сути прикрыл мне задницу, да и формулировка «немного перебрала с алкоголем» вполне себе нормальная. Жизненная. Положила телефон на диван и убедившись, что в гостиной не осталось следов вчерашнего фонтана из моего желудка, пошла в спальню. Выпила таблетку, предусмотрительно приготовленную Алмазовым и вновь пошла в ванную.
Здесь все тоже оказалось чисто, ни намека на то, что я делала вчера. Если быть откровенной — полегчало. Правда, до тех пор, пока не взглянула на себя в зеркало.
— Мама дорогая. Капец, — прислонив ладонь к трубам, ошарашенно произнесла вслух. Это не губы, это мать их, самые настоящие трубы! Пельмени! Что я скажу маме с папой?
Быстро скинула с себя футболку и начала бегло осматривать тело. На шее пару следов, но критичными их назвать не могу. В конце концов, их можно спрятать, а вот губы… Мне что домой идти в маске?! Самое обидное, что у Алмазова таких губ нет! Хотя я прекрасно помню, как кусала его. И облизывала. И губы обсасывала. Пипец, что я только не делала…
Облила лицо холодной водой, но не помогло. Я, как ни странно, чистая. Вчера я совершенно точно мылась в этом самом душе. Сейчас же у меня стойкое убеждение, что душ мне не поможет. Он мне не сотрет память и не повысит просевшую самооценку. Схватила зубную щетку и начала остервенело чистить зубы, не сильно задумываясь о том, что так нормальные люди зубы не чистят. Выходит какая-то абсолютно дрянная ситуация: меня коробит не факт того, что я вела себя как последняя шлюха, облевала чужую квартиру и задавала идиотские вопросы, а то, что меня тупо кинули. Не трахнули, проще говоря. Ужас. Что со мной такое, Господи? Смотрю на свое отражение в зеркале и хочется плакать от такого как все повернулось. Секунд десять гипнотизировала взглядом душевую и все же вошла внутрь, включив прохладную воду. Да, такая температура и вправду отрезвляет. Хотя я не пьяная, а лучше бы ею была. Перевела душ на максимально холодный, который только могу вытерпеть и встала под ледяные капли. Холодно, черт возьми, да так, что хочется истошно орать, но я терплю сама не зная зачем.
— А я думал ты умнее, головой что ли тронулась?!
Я не знаю, как я могла пропустить звук открываемой двери, как и то, что в душе я оказалась не одна, но факт налицо — пропустила! Единственное, что я четко осознала своим воспаленным мозгом, это то, что вода стала теплой.
— Я сказал прохладный душ, Полина, — поднимаю голову на Алмазова и только сейчас в полной мере до меня доходит тот факт, что он в душе со мной голый.
— А вы ничего не перепутали, Сергей Александрович? Я тут моюсь. Голая, кстати, — скрестив руки на груди, зло произношу я, отступая на шаг назад, благо душевая позволяет. Вниз почему-то не смотрю. Хотя, если быть откровенной, очень даже хочется.
— Хорошо, что голая. Я тут подумал, что приготовим яичницу после совместного душа. Ты вчера очень хотела посмотреть на мой член. Разрешаю смотреть и трогать. Сейчас вообще будем друг друга трогать везде.
— Запал прошел. Я вчера все хотела. А сегодня ваш Леопольд меня не привлекает.
Забавно, что я стою голая перед мужчиной, с которым знакома чуть больше недели и, если быть откровенной с самой собой, не испытываю никакого стыда. Что со мной не так?
— Вчера хотела не ты, Полина. А винишко внутри тебя. А сейчас захочешь ты.
— Шутишь?
— Нет.
— Ты продинамил меня вчера. Думаешь, что я буду после этого знакомиться органами?
— Не думаю, уверен. И я тебя не динамил. Иди сюда.
Алмазов резко подхватил меня за талию и притянул к себе. От такой бесцеремонности я немного опешила, что не сразу сообразила, как он зарылся одной ладонью в мои волосы и слегка надавил на затылок, по сути не дав отстраниться. На автомате закрываю глаза и тут же ощущаю, как он касается меня своими теплыми, мягкими губами. То ли голова все же плохо соображает после вчерашнего, то ли я тугодум, но я совершенно не понимаю к чему сейчас его поцелуй. Он реально думает, что у нас что-то будет после того, как полуголую меня отстранил в сторону как какую-то прокаженную? И что самое удивительное — поражает не то, что мы касаемся друг друга обнаженными телами, а то с какой силой меня удерживает Алмазов. Что это за маньячная хватка?! И только, когда я стала отвечать на его поцелуй, сама не знаю почему, ведь целоваться вроде как не хотела, он немного ослабил силу. И стоило мне почувствовать мнимую свободу, как я сразу отпрянула назад, чуть оттолкнув его в грудь. Правда, и тут Сережа не растерялся, только ухмыльнулся в ответ и вновь притянул меня за затылок к себе. Прижался лбом к моему и в очередной раз усмехнулся мне в губы.
— Сейчас я настаиваю на близком знакомстве, Полина Сергеевна.
Глава 22
— Повторяю второй раз, третьего не будет. Бери гель и мой меня, — шепчет мне на ухо и тянется рукой к полке. А я по-прежнему стою как истукан, совершенно не осознавая, что он мне говорит. — Ну же, Полин, — нехотя беру флакон и выжимаю себе на ладонь содержимое бутылки.
— Можно уточнить? — поднимаю голову, смотря в лицо Алмазова, а он улыбается. Ему просто нравится смотреть на мою растерянность. И меня это раздражает. Мне не нравится быть такой мямлей, боящейся посмотреть вниз. При этом нет никакого стеснения, что я стою перед ним голая. Что за ерунда?!
— Уточняй, — убирает прилипшую прядь волос с моего лба.
— Я буду мыть тебя, а ты меня? Но на самом же деле ты просто хочешь, чтобы я взяла твой член и… дрочила тебе, да?
— Охеренное уточнение, Полина Сергеевна, — усмехается в голос, совершенно не сдерживаясь. — Ты просто уникум. Но врать не буду — не без этого. Я бы, конечно, предпочел, чтобы это были не твои руки, а твой рот, каюсь, это моя фантазия номер один — ты на коленях с моим членом во рту, но сегодня обойдемся малым.