— Своего рода. Наша кавалерия обходит с фланга. Ее пытаются парировать. Она бьет в пики натиском. Опрокидывает всадников противника. И прорывавшись в тыл начинает учинять разгром белым оружием. Не стрельбой, а именно в рукопашную. Перестрелку с пехотой кавалерии не вытянуть. А так — командование шуганет, разрушая управление. Или там артиллерию вырежет.
Петр скосился на Алексея.
— Ты же говорил про атаку на пехоту.
— И это можно. Но тут нужно ловить момент… Универсального оружия, способного побеждать бездумно не существует. Пехота, кавалерия и артиллерия должны дополнять друг друга и действовать сообща…
Царь махнул рукой, останавливая сына. Эти разговоры об общевойсковом бое он уже слышал безумное количество раз. Да и во время тактических игр, которую Алексей все ж таки довел до ума, это тоже раз за разом давало ему победы…
Продолжили смотр.
Перед Петром Алексеевичем стоял возрожденный уланский полк…
Где-то давно… еще в XV веке венгры нащупали достаточно эффективный способ борьбы с османскими тимариотами. Денег на полноценных рыцарей у них не было, поэтому они ограничились их дешевым вариантом. Гусарами. По сути своей — теми же рыцарями, только посаженными на плохих коней и без доспехов. А из всей воинской справы имевших только длинное копье — пику, саблю да щит. С чем очень успешно били осман какое-то время. Но на одной коннице, конечно, не вытянули.
В Речи Посполитой подсмотрели эту моду и завели себе таких же гусар. Таких же конных бомжей с длинными пиками и щитами. И также успешно их применяли. Хотя и беспорядочно.
Стефан Батория в третьей трети XVI века попытался навести порядок. Как организационный, так и по снаряжению, введя обязательные доспехи условно единого образца. Но метод комплектования не позволил быстро уладить этот вопрос. И гусары, те самые крылатые гусары, появились в своем классическом виде только в самом начале XVII века.
В 40−50-е годы, правда, пошло разложение гусарии. Увлеклись сарматской теорией. Какой только дичи они в это время не творили! Да и доспехи стали мутировать, отходя от суровой практичности стандарта Батория. Просто ради понтов, то есть, основополагающего столпа державы известной как Речь Посполитая.
Именно в эти годы в России и создали свой гусарский полк, подражая цветущему делу соседа. И не только в тяжелом, полноценном виде виде, но и в формате легких конных копейщиков, то есть, их изначальном варианте.
А потом случился Потоп. Шведский потоп. Когда шведская армия, разгромив ляхов и литвинов в серии сражений стала разорять страну. Низкая выучка гусарии дала о себе знать. Мушкеты очень сурово наказывали всадников, выезжавших строиться для атаки на дистанцию в сто шагов от неприятеля. Да и легкие пушки им активно помогали, вполне добивавшие на такое расстояние картечью. Что множилось «одаренностью» командиров, пробивавшихся наверх не талантом, но связями и взятками.
Как итог — крылатые гусары в Речи Посполитой вновь скатились до состояния конных бомжей. Хороший конский состав, полученный им в начале века, сменилась убогими степными лошадками, а доспехи остались у единиц. По сути всего несколько хоругвей могли похвастаться тем, что «упакованы» как надо. Именно в таком виде гусары и явились под Вену, спасая ее от осады турок.
Лихой копейный натиск сделал свое дело. Принес победу. Но… лучше от этого гусарии не стало.
Финансовые проблемы уже к 1690-м годам привели к тому, что доспехов среди крылатых гусар практически не употреблялось. По бедности. Да и называть их стали через раз уланами уже в 1680-е, что потихоньку становилось все более и более модным. Кстати, именно в 1670−1680-е в России от гусар и отказались. Сначала перестав снабжать доспехами. А потом и вовсе — упразднив. Параллельно свертывались полки конных копейщиков, становящиеся под влиянием европейских командиров, совершенно не модным явлением.
В оригинальной истории в таком состоянии они, уланы, и дотянули в Речи Посполитой, прозябая до середины XVIII века, когда копейная конница вновь стала модной. На рубеже XVII–XVIII веков же в глазах практически всех европейских, да и что греха таить, турецких да татарских командиров, она представляла мало интереса. Все увлекались стрелковой конницей разного формата.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сейчас же… Алексей решил возрождать именно гусар. Тех самых гусар, каковых, впрочем, назвал более модным и популярным маниром — уланы. Собрав полк частью из поместных, местного разлива. Частью, ибо дворяне сотенной службы крайне неохотно из нее уходили. А царевич не считал нужным в первый образцовый полк набирать «из-под палки». Частью из переманенных у западного соседа бедной шляхты, которые, на удивление, очень охотно сменили свою служилую нищету на твердый оклад. Да чего уж там… Две трети полка в итоге оказались литвины[44], разумеющие копейный бой.
Помещики местные, московской службы, копейного боя тяготились. Еще во времена Алексея Михайловича они чурались конных копейщиков, считая их низкой службой. Менее честной, чем обычная, сотенная. И даже в полк крылатых гусар всегда имелись проблемы с подбором состава.
С рейтарами и драгунами в этом плане было попроще. Конные стрелки как-никак. Тем более, что и сами помещики в районе 1660-х годов уже полностью перешли на огненный бой, отказавшись от луков. Так что сродство вооружения и тактики в известной степени сказывалось на легкости набора. Более того, в рамках реформы 1680-ого года лучших, выборных помещиков сотенной службы обратили в рейтарскую и драгунскую. А вот копья… копий чурались… Чему, среди прочего, способствовали и иноземные офицеры, рассказывавшие, что в Европе копьями уже никто не воюет.
Не модно это.
Вот и Алексею пришлось столкнуться с этой проблемой.
И искать из нее экстрасистемное решение, потому как местными силами обойтись не получалось…
Петр медленно ехал между этими двумя линиями спешенных всадников, и осматривал их. Мундир нового образца, аналогичный тому, что выдали Бутырскому полку. Только вместо коротких пехотных сапог — ботфорты.
На поясе у каждого сабли-корабелы. В принципе Алексей хотел улан вооружить чем-то в духе легких палашей по аналогии с английскими клинками XIX века. Но изготовить их еще не успели. И уланам выдали то, что нашли. Плюс-минус подобрав одинакового вида. Приблизительно. С производством клинкового оружия в России все было весьма погано. И это — мягко говоря.
В руке каждый всадник держал пику. С ним слава Богу справились. Хотя тоже имелись проблемы, связанные с провисанием древка. Из-за чего пришлось использовать более дорогие клееные варианты. К счастью не полые, как у крылатых гусар, а более дешевые. Кроме всего прочего каждая пика имела маленький цветной флажок и две петли: ножную и плечевую — для удобства перевозки верхом.
У седла ольстер с пистолетом. Одним.
И собственно все.
Пока все.
Алексей хотел еще выдать уланам карабин на нормальном ремне, чтобы они его возили как казаки второй половины XIX — начала XX века — за спиной. Но пока не сложилось. Никита сын Демидов гнал мушкеты единого образца. Их требовалось много. И отвлекать его не хотелось. Вот и не заморачивались. Пока. Равно как и с пистолетами, выдав те, которые смогли достать. Так-то царевич думал о выдачи хаудахов — эти бабахи крупного калибра, бьющие картечью выглядели для кавалерии очень выигрышным вариантом. Но… все это потом…
А вот с конским составом все было совсем плохо.
Попытка посадить полк на голштинцев, уперлась в их нехватку. Завозили то их малыми партиями. Тем более, что сильно много коней этой породы в самой Дании не имелось. Поэтому на них посадили один из четырех эскадронов. Остальные довольствовались степными лошадками. Да, лучшими, что нашли, но степными, которые были слишком мелкими и слабыми…
К концу 1701 года Алексей рассчитывал правдами и неправдами «оголштинить» еще хотя бы один эскадрон, а лучше два. Но весь полк вряд ли удалось бы перевести на него к началу 1702 года. А именно на него по расчетам должны были прийтись боевые действия со шведом. Начало их во всяком случае…