жесткий диск, – серьезным тоном парирует Паскаль. – Так поступают, только если замышляют что-то плохое.
Я подавленно смотрю на него:
– То есть, по-твоему, она уже тогда думала издать книгу в одиночку?
– Вероятно, не конкретно так, но, во всяком случае, она хотела тебе навредить. Или боялась, что ты сама выпустишь книгу без нее, – предполагает он.
– Хм, может быть. – Под таким углом я на это еще не смотрела. Если она действительно обратилась к Джексону из страха, то…
– И тем не менее это не дает ей права красть твои тексты и выдавать их за свою интеллектуальную собственность, – мягко напоминает мне он.
– Я знаю.
Паскаль останавливается и поворачивается в мою сторону, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Ничего страшного, если ты решишь ничего с этим не делать, Холли, – говорит он. – Но если так, то, пожалуйста, поступай так только ради себя. Не из-за тактичности. Не из-за Джексона. Лишь ты должна решать, какой вариант принесет тебе больше спокойствия.
Он смотрит на меня с теплом и сочувствием, а его слова находят путь прямо к моему сердцу. Они раскрывают его и выпускают наружу всю боль, которую я так долго прятала внутри. Ну и пусть. Пусть грусть из-за предательства Лесли сдавливает мне горло, пусть злость на Джексона ранит как никогда сильно.
– Я уехала из Мейбрука, потому что там никто не поверил в мою версию событий, – наконец выговариваю я то, что давно держала внутри. – Все наши друзья встали на сторону Лесли. Даже Джексон. Все решили, что я настолько ее довела, что ей пришлось искать себе личного менеджера. Я ни секунды больше не могла там находиться.
Стоит словам вырваться на волю, как приходят слезы. Паскаль притягивает меня к своей груди, гладит по спине успокаивающими движениями и держит в объятиях, пока мое тело не перестают сотрясать рыдания, а дышать не становится легче. Мне не хочется, чтобы он видел меня настолько слабой, но в то же время он единственный, кому я рассказала эту историю полностью, так как чувствовала, что он меня поймет.
– Тс-с, – откликается он.
Когда его губы касаются моего лба, я осознаю, что больше не хочу его отпускать. Меня еще никто никогда так не поддерживал. Поднимаю голову, сморгнув последние слезы, и смотрю ему в глаза, которые говорят столько всего одновременно.
«Я тебя понимаю. Я ненавижу ее за то, что она причинила тебе такую боль. Я с тобой. Ты мне нравишься».
Он обхватывает ладонями мое лицо и ласково гладит по щекам.
– Мне очень жаль, что она так тебя обидела.
Вот они. Те слова, которых я ждала с того самого дня. Те, которые надеялась услышать от своих друзей… а особенно от Джексона. Те, которые полностью разрушают меня изнутри, потому что заставляют понять, насколько сильно меня до сих пор ранит прошлое. Но вместе с тем его слова исцеляют мою душу, будто ставят заплатку на трещину в моем сердце.
Я ничего не могу ответить, не могу ни говорить, ни улыбаться, могу только чувствовать. И чувствую так много, что не осмеливаюсь при этом смотреть Паскалю в глаза. Поэтому я утыкаюсь лицом в изгиб его шеи, вдыхаю его запах и крепко обнимаю его, поскольку это единственный способ показать, как много для меня значит, что он на моей стороне.
* * *
После того как высыхают мои слезы и стихают отголоски нашего разговора, мы отправляемся искать место для обеда. Не проходит и пятнадцати минут, как Паскаль ловит мою ладонь и переплетает пальцы с моими. Мне не удается сдержать улыбку при мысли обо всех прекрасных моментах, которые мы уже разделили за эти выходные. Обо всех прикосновениях, случайных и намеренных, и о нашем поцелуе… Меня мучает вопрос, что он о нем думает, желает ли так же страстно повторения или по определенной причине держится на расстоянии. Но тогда он бы точно не взял меня за руку, не так ли?
Очень трудно не ломать голову над тем, что происходит между нами, однако, к счастью, я сразу отвлекаюсь, когда мы приближаемся к водопаду Иллилоетт. Шум воды приветствует нас еще издалека, и, отсняв пару видео для своих влогов, мы ищем тихое местечко, чтобы расстелить плед для пикника. Потом скидываем походные ботинки и распаковываем рюкзаки. Сэндвичи, фрукты, вода, термос с кофе, плитка шоколада… Возможно, я чуть-чуть перестаралась, когда делала покупки на эту неделю, но просто не смогла устоять.
Паскаль с закрытыми глазами нюхает свою чашку:
– Боже, как я люблю кофе!
Рассмеявшись, я наливаю немного и себе.
– Ты когда-нибудь пробовал обходиться без кофе?
Он удивленно хмурит лоб:
– Зачем мне это делать?
– Не знаю. А зачем ты устраиваешь тридцатидневный веганский челлендж или пробуешь в течение месяца медитировать по часу каждый день? – спрашиваю я и вспоминаю о множестве других тридцатидневных вызовах самому себе, которые обнаружила у него на канале.
– Мне нравится пробовать новое и смотреть, что из этого я хотел бы оставить в своей жизни. Так я уже многое узнал о себе… и вычеркнул из своей жизни кое-какие вещи, которые не шли мне на пользу.
– Разве не говорят, что кофе тоже влияет на здоровье?
– Какая чушь! – Паскаль покачивает указательным пальцем, подчеркивая свои слова. – Если как-то и влияет, то только позитивно. Креативность, повышенная работоспособность… А больше мне сейчас ничего в голову не приходит.
Мы смеемся и чокаемся кружками.
– Ух, у меня есть идея! – Поспешно отставив свою чашку, я хватаю камеру, включаю и направляю на свое лицо. – Настоящим я официально бросаю Паксу Пацису вызов: на тридцать дней отказаться от кофе и записать видео о своем опыте, – торжественно заявляю я, не удержавшись от едкой ухмылочки. А потом тут же переключаю объектив, чтобы поймать реакцию Паскаля.
Тот как раз собирался откусить от своего сэндвича, но опускает его, округлив глаза.
– Ты не могла этого сделать, – выдыхает он, затем сужает глаза и, прежде чем я успеваю выключить камеру, добавляет: – Настоящим бросаю Холли Вуд вызов: применить принципы уборки Мари Кондо[21] в своей квартире.
– Что? Разве ты не говорил, что там все не так уж плохо?
– Это было до того, как я там поселился. – В его тоне слышится поддразнивание, а глаза светятся весельем. – Но теперь, зная, каково там жить, я думаю, твоему кабинету не повредит немного Мари Кондо.
– Пф-ф, – фыркаю я и тыкаю его ступней. – Ты так говоришь только потому, что до сих пор дуешься из-за бусин.
– Ха, сейчас я тебе покажу, что значит дуться. – Паскаль хватает меня