Однако моя идея казалась мне настолько интересной, что я не торопилась от нее отказаться. Ладно, пусть не Фелан участвовал в этом безобразии. Но как насчет предположения, что это Норберг натравил на меня одного из своих подопечных? Именно ему будет выгодно, если я откажусь от изготовления амулетов. И что насчет совета преступника вернутся в Гроштер?
«Он обронил фразу о моем отце, — неожиданно вспомнила я. — Сказал, что отец сильно скучает по мне».
Я обмакнула уже высохшее перо в чернильницу и написала в самом низу листа имя своего отца. Виер Грэг Гриан. Помнится, он был в настоящем отчаянии, когда я заявила о своем желании покинуть Гроштер. А проститься по-настоящему нам так и не довелось, поскольку мы с Дарианом бежали из столицы, словно какие-нибудь преступники. Правда, почти сразу я написала покаянное письмо. И, что удивительно, отец ответил мне. Заверил, что все понимает и не обижается. Мол, он не сомневается, что я так поступила из-за необходимости, и будет терпеливо ждать нас в гости.
Это было очень непохоже на отца, который всегда отличался крайне взрывным темпераментом! Я бы не удивилась, если его ответное письмо было бы целиком и полностью заполнено проклятьями в мой адрес, а в конце стояло гордое — отрекаюсь от тебя. Правда, при этом я не сомневалась, что уже через пару недель отец непременно остыл бы и первым сделал попытку к примирению, прислав какую-нибудь короткую записку с вежливым «как дела?». Однако тогда я решила, что недавнее приключение заставило отца вспомнить о сдержанности, ведь, как ни крути, он лишь чудом избежал тюрьмы и суда, после которого об его деловой репутации можно было бы забыть. Точнее, не чудом, а благодаря моему вмешательству, но это уже частности.
А может ли быть такое, что это отец нанял какого-нибудь менталиста и хорошо ему заплатил с просьбой вернуть блудную дочь в лоно родной семьи?
Рядом с именем отца я поставила несколько жирных вопросительных знаков. Хотела бы я гордо заявить, что подобные методы не в духе моего отца. Но, увы, он не так давно поступил примерно так же, чтобы устранить заклятого конкурента.
Немного подумав, я добавила к имени отца и парочку восклицательных знаков. Неужели все-таки он? Но тогда я не знаю, что с ним сделаю, когда правда откроется!
«Если откроется», — привычно возразил внутренний голос.
Я неполную минуту молча смотрела на лист бумаги с несколькими именами. Я, отец, мой муж, загадочный некто, которого я определила исполнителем чужой воли, Норберг и его брат. Понятное дело, меня можно исключить из числа подозреваемых. Я, конечно, иногда начинаю сомневаться, в порядке ли мое психическое здоровье, но раздвоением личности все-таки не страдаю. Остается четверо. Неужели все это безобразие устроил кто-то из моих знакомых? Но я даже в самом страшном сне не смогу представить, чтобы Дариан отдал приказ напугать меня до полусмерти. Если бы он хотел вернуться в Гроштер — то просто сказал бы мне об этом. Норберг поклялся, что не имеет к этому отношение. Да, я уже рассуждала на тему того, что он мог лукавить. Не лгать, но просто не говорить всей правды. Однако в данной ситуации я почему-то готова поверить ему. Фелан или мой отец? Или же все-таки надо искать третьего?
Я раздраженно мотнула головой. Так, долой сантименты. Надо рассуждать логически. Итак, убить меня все-таки не хотели. Это уже радует. Хотели просто припугнуть и заставить отказаться от изготовления амулетов, в идеале — вернуть домой в Гроштер. И все-таки я не думаю, что отец пошел бы на столь крайние меры. Он бы не подверг мою жизнь опасности, а я ведь действительно едва не погибла, когда пробудился дух Гастона.
«Но не погибла же, — возразил внутренний голос. — Кстати, это любимая тактика менталистов. Вспомни королевский маскарад. Тогда твоя жизнь тоже висела на волоске, хотя Норберг клялся, что тебе ничего не угрожало. Однако стоило старику Санфорду, к примеру, ударить чарами тебе не в грудь, а в лицо, то твоя история закончилась бы уже тогда. Как это называется? Оправданный риск? Кто-то вполне мог пойти на него и в этом случае. Или думаешь, что кровожадный призрак просто так пробудился именно в тот вечер, когда здесь был Норберг, неплохо разбирающийся в делах подобного толка? И вспомни, тот неизвестный парень сразу признался, что не дал духу набрать достаточной мощи, вместо этого предпочел поднять тревогу загодя. Тоже своего рода гарантия, что ты не пострадаешь».
Да, но что насчет того рябого мужика, который рвался ко мне в карету? Я недоуменно пожала плечами. Как-то не вписывается он в нарисованную мной картиной. Если его целью было лишь припугнуть меня, то почему он был без пресловутой маски? Неужели все-таки намеревался убить меня?
«Или же этот мужик вообще здесь лишний».
Я замерла, обдумывая эту мысль. А что, вполне может быть. При осуществлении любого, даже самого гениально спланированного плана нельзя исключить такую вещь, как случайность. Несчастный рябой мужик вполне мог быть случайным прохожим, который увидел некую разборку на ночной дороге, решил, что это грабеж, и вздумал в нем поучаствовать, самым логичным образом рванув в карете, где должны были находиться основные ценности. Увидел меня, опешил, а я в него с перепугу заклятьем ударила.
Кстати, мужика я приложила от души. Он наверняка провалялся не меньше часа, оглушенный. Куда он вообще пропал? Если он был случайным прохожим, решившим поживиться, то его вряд ли забрали те, кто на нас напал. Зачем он им? Оставили валяться. Но тогда выходит, что я ошибалась, и меня действительно пытались убить в тот раз.
«Или же мужика никто не трогал, просто Норберг забыл мне сообщить о результатах проведенного допроса, — мудро заключила я. Подумала немного и добавила: — Если рассудить здраво, он вообще об очень многом забывает мне рассказать».
Я уныло вздохнула, осознав, что в результате раздумий так ни к чему и не пришла. Эх, только зря бумагу замарала!
И я со злостью скомкала лист. Зашвырнула его в дальний угол комнаты и откинулась на подушки, нервно грызя ногти.
Хольгон укоризненно вздохнула, встала и отправилась поднимать отброшенный комок. Кинула его в корзину для бумаг, после чего положила на столик передо мной чистый лист и беззвучно вернулась на свое место.
Кстати, кое о ком я забыла, когда в прошлый раз расписывала лист. И я по центру вывела имя своей свекрови. Кристобальда. Весьма незаурядная личность, как оказалось. Она пыталась наслать на меня смертельное проклятье! Можно сказать, мне сказочно повезло, что моя так называемая вторая мама наткнулась на мошенников, которые выманили у нее деньги, а сами ничего не сделали. Если бы Криста связалась с настоящими мастерами сего дела, то я бы сейчас лежала бы не на кровати, а в могиле!