа начнется через десять минут, не желаете поприсутствовать? Прошу вас, мне будет очень интересно узнать именно ваше мнение! Можно сказать, это будет вам близко!
— Как пожелаете, я не…
Дальше меня не слушали. Де Нюи, мгновенно переключившись, сорвался с места. Видимо, на меня он как гостеприимный хозяин истратил весь лимит свободного времени, а теперь приходилось наверстывать — темно-золотая фигура знакомым прыжком вознеслась на второй этаж не касаясь (ну я клянусь!) ступенек, высокий безапелляционный голос начал командовать, а меня тем временем уже вытащили из кресла. Опасаясь, что Мари в азарте закинет меня на плечо и потащит лично, чтобы не задерживал, я попытался повторить их гимнастические упражнения с лестницей. Выглядело, наверное, это не так элегантно. Увы, мой предел четыре ступеньки. Брюки мешаются. Мари проще, она в широкой юбке, а модельер наверняка сшил себе специальные штаны…
Наверху мне не дали опомниться, несколько миловидных девушек схватив под руки потащили куда-то в темноту, оглушительно щебеча и дергая из стороны в сторону, потом щебет стал почтительно-приглушенным, меня с размаху швырнули вперед, в глаза ударил яркий свет.
— Друзья, прошу поприветствовать особого гостя нашего вечера — Александра фон Гравштайна! Мое почтение, господин барон.
С испугу, как обычно, приняв деловой вид, я обвел комнату угрожающим взглядом… ну и что, что ничего не вижу, главное меня, кажется, видят! Во всяком случае, аплодисменты и перешептывания слышались явственно, и тон был уважительным.
— Мари… — Одного слова было достаточно. Меня снова подхватило и понесло, потом опять с размаху кинуло… — Мы начинаем!
Наконец, зазвучала музыка. Минуту я пытался проморгаться, кляня все на свете, потом наконец из ярких пятен и непроглядных теней проявился большой зал с идущей по центру дорожкой подиума.
По «языку» уже шли отстранено-безразличные манекенщицы, причем не стандартные «гренадерские швабры», а вполне живые, пусть и слишком спокойные, девушки. Парочка так даже очень фигуристые попались. Ну и надето на них было… Не знаю, причем тут Гравштайн, по эскенландской погоде лучше что-нибудь сильно утепленное носить, но зрелище было приятное. Покупай я это все для Эльки — хех, а ей бы пошло, даже очень!
Но для дочери? Все в темно-красных тонах, кружавчики, разрезики, стразики, ленточки… срамота!
И ведь пообещал. Может, сбежать?
Моральные терзания позволили пережить соседство с то и дело сосредоточенно что-то писавшим в блокноте артистического вида типом с одной стороны, и с постоянно подхихикивающей дамой средних лет с другой. В спину нервно дышали, по сторонам то и дело слышались какие-то непонятные возгласы, но в целом, кажется, публике демонстрируемое нравилось. Мне тоже, но к тому моменту, когда я наконец успокоился окончательно, показ закончился. Мелькнула Мари, меня рывком вытащили из кресла и понесли куда-то. Интересно, а наша Олечка-секретарша не ее сестра? То же избыточное давление энтузиазма по всему телу…