Читать интересную книгу Бригады призраков - Джон Скальци

Саган охотилась за генералом Сциллардом с того самого момента, как получила приказ вернуть Джареда Дирака из самовольной отлучки на Феникс. Вместе с приказом поступило уведомление о том, что Дирак снова поступает под ее начало, а также совершенно секретный доклад полковника Роббинса, в котором описывались последние события в жизни Дирака: его путешествие на станцию "Ковелл", внезапный прорыв воспоминаний и тот факт, что в настоящий момент образ его сознания практически полностью соответствует тому, что оставил Чарльз Бутэн. В дополнение к этому Роббинс прислал копию записки генерала Мэттсона Сцилларду, в которой Мэттсон настоятельно просил командира Специальных сил не возвращать Дирака к активной службе и предлагал задержать его на неопределенный срок, по крайней мере до тех пор, пока не завершится тем или иным образом новый виток противостояния с обинянами.

Хоть Саган и считала генерала Мэттсона полным ослом, она вынуждена была признать, что в данном случае он попал в самую точку. Ей все время было не по себе, пока Дирак служил под ее началом. Да, он был хорошим, толковым солдатом, но Джейн не давало покоя, что у него в голове торчит чужое сознание, которое грозить вытечь и испортить его собственное. Поэтому ее не покидала тревога, что Дирак сломается во время ответственной операции и не только погибнет сам, но и погубит своих боевых товарищей. Саган считала огромной удачей, что в момент слома, после того, как Джаред отведал мармеладных орешков, он находился дома, на станции "Феникс". И только когда Мэттсон снял с нее всю дальнейшую ответственность за Дирака, она позволила себе ощутить в отношении него жалость. Саган вынуждена была признать, что все ее подозрения оказались беспочвенными.

"Но это было тогда", – подумала она.

Теперь Дирак вернулся, и уже документально подтверждено, что он сошел с рельсов. Саган потребовалась вся ее выдержка, чтобы не разорвать его в клочья, когда он осмелился дерзить ей на кладбище. Если бы у нее был с собой шоковый пистолет, она выстрелила бы ему в голову снова, только для того, чтобы показать, что ей наплевать на его трансплантированное сознание. А так Саган с трудом сохраняла видимость вежливости всю дорогу обратно на станцию. На этот раз они перемещались на быстроходном катере, который причалил прямо к стыковочному узлу "Коршуна". Генерал Сциллард находился на борту крейсера и беседовал с его командиром майором Криком. Он оставлял без внимания все предыдущие запросы Саган, когда та находилась на "Коршуне", а он – на станции "Феникс", но теперь, когда они оказались на одном корабле, она была полна решимости найти его во что бы то ни стало и высказать все наболевшее. Саган взбежала по трапу, перепрыгивая через две ступеньки, и распахнула дверь в пост управления стыковочными узлами.

"Я знал, что ты идешь сюда", – встретил ее Сциллард, когда она вошла в помещение.

Генерал сидел перед приборной панелью, с которой осуществлялось управление стыковкой. Разумеется, вахтенный офицер мог осуществлять почти все функции через свой МозгоДруг, и, как правило, так и делал. Приборная панель была оставлена лишь в качестве резервного варианта. Впрочем, дублировались все системы управления крейсером.

"Разумеется, – согласилась Саган. – Вы являетесь командующим Специальными силами. Вы можете установить местонахождение любого своего подчиненного по сигналу МозгоДруга".

"Я имел в виду другое, – возразил Сциллард. – Я просто хорошо тебя знаю. Я ни минуты не сомневался, что ты будешь искать меня, получив Дирака обратно под свое начало".

Крутанувшись в кресле, генерал вытянул ноги.

"Как видишь, я даже отправил отсюда всех, чтобы мы смогли побеседовать без посторонних. И вот ты здесь".

"Прошу разрешения говорить откровенно".

"Естественно".

"Сэр, черт побери, вы просто спятили!"

Сциллард рассмеялся вслух:

"Лейтенант, я не ожидал, что вы будете говорить настолько откровенно".

"Вы ознакомились с теми же самыми материалами, которые прислал мне Роббинс, – взволнованно продолжала Саган. – Вам известно, в какой степени Дирак сейчас похож на Бутэна. Даже его головной мозг функционирует так же. И тем не менее вы включили его в число тех, кому предстоит искать предателя".

"Да".

– Проклятье! – выругалась Саган вслух.

Солдаты Специальных сил общаются друг с другом быстро и действенно, однако их "речь" не слишком хорошо подходит для восклицаний. Так или иначе, Джейн подкрепила свое ругательство волной раздражения и отчаяния, которую она направила генералу Сцилларду. Тот в ответ не произнес ни звука.

"Я не желаю взваливать на себя ответственность за Дирака", – наконец сказала Саган.

"Что-то не припоминаю, чтобы я спрашивал у тебя, хочешь ли ты брать на себя ответственность", – заметил Сциллард.

"Дирак представляет опасность для остальных бойцов моего взвода, – настаивала лейтенант. – И он поставит под угрозу успех операции. Вам не нужно объяснять, что будет означать провал. Нам не нужен дополнительный риск".

"Не согласен", – ответил генерал.

"Ради всего святого, – воскликнула Саган, – почему?"

"Держи своих друзей близко, а врагов – еще ближе", – напомнил Сциллард.

"Что?" – переспросила Саган.

Она не сразу вспомнила разговор с Кайненом, состоявшийся несколько месяцев назад, когда ученый-рраей произнес те же самые слова.

Повторив пословицу, Сциллард добавил:

"Мы держим врага так близко, как это только возможно. Он в наших рядах, и он не знает, что он нам враг. Дирак считает себя одним из нас, потому что с его точки зрения это действительно так. Но теперь он мыслит и действует так, как мыслит и действует враг, и мы узнаем все, что ему известно. Польза от этого может оказаться невероятная, так что рискнуть стоит".

"Если только Дирак не вздумает перебежать к обинянам", – мрачно заметила Саган.

"Как только у него возникнет такое желание, ты сразу же об этом узнаешь, – возразил Сциллард. – В то самое мгновение, когда Дирак начнет действовать против нас, об этом станет известно тебе, а также всем остальным, кто будет участвовать в операции".

"Интеграция еще не означает возможность читать чужие мысли, – напомнила Саган. – Мы сможем узнать о чем-либо только после того, как Дирак начнет действовать. То есть он может убить кого-нибудь из моих десантников, выдать наше местонахождение врагу и навредить нам еще бог знает как. Даже несмотря на интеграцию, Дирак будет представлять для нас серьезную угрозу".

"В одном ты права, лейтенант, – согласился Сциллард. – Интеграция еще не означает возможность читать чужие мысли. Если только, конечно, нет необходимого прикладного программного обеспечения".

Саган ощутила импульс, поступивший в очередь входящих сообщений: в ее МозгоДруг была загружена новая программа. Прежде чем она дала свое согласие, программа начала самораспаковываться. Саган ощутила неприятный толчок: новая программа, развернувшись, вызвала кратковременный скачок напряжения в электрических цепях мозга.

"Это еще что за чертовщина?" – спросила она.

"Это специальная программа, которая позволяет читать чужие мысли, – усмехнулся Сциллард. – Как правило, такие программы загружаются только генералам и некоторым следователям военной полиции, но, полагаю, в твоем случае это оправданно. По крайней мере на время предстоящей операции. Когда ты вернешься, программу в твоем МозгоДруге сотрут, а если ты вздумаешь кому-нибудь о ней проболтаться, тебя упрячут очень-очень далеко".

"Не представляю, как такое возможно", – пробормотала Саган.

Сциллард скорчил гримасу:

"Подумай хорошенько, лейтенант. Вспомни, как мы общаемся между собой. Мы думаем, а когда хотим обратиться к кому-то, наш МозгоДруг это понимает. Если не брать в расчет намерение, нет никакой принципиальной разницы между нашими личными мыслями и тем, чем мы хотим поделиться с окружающими. Наоборот, было бы странно, если бы мы не могли читать мысли. В конце концов, менно этим и должен заниматься МозгоДруг".

"Но вы никому не говорите об этом", – заметила Саган.

Генерал пожал плечами:

"Кто хочет узнать, что уединиться нельзя даже в собственной голове?"

"Значит, вы можете читать мои самые сокровенные мысли?" – растерянно пробормотала Саган.

"Ты имеешь в виду те, в которых называешь меня долбаным уродом?" – уточнил Сциллард.

"Эти слова были произнесены в контексте".

"Контекст бывает всегда, – напомнил Сциллард. – Успокойся, лейтенант. Да, я могу читать твои мысли. Я могу читать мысли любого, кто служит под моим началом. Но, как правило, я этого не делаю. В этом нет необходимости, к тому же большую часть времени это совершенно бесполезно".

"Но вы можете читать чужие мысли", – настаивала Саган.

"Да, могу, однако большинство людей невозможно скучны. Когда я был только назначен главнокомандующим Специальными силами и впервые получил эту программу, я целый день подслушивал чужие мысли. И знаешь, о чем подавляющее большинство людей думает? Только о том, как бы пожрать, сходить в сортир и кого-нибудь трахнуть, после чего снова наступает черед мыслей о еде. И один и тот же круг повторяется до самой смерти. Поверь мне, лейтенант. Всего один день, прожитый со способностью читать чужие мысли, – и иллюзии о неповторимом и сложном чуде человеческого сознания наступит конец".