— Значит, опять за своё, как я и думал, — устало произносит Райгон. — И что мне с тобой делать? Отволочь обратно в супружескую спальню?
Вот он, тот самый момент, когда решится абсолютно всё. Когда все точки будут расставлены, и обратной дороги не будет. Задерживаю дыхание, будто перед прыжком в воду, затем делаю шаг к нему, приближаюсь вплотную и тихо прошу:
— Я не хочу обратно! Забери меня отсюда!
Левая бровь Райгона чуть приподнимается, уголок рта дёргается в лёгкой усмешке.
— Ты в своём уме? — цедит он сквозь зубы. — С чего бы мне делать это?
— Потому что я люблю тебя!
Мои слова эхом разносятся над долиной. Дышу часто-часто, и груди тесно в тугом корсете. Если Райгон и сейчас останется каменным, то… не знаю, что делать.
Время словно останавливается. Веки дракона опускаются вниз, мне чудится выдох облегчения, но затем он снова открывает глаза, и только после этого поворачивается ко мне всем телом.
Возвышается надо мной огромной чёрной скалой. Молчит. Чувствую себя рядом с ним маленькой и ничтожной, глупой запутавшейся человечкой, натворившей кучу ошибок.
Порыв ветра ударяет в лопатки, поднимает в воздух шлейф платья. Опускаю голову и обхватываю себя за плечи. Мне стыдно, и жалко себя. Чувство собственной никчёмности накатывает внезапно и резко и топит, топит, топит. В носу начинает щипать.
Его молчание больно бьёт по растоптанной гордости. Всё бесполезно. Нужно уходить.
И в тот самый миг, когда я уже готова сделать шаг назад, щеки касается тёплая мужская рука. Аккуратно и нежно Райгон очерчивает мою скулу и приподнимает лицо, разворачивая его к лунному свету.
Вижу, как вспыхивают яростью его янтарные глаза, как дёргается кадык, и хищно раздуваются ноздри, когда он видит следы чужих ударов у меня на лице. Ударил Крижер, а стыдно почему-то мне.
Такова цена ошибки, которую я заплатила, чтобы усвоить урок: не все мужчины одинаковы. С одним можно умереть от зубов гаргулий. А с другим — от его собственной руки.
И только тогда получается рассмотреть того единственного, кто до этого оставался в тени. И понять, что он лучший.
Я не могу смотреть в глаза Райгону, поэтому смотрю в сторону, на лепнину колонны у стены.
— Больше не отпущу, — в его рычании нет места нежности, лишь предупреждение и неотвратимость.
Последний шанс передумать, другого не будет. Поднимаю на него влажные глаза.
— Больше не уйду, — шепчу хрипло.
— Моя?
И хочется утонуть в янтаре его глаз, расплавиться в нём, прижаться к надёжной крепкой груди, спрятаться за широкой спиной от всего мира, довериться и знать, что защитит и никогда не предаст.
— Твоя, — выдыхаю в ответ, подтверждая все его права на себя.
Чувствую, как его рука зарывается мне в волосы. Улыбаюсь его сосредоточенному лицу, которое приближается. Подставляю губы, закрываю глаза. Лёгкий поцелуй, осторожный и нежный, невесомый, в ту часть моих губ, которая не пострадала.
Откуда-то издалека доносится шум. Топот множества ног по коридорам дворца, крики, жёлтый свет факелов внизу на земле. Что-то стряслось, и, кажется, я догадываюсь, что именно: я.
Медленно и неспешно, удерживая мой взгляд, Райгон отступает назад на середину террасы. Он хладнокровен и собран. Он знает, что делать. Я могу просто довериться ему и ждать.
Завороженно наблюдаю, как Райгон входит в трансформацию. Увеличивается в размерах, являя чёрного дракона, величественного, огромного, мощного. Он занимает собой всю террасу.
Его голова у края выступа, янтарные глаза с вертикальным зрачком следят за тем, что происходит внизу, из ноздрей вырывается облачко пара. Хвост с шипастым наконечником нетерпеливо ударяет рядом с выходом.
Могущественный зверь, безжалостный и прекрасный. Он поворачивает голову ко мне. И снова это странное ощущение, которое я испытала в лабиринте: будто из центра груди натягивается невидимая нить, и ведёт меня к зверю, подталкивает.
Топот множества сапог по каменному полу приближается.
Обеими руками сгребаю платье, обнажая ноги выше колен. Подбегаю к дракону и взбираюсь ему на спину. Пригибаюсь к нему, ложась грудью и животом. Обхватываю руками, насколько получается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Душа уходит в пятки и в груди восторженно ёкает, когда мы резко взмываем в небо, навстречу множеству ярких звёзд, в один миг оставляя далеко позади красного дракона, Императора, нелепую свадьбу, чужую жестокость, лицемерие, зависть и фальшь, освобождаясь от всего лишнего, как змейка от старой кожи.
Забирая с собой только то, что по-настоящему важно и ценно. То, за что ещё предстоит бороться, потому что никто просто так не откажется от своего: ни Мирантор, ни Император Багровых песков, ни его больной на всю голову сынок.
Поднимаю голову и смотрю вперёд. Жмурюсь от встречного ветра в лицо, слушаю его свист в ушах, улыбаюсь размахам мощных драконьих крыльев. Веду подушечками пальцев по гладким стальным чешуйкам. Мой.
Всё запуталось сложнее некуда. Скрутилось в тугой узел, и, кажется, что его не распутать. Только рубить, иначе никак. Но всё это будет потом, а сейчас есть только ночь, безмолвные вечные звёзды и дракон, уносящий далеко прочь свою пленницу, которая сбежала, но вернулась к нему по собственной воле.
Маленькая деревенька внизу, с игрушечными домиками, из труб которых клубится седой дымок. Скромная часовня из серого камня, один из углов которой зарос мхом и обвалился, но она не заброшена. Из крохотных окон льётся жёлтый свет.
Снижаемся рядом с ней. Сползаю со спины дракона на влажную от росы траву. Потягиваюсь, подняв руки вверх, осматриваюсь вокруг: ни души. Лишь вдалеке лают собаки, да за пригорком шумит ночной лес.
Не задаю вопросов. Молча вкладываю свою руку в большую и горячую ладонь Райгона. Внутри часовни на бронзовых подставках горит множество тонких свечей. Пахнет воском и ладаном. Потолок и стены расписаны изображениями древних драконов.
На алтаре в конце прохода золотая статуя Драконьего бога, величественного и устрашающего. Завороженно всматриваюсь в неё, и в этот самый момент мне кажется, что и он всматривается в меня.
По телу бегут мурашки. Впервые я ощущаю присутствие некоей высшей силы. Не в помпезном храме в центре столицы, а здесь, в полуразрушенной часовне на краю империи.
Райгон возвращается вместе с заспанным жрецом, которому на вид лет сто, не меньше. Его длинные седые волосы ниспадают на белую парадную рясу. Он смотрит на Райгона, на меня, снова на Райгона, и занимает место перед алтарём.
Райгон находит мою руку, уверенным и точным движением стаскивает с моего пальца кольцо с красным камнем и прячет его себе во внутренний карман.
Жрец начинает брачную церемонию, уже вторую для меня за этот длинный день, но именно сейчас всё иначе. По-настоящему. Как в первый раз. Каждое слово жреца попадает в сердечко, когда я смотрю на мужчину, стоящего рядом.
Райгон нахмурен, его янтарные глаза следят за мной, внимательно и жадно. Желваки на скулах выдают его волнение.
Когда я повторяю за жрецом слова древней клятвы, кончики пальцев вдруг начинает покалывать. Растерянно смотрю на свои ладони, от которых идёт золотистое свечение, словно я окунула их в пыльцу фэйри.
Глаза жреца расширяются, становятся круглыми. Он запинается, но почти сразу находится и смотрит на Райгона. Теперь очередь дракона произносить свою клятву. В тот самый момент, когда звучат слова Райгона, его ладони тоже начинают светиться.
Мы оба знаем, что это. Знает и жрец, но никто из нас не может поверить в то, что происходит сейчас, здесь и наяву.
Я слишком ошеломлена, чтобы сказать хотя бы слово, но слов и не требуются.
Мы с Райгоном совмещаем ладони.
В момент касания свечение усиливается, раскручиваясь в две ослепительные спирали вокруг наших рук. Спирали разрастаются, ускоряются, а затем взрываются яркими вспышками. В часовне становится светло, как днём.
Всё исчезает. Внутри разливается тягучее тепло, меня заполняют любовь, гордость, верность, ревнивое желание обладать, принадлежать ему одному, полностью и без остатка.