Читать интересную книгу Дочь палача и ведьмак - Оливер Пётч

Магдалена не обратила внимания на сердитые выкрики Маттиаса и потянула на себя калитку. К счастью, та оказалась незапертой и со скрипом отворилась. С первых же шагов Магдалену окутало чарующим ароматом ромашки, шалфея и мяты. Изнутри сад казался гораздо больше, чем выглядел снаружи. Виной тому были многочисленные, поросшие фасолью и горлянкой перегородки, что тянулись вдоль насаждений и превращали сад в целый лабиринт. Так и тянуло посидеть на увитых цветущим бурачком стенках, облюбованных ящерицами, что грелись под солнцем. В проходах раскинулись грядки с кустиками и травами, строго рассортированными по видам. Магдалена узнала привычные уже руту, полынь и фенхель, но отыскала также и другие, более редкие экземпляры. Она растерла в ладонях ароматные листья репейничка и амброзии и понюхала цветы касатика, источавшего волшебный, затмевающий прочие запахи аромат.

Дети уже вскарабкались на ограды и охотились за ящерицами. Магдалена старалась не терять их из виду. Сад этот хоть и мог показаться раем на земле, но она понимала, что и в таком раю росло немало запретных плодов. Многие из растений здесь были крайне ядовиты и в качестве снадобий использовались лишь в небольших количествах.

Шаг за шагом она углублялась все дальше в сад. Маттиас за ней не пошел: видимо, что-то его здесь пугало, хотя Магдалена решительно не понимала, что бы это могло быть. Но, быть может, он просто питал уважение к монахам, которые ревностно оберегали свой сад.

В самом центре, посреди насаждений, ее поджидал сюрприз.

Скрытый среди розовых кустов, здесь располагался каменный пруд, обставленный четырьмя скамьями. В самом пруду стояла высокая мраморная фигура мифического существа. Статуя представляла собой бородатого человека с копытцами и рогами; он насмешливо вытягивал губы и словно бы собирался заиграть на необычной флейте. Мертвые глаза его устремлены были к лесу, туда, где скалы подбирались вплотную к саду.

Магдалена села на одну из скамей и изумленно воззрилась на статую. Ничего подобного она прежде не видела. Существо походило чем-то на чертей, изображенных на устрашающих образах ада в церквях Пфаффенвинкеля. Но в отличие от них этот бес казался едва ли не дружелюбным и лукаво улыбался. И что такой вот статуе делать в монастыре?

Магдалена вдруг насторожилась. Виной всему было, конечно, воображение, но ей показалось, что статуя немного повернула голову в ее сторону. Улыбка существа из дружелюбной тотчас стала зловещей, словно оно замышляло что-то коварное.

Потом все сомнения развеялись – голова у статуи двигалась.

Каменный черт повернулся лицом к Магдалене, медленно, но неотвратимо направил на нее свой взор, точно хотел сказать что-то. Даже рот его, казалось, немного приоткрылся. Магдалена замерла в ожидании, что существо заговорит с ней.

В следующее мгновение изо рта его выстрелила струя воды и брызнула Магдалене точно в лицо.

Магдалена с криком перевалилась через скамью, дети испуганно оглянулись на маму. Корсаж у нее вымок насквозь, зад разболелся от неожиданного падения, но в целом она осталась невредимой.

– Простите меня, я не хотел так сильно вас пугать, – донеслось вдруг откуда-то из-за перегородки. – Но искушение было слишком велико. Моему брату эта шутка всегда доставляла удовольствие.

Магдалена повернулась на голос: по одному из проходов к ней вышел настоятель собственной персоной.

– Но, ваше преподобие… – пробормотала она. – Я думала… почему…

– Я пришел сюда, чтобы немного поразмыслить, – перебил ее настоятель с улыбкой. – О себе и моем брате. Вообще-то паломникам запрещено входить в сад. И тех, кого запрет не останавливает, ждет такой вот сюрприз.

Магдалена между тем пришла немного в себя, поправила мокрое платье и снова уселась с детьми на каменную скамью.

– Простите, – ответила она смущенно. – Просто мне, как знахарке, стало интересно, что за травы у вас тут растут. Должна признаться, я под впечатлением.

Настоятель усмехнулся:

– От чего? От растений или от нашего фавна?

– Фавна? – растерянно переспросила Магдалена.

Маурус Рамбек показал на статую с рогами и копытами:

– Так раньше называли это существо римляне. Дикий лесной житель, любитель плясок и веселья. Некоторые приравнивают его к нашему дьяволу, но это, конечно же, глупости.

Он сел на скамью рядом с Магдаленой.

– Брат мой привез его сюда через Альпы и немного… скажем так, доработал. – Настоятель подмигнул ей. – Голова посредством механизма поворачивается во все стороны, а водомет приводится в действие сложной системой насосов. Но подробности у меня выспрашивать бесполезно. Такого рода фонтаны – конек моего брата.

Брат Маурус поднялся и взял Магдалену за руку.

– Идемте. Я покажу вам кое-что, детям тоже должно понравиться.

Настоятель повел их по лабиринту из стен и перегородок, пока они не оказались перед небольшим гротом. Он находился в том самом месте, где сад примыкал вплотную к скалам. В полумраке пещеры Магдалена разглядела очередной пруд, на краю его выстроились с полудюжины невысоких статуй. Подобно фавну, они представляли собой странное зрелище и в монастыре казались явно лишними. Одна из фигур держала в руках трезубец, другая – молнию, а рядом стояли красивые женщины с зеркалами или копьями.

– Древнегреческие божества, – пояснил Маурус Рамбек. – Их, конечно же, не существует, но в нашем саду они служат украшением. Этот грот спроектировал Виргилиус, как и фавна, и несколько других механизмов в этом заколдованном уголке. Все по чертежам давно почившего ученого.

Он наклонился к Магдалене.

– Кое-кто утверждает, что в те времена человечество продвинулось в медицине и прочих науках гораздо дальше, чем мы теперь. Для Виргилиуса не было занятия приятнее, чем предаваться здесь, в уединении, своей страсти – созданию автоматов. Взгляните сами.

Настоятель потянул скрытый в нише рычаг, и фигуры, как по мановению волшебной палочки, закружились вокруг пруда. Одновременно заиграла тихая мелодия. Дети смеялись и показывали пальчиками на представление, но у Магдалены сжалось сердце. Она не сразу поняла, что ее так напугало.

– Эту самую мелодию я и слышала той ночью! – воскликнула она взволнованно. – Музыка эта играла, когда кто-то пытался застрелить меня возле стены!

– Застрелить? – изумился настоятель.

– Этот колдун, или кто там еще стоит за этим, он уже несколько раз пытался от меня избавиться.

Магдалена вкратце рассказала брату Маурусу о том, что ей довелось пережить за эти дни. Когда она закончила, настоятель смотрел на нее с сомнением.

– И вы в самом деле думаете, что тот же самый человек похитил моего брата?

Женщина кивнула, по-прежнему завороженная мелодией.

– Тот же самый человек, хотя мы и не знаем пока, для чего ему нужны облатки. – Она помедлила мгновение. – Или существо.

Дочь палача вспомнила сегодняшний их разговор на кладбище. Может, это и вправду голем или какой-нибудь оживший автомат бродил по монастырю.

Затем она продолжила:

– Ваш брат, значит, страстно увлекался автоматами? – Показала на кружащиеся статуи: – Это всё, да и кукла у него в мастерской, как же смотрели на это собратья?

Настоятель улыбнулся:

– Дьявола можно и потерпеть до тех пор, пока служит тебе же во благо, не так ли? Виргилиус многое сделал для монастыря. Пустил проточную воду в некоторые помещения, выстроил печь, которая топит бо́льшую часть комнат… А его колокольчики и танцующие фигуры скрашивают нам плохие дни.

Брат Маурус уставился в пустоту и пробормотал:

– В последнее время он начал увлекаться молниями. Брат Йоханнес ставил какие-то эксперименты в этой области, которые они потом обсуждали. К несчастью, именно в это время молния в очередной раз ударила в колокольню.

– Да, я знаю, – ответила Магдалена. – Действительно, нелепейшее совпадение. Жаль, что до сих пор не придумали никакой защиты от молний.

Она вспомнила, что рассказывал отец о разговоре с Непомуком, но решила об этом не говорить, чтобы не усугублять положение аптекаря.

Настоятель вздохнул.

– Виргилиус наверняка и для этого нашел бы решение.

Магдалена постаралась направить разговор в иное русло.

– А он, как часовщик, мог нажить себе каких-нибудь врагов в монастыре?

– Каких-нибудь? – Брат Маурус тихо рассмеялся. – Суеверие среди монахов – болезнь довольно распространенная, должен вам сказать. Пока находился в монастыре, я старался защитить Виргилиуса, но за спиной у него уже тогда шептались. Особенно брат Экхарт, наш нынешний келарь. Он даже башенные часы сочтет за творение дьявола… – Настоятель нахмурился. – Позднее, когда я снова уехал в Зальцбург, больше всех моему брату досаждал, как это ни странно, библиотекарь. Хотя кому, как не ему, знать обо всем этом; уж столько книг прочел брат Бенедикт за долгую свою жизнь…