— Что произошло? — тихо спросил Мендельн… Затем нахмурился, обратив внимание на то, как построен вопрос. Он хотел спросить: что происходит. Почему это он…
Земля под его рукой внезапно зашевелилась… Словно что-то под ней пыталось прокопать путь наружу.
С круглыми глазами Мендельн отскочил назад. При этом он неумышленно оказался над другой могилой, в которой, к его дальнейшему испугу, тоже что-то зашевелилось внизу.
Хуже того, он обнаружил, что могилы повсюду стали двигаться, шевелиться. Кучки свежевырытой земли уже украшали многие из них, и воображение Мендельна нарисовало скелетов, готовых появиться оттуда.
Но когда уже начало казаться, что его воображение сейчас станет чудовищной реальностью, в тени крылатой статуи образовалась фигура, полностью завёрнутая в чёрное. Быстрый взгляд Мендельна уловил лицо, не похожее на его: это было лицо учёного, но при этом очень, очень непохожее на его собственное. Оно было невероятной красоты, какая могла быть только у изваяния или картины.
Фигура начертила в воздухе один-единственный символ — кинжаловидный знак, который на один миг засиял белым. Нечто, похожее на глубокий вздох, пронеслось по кладбищу…
Могилы замерли. Фигура в плаще исчезла… И в этот же миг окружение Мендельна поменялось.
Он всё ещё был в Парте, это мог уяснить даже его потрясённый разум, но брат Ульдиссиана больше не стоял внутри кладбища. Вместо этого Мендельн стоял у ворот, горгулья улыбалась во всю пасть, видимо, насмехаясь над его сознанием. Кладбище больше не выглядело древним и заросшим, но было хорошо ухоженным, как и следовало ожидать от жителей Парты.
Но как бы Мендельн ни скашивал глаза, он никак не могу разглядеть крылатую статую.
Кто-то тронул его за плечо, от чего он подпрыгнул, как пришпоренная лошадь. Сильные пальцы схватили Мендельна и развернули его.
К его облегчению это оказался Ахилий, а не какой-нибудь демон или мертвец.
— Мендельн! Ты в порядке! Что ты делаешь здесь? Охотник был почти таким же бледным, как брат Ульдиссиана. Ахилий взглянул на кладбище за Мендельном с крайним отвращением. — Ты что, был там?
— Я… Нет, — Мендельн подумал, что лучше ему не пускаться в объяснения, поскольку он сам не был вполне уверен, что только что произошло. Видение? Сон? Сумасшествие?
Вместо этого Мендельн остановился на новом и интригующем вопросе:
— Ахилий, друг мой, а ты почему здесь? Ты что, шёл за мной?
На этот раз лучник колебался, прежде чем ответить с не меньшим подозрением:
— Да, — Ахилий внезапно улыбнулся Мендельну и хлопнул фермера по плечу. — Не хотел, чтобы ты потерялся, а, Мендельн? В таком большом городе мало ли что может отвлечь тебя, хм?
Мендельн не был уверен, должны ли его оскорблять такие комментарии, но предпочёл проигнорировать их ради их обоих. Быть может, в другой раз он сможет поделиться с Ахилием своими секретами, а охотник сможет поступить так же по отношению к нему. Он считал, тайна целиком сосредоточена на судьбоносном камне недалеко от дома.
— Тебе нужно вернуться со мной на площадь. Ульдиссиан…
Мендельна объял стыд, что он не беспокоился за своего брата. Нервно потирая руки, он выпалил:
— Ульдиссиан! Он в порядке?
— Более чем, — ответил Ахилий. — Но нужно увидеть, чтобы понять… — тут ему случилось опустить взгляд на руки Мендельна. Его брови изогнулись. — Твои ладони покрыты грязью! Что…
— Я запнулся на соседней улице, пришлось защититься руками, чтоб не удариться лицом о камень, — быстро объяснил Мендельн. — Там было грязно, — прибавил он довольно неубедительно.
К его удивлению и облегчению, светловолосый лучник опять принял его ответ за чистую монету:
— Упал на улице! Ты становишься слишком рассеянным! Ладно, давай найдём, обо что тебе вытереть руки, и пойдём уже…
Не найдя ничего подходящего поблизости, Мендельн был вынужден обтереть ладони об одежду. Будучи фермером, он привык к этому движению, но его немного смущало предстать таким в Парте. Но не могли же они из-за этого сначала возвратиться в имение мастера Этона. Мендельну очень хотелось увидеть, что происходит на площади.
Он начал идти за Ахилием, только для того, чтобы остановиться в нерешительности спустя несколько шагов. Убедившись, что друг не смотрит в его сторону, Мендельн быстро огляделся вокруг в поиске.
Призраков, которые были с ним со времени битвы, нигде не было. Словно, когда укрытая фигура отправила духов могил на покой, она сделала то же с тенями стражников Храма.
— Спасибо, — прошептал он.
— Ты что-то сказал? — спросил лучник фермера, останавливаясь, что бы тот смог нагнать его.
— Нет… — ответил Мендельн, энергично качая головой. — Ничего.
Ахилий воспринял этот ответ, как и все остальные, за что брат Ульдиссиана был ему благодарен. И всё же, пока они спешили вперёд, разум Мендельна витал вокруг не положения его брата, но тревожащего, да что там, даже зловещего случая, который ему только что пришлось пережить.
Одно беспокоило его больше всего. Не то, что случилось, не это именно. Нет, это был новый вопрос, который подняло странное видение… Вернее, два вопроса, связанных между собой.
Чем был Дракон… И почему он избрал его?
* * *
Несмотря на показную весёлость Ахилия, его настроение было мрачнее, чем когда он отправился на поиски Мендельна. Лучник совсем не ожидал обнаружить брата Ульдиссиана стоящим у входа в такое место. Это во второй раз возвратило с полной силой ужасающее ощущение, которое испытал Ахилий после прикосновения к камню.
Он немедленно попытался прикрыть свою внезапную муку, и был благодарен Мендельну за то, что тот бы так поглощён чем-то, что не заметил. К несчастью, эта поглощённость в свою очередь привлекла внимание охотника… И изъедала Ахилия даже сейчас.
Мендельн отрицал, что заходил на кладбище, когда лучник спросил у него. Но Ахилию не нужно было обладать обострёнными чувствами охотника, чтобы понять, что грязь на руках была не такая, какую можно найти на улице. Она была суше, выглядела старше, к ней были примешаны сорняки и трава.
Это была грязь, которую вернее всего найти — очень легко — на кладбище.
Это, в свою очередь, заставило Ахилия припомнить другой случай, в Сераме, когда брат Микелий пожелал увидеть могилу убитого проповедника… И заявил лучнику и остальным, что она была кем-то осквернена. Верховный инквизитор считал, что Ульдиссиан как-то причастен к этому. Ульдиссиан или кто-то, близкий ему.
И вот теперь Мендельн был здесь, на другом кладбище, с руками в грязи, Мендельн, который любопытным образом отсутствовал на протяжении большей части событий в деревне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});