— Ну, держись, сынок!
— Спасибо! Буду, — поняв ее слова, Ханнес улыбнулся.
— Хороший он у тебя, — взглянув в глаза Теллю, Нина призналась: — Вот бы вас еще увидеть.
Телль хотел ей ответить, но его уже из автобуса звал сын.
— Спасибо вам! — только успел сказать Телль.
Коснувшись ладони Нины, он шагнул на ступеньку. Автобус, лязгнув дверями, дернулся вперед и медленно поехал. Нина помахала Теллю с Ханнесом рукой.
Глядя, как их увозит автобус, она подумала, что, наверное, смогла бы оставить у себя этого мужчину и мальчика насовсем. Если бы их не ждали дома. А Нина хорошо знала, что такое ждать.
Поправив платок, она медленно пошла на работу.
Возвращение
Аэропорт был конечной остановкой автобуса, который подъехал к ней заполненным до отказа. Водитель не сразу смог открыть двери из-за прижатых к ним пассажиров.
— Эти люди все с нами полетят? — шепнул на ухо отцу Ханнес.
Они с отцом вышли из автобуса последними.
— У кого вещи — полетят. Кто без вещей — на работу пришли. Работают они тут, — ответил Телль.
В две открытые кассы выстроилась вереница с чемоданами, сумками, рюкзаками.
— Здесь одна очередь, — объяснила Теллю стоявшая в ней последней женщина.
Ханнес обратил внимание, что в руках у нее была только маленькая сумка.
Очередь шла быстро, и вскоре Телль, склонившись над окошком кассы, попросил два билета у окна.
— У окна — это вы из дома будете смотреть, а в самолете у нас — иллюминаторы, — поправила его кассирша. — Вам что, на разных рядах билеты?
— Нет, нам рядом, — ответил смутившийся Телль.
Взяв деньги, кассирша положила перед ним билеты. Проверив их, Телль направился к сыну, изучавшему информационный стенд.
— Нам теперь на регистрацию, сдать багаж и ждать посадку, — сказал все прочитавший Ханнес.
— Погоди, — Телль тоже стал читать правила.
— Пап, ты никогда не летал на самолете? — шепотом спросил сын.
— Даже близко не видел, — признался отец.
— Тогда просто надо делать, как другие, — предложил Ханнес.
Лучше бы, конечно, сынок поехал с матерью, думал Телль. Фина и на море бывала, и на самолете летала, причем не раз. А так получается — он вместе с сыном открывает мир, в свои-то годы. Ну и, конечно, самое главное, почему должна была лететь Фина, — она мать. Мать никто не заменит. Скорее всего, она бы что-нибудь придумала.
Телль сидел в зале ожидания на холодном металлическом кресле в окружении других пассажиров. Он хотел было занять место Ханнесу, но тот пошел к окну — смотреть на два стоявших возле аэровокзала самолета. На свободное место тут же опустился мужчина с газетой. Он напомнил Теллю соседа с нижней полки в поезде. Телль решил, что, если сын захочет сесть, он встанет и посадит его на свое кресло.
Напротив Телля сидели родители с мальчиком лет трех. Малыш был на коленях у папы. Мама дала ему конфету, но конфета оказалась мятной. Мальчик ее выплюнул. Рядом, держась за руки, тихо разговаривали юноша и девушка. Девушка, счастливо улыбаясь, склонилась к плечу своего спутника. Было видно, что она любит этого молодого человека. А тот просто разрешает себя любить. Спиной к ним закинула седую голову пожилая женщина. За ней сидели, думая каждая о своем, девушка с матерью. Как показалось Теллю, взрослая дочь стеснялась мамы. Одинокий строго одетый старик, положив руки на колени, смотрел перед собой отсутствующим взглядом. Сзади Телля оживленно обсуждали свой предстоящий отпуск несколько мужчин с одной работы.
Глядя на этих людей, Телль не понимал, как смог бы рисковать их жизнью, пытаясь угнать самолет. Он не знал и не хотел думать, хорошие ли они все или нет, добрые или злые, — важно то, что перед ним они ни в чем не виноваты. И Телль был благодарен сыну, который своим решением освободил его от необходимости ставить их жизнь под удар. Скорее всего, они все погибли бы.
Ханнес позвал отца кивком головы.
— На каком из них мы полетим? — спросил он, разглядывая самолеты.
— Думаю, который ближе к нам, — показал рукой Телль.
— Интересно, — задумчиво улыбнулся сын, — это не страшно?
— Люди давно летают, — пожал Телль плечами.
— Летают птицы. У нас крыльев нет.
— Ну, человек должен ведь чему-то научиться. Или, получается, люди зря столько времени живут на земле? — ответил Телль.
Но, подумав о том, что ждет его сына, он понял: зря.
***
Самолет оторвался от земли, и у Ханнеса захватило дух. Он с восхищением смотрел за окно, раз за разом трогая за руку Телля.
— Папа, внизу город! Папа, посмотри, какие облака! А если на них спрыгнуть?
Облака напомнили Теллю снег. В последние годы у них в городе его почти не было. Когда Ханнесу шел второй годик, в ту зиму как раз выпало много снега. В один из дней Фина тепло одела сыночка, закутала ему личико шарфом, и они пошли на улицу. Под окнами дома, где тогда рос непослушный орех, Фина слепила маленького снеговика, которого назвали Сашенькой. Они вернулись домой, а Сашенька так и осталась под деревом. Фина с Ханнесом смотрели на нее из окна — маленькую, одинокую. Через несколько дней Сашенька растаяла. Ханнес, не найдя ее, расстроился. Телль стал лепить другого снеговика, но это была уже не Сашенька.
Сейчас он с особенной нежностью думал о своем сыне, о том, каким Ханнес был маленьким. Телль отдал бы все на свете, чтобы прожить заново каждую секунду того времени. Искренний, ласковый малыш, удивлявшийся и радовавшийся каждой мелочи, каждый день открывавший для себя что-то новое. Как жаль, что таким Ханнес уже никогда не будет.
Стук по сиденью сына вернул Телля из воспоминаний. Он посмотрел назад. Ханнес тоже выглянул за спинку кресла, по которому с досады бил ногой мальчик лет шести. Мальчика пыталась одернуть мама, но тот капризничал и повторял, что хочет сидеть у окна, а не у стены.
Телль предложил Ханнесу поменяться местами.
— Пап, ты не у окна, — отказался сын.
Вскоре мальчику то ли надоело стучать по креслу, то ли маме удалось отвлечь его, — по крайней мере, он затих.
Телль хотел бы заснуть. Но вместо этого в голову лезли мысли о том, что он так и не смог спасти сына. Даже больше: он сам чуть не погубил его. К тому же, кроме той лодки, Телль ничего не попробовал.
Объявление о скорой посадке стало для него облегчением. Теперь Теллю нужно было сосредоточиться на другом. Предстояло выяснить, как добраться от аэропорта до вокзала, чтобы попасть на поезд.
Самолет чуть наклонился. За окном Телль увидел бесконечный город с аккуратными рядами коробок домов, широкими полосами улиц и извилистой лентой реки. Часть города ковром застилал дым гигантских труб. Ханнес тоже обратил внимание на этот ковер.
— Там же людям неба не видно, — сказал он отцу. — Как они под ним живут?
— Дым из труб идет не всегда. И не всегда он идет в одну сторону, — пояснил Телль.
— Все равно, — не принял слов отца Ханнес.
Приземлившись, самолет еще не успел остановиться, как между кресел в проходе выстроилась очередь желающих поскорее выйти.
— Не будем спешить, — решил Телль.
Мальчик, который сидел за ними, подбежал к освободившемуся на другом ряду месту у окна и прилип с стеклу. Мама звала сына, но тот лишь отмахивался.
Спустившись по трапу, Ханнес махнул тому мальчику рукой. У дверей похожего на пирамиду аэровокзала он остановился, чтобы еще раз посмотреть на самолет.
— Мне казалось раньше, что на самолете могут летать только счастливые люди, — негромко сказал отцу Ханнес. — А там были обыкновенные.
***
Оставив сына в зале прилета, Телль отправился искать справочное бюро, чтобы узнать, как доехать до железнодорожного вокзала. Когда отец, почти полчаса простояв у окошка с надписью "закрыто на 5 минут", вернулся ни с чем, Ханнес показал ему на висевшую в зале схему движения городского транспорта. Сам он в ней уже полностью разобрался.
— Пап, тут все просто, — объяснял Ханнес. — Нам нужно отсюда доехать автобусом до станции метро. Видишь, она буквой М обозначена. Метро как раз идет до нашего вокзала. Нам только нужно выйти на автобусную остановку.