слова «зеркальная гладь, зеркальная ясность». Если вникнуть в их смысл, становится легче жить. Не знаю уж, хорошо это или плохо, но у меня это именно так. Как бы тебе объяснить… «Зеркальная гладь» — это и есть наш мир, не потому, что в нем все гладко да ясно, а потому, что невозможно за что-либо ухватиться. Ведь в нашем мире нельзя прикипеть к добру или злу и застыть. А коли так, то, значит, ни побед, ни поражений не бывает. Так зачем же сдаваться? И ты, живущий в этом мире, пребываешь, на мой взгляд, в отличном — в наивысшем! — состоянии здоровья душевного и телесного. Ямадани напрасно тревожится о тебе. Я, правда, тоже сначала испугался. Но теперь, повидавшись с тобой, успокоился. Ты будешь жить долго. И создашь великое произведение. Это произойдет в самое ближайшее время, поверь мне! Об этом говорит радость моего сердца. И у тебя нет никаких причин падать духом. Сердце у тебя радостное, и мое сердце радуется от соприкосновения с твоим радостным сердцем…
По мере того как мастер Мари говорил, лицо Тайдзана все больше и больше светлело. Я понял, что мой друг вновь обретает жизненные силы.
После визита Мари Тайдзан окончательно, по-настоящему оправился от перенесенного удара и стал прежним Тайдзаном.
Когда я через несколько дней пришел к нему, он был в отличном настроении. Сидел один, с чашечкой сакэ в руках, перед токонома, где висела его только что завершенная работа.
Я прочитал:
Мир, где человек живет и радуется жизни
Мир, где люди, встречаясь друг с другом, радуются…
Мир, где каждому из нас дано прожить тот срок, который ему отпущен…
В этом мире мне хочется заставить себя жить в полную силу.
Мне отвратительны люди, жаждущие править другими
и делающие других несчастными.
Мне дороги люди честные, не мешающие другим быть честными.
Когда живешь истинной жизнью, жизнь человеческая расцветает и приносит плоды.
Я молча смотрел на работу Тайдзана. Он взглянул на меня, и, улыбаясь, сказал:
— Кажется, ты не слишком восхищен… Жаль, что Накада не увидит этой работы. Но он умер, и ему нет никакого дела до нас, живых. А я пока жив и воспеваю человека, но когда-нибудь я тоже умру и мне тоже не станет дела до живых. Но люди-то будут рождаться и жить… Трудно все это охватить разумом, ибо вся жизнь человеческая, завершающаяся смертью, — тяжкое испытание. Но человек с радостью идет на это испытание, и, зная о неизбежности смерти, не желает умирать, и радуется, все равно всему радуется… Удивительная штука жизнь…
— Да, — сказал я, — люди будут рождаться, и кто-то из них, увидев ваши каллиграфические работы, почувствует радость.
— Быть может… Во всяком случае, я пока живу хочу воспевать человека и все человеческое в нем: и радость, и те муки, которые сделали его человеком. Не знаю только, удается ли мне это… Но я стараюсь, очень стараюсь. Всю душу вкладываю в работу, каждый день стремлюсь совершенствовать мое несовершенное мастерство. Иногда я даже умиляюсь над самим собой. Видно, не очень-то я умный человек. Но я человек — живой, понимаешь?! А другие уже умерли, и когда-нибудь я присоединюсь к ним. Но сейчас я еще жив, и это такое счастье, что сердце просто захлёбывается от восторга. Интересно бы заглянуть в будущее. Каким станет наш мир? Хочется верить, что прекрасным… По земле будут ходить новые, удивительные люди. Люди с честными сердцами и одухотворенными светлыми лицами. И все они будут любить друг друга. Земля превратиться в рай, люди обретут бессмертие, освободятся от болезней, победят старость… Знаешь, я все думаю, на каком возрасте они установят границу между молодостью и старостью? Молодость, бесспорно, прекрасна, но ведь и старость по-своему хороша…
Тайдзан улыбнулся, и мы вместе подняли чаши за будущее человечество.
Тацуо Нагаи
ЗА ПЕЛЕНОЙ ДОЖДЯ
19 числа в 2 часа пополудни в доме безработного Сэндзо Ота, проживавшего в городе Ф. префектуры Канагава, были найдены мертвыми в своих постелях: сам хозяин дома Ота в возрасте семидесяти семи лет, его жена Хидэ-сан шестидесяти семи лет, их приемная дочь Харуэ-сан пятидесяти одного года и сестра жены хозяина госпожа Оки Хаяси семидесяти двух лет. Трупы обнаружил их родственник Садаёси Умэмото, содержащий бакалейную лавочку в том же квартале, о чем он сразу же сообщил в полицию.
Во время расследования, произведенного полицейским участком, под подушкой у господина Ота была найдена записка следующего содержания: «За мною числится долг в размере пятисот тысяч иен магазину Хориэ в г. Токио, улица Коэндзи-Накадори, район Сугинами. Потеряв всякую надежду получить работу, я и моя семья решили уйти из жизни». Записка была датирована 14-м.
(Трупы обнаружены лишь 19 числа в 2 часа пополудни.)
Под подушкой оказались также сорок девять тысяч иен для расходов на похороны, метрики всех четырех членов семьи и письмо с просьбой позаботиться о похоронах.
На основании этих данных полиция пришла к выводу, что «здесь имело место групповое самоубийство по сговору, осуществленное посредством принятия яда».
Как показал господин Умэмото, сборщик платы за газ. Увидел в сенях дома Оты скопившиеся за несколько дней газеты, счел это подозрительным и немедленно сообщил ему.
Дальнейшим расследованием было установлено, что Ота-сан прежде был служащим одной из фирм и слыл Человеком вполне добропорядочным. В апреле прошлого года он получил в магазине Хориэ ссуду в пятьсот тысяч иен и аккуратно выплачивал проценты в размере двадцати двух тысяч пятисот иен в месяц. Кроме того, в обеспечение ссуды были заложены дом, приусадебный участок, вся мебель и даже утварь. Жизнь семьи стала невыносимо трудной.
(В газетах сообщали, что, потерпев неудачу в делах и впав в крайнюю нужду, ночью 14-го семья Ота совершила самоубийство по сговору, приняв яд, и что, таким образом, «четыре человека предпочли смерть жизни в этом несправедливом мире».
Газеты сообщали также, что среди корреспонденции господина Оты было найдено письмо с извещением об истечении срока ссуды и требованием немедленно погасить долг в сумме пятисот тысяч иен.)
1
Электричка, отбывшая около 9 часов вечера из Токио и следующая до Сенана, примерно через час прибыла на станцию Ф.
Уже третий день подряд шел дождь, и все пассажиры были в дождевиках и с зонтиками. На станции Ф., которую эиосимская электричка связывает с государственной железной