В полном безмолвии автомобиль въезжает во двор и тормозит прямо по центру, там, где стояла Атасная Пулялка; скрип тормозных колодок заставляет Гека Финна поёжиться.
Дядя Женя медленно отпускает лопату и делает шаг в сторону «скорой». Потом — другой. Через секунду он уже бежит, размахивая руками и потеряв один из вымазанных свиным дерьмом сапог. Дверь автомобиля открывается, и из неё выпрыгивает медсестра. Та самая, которую я видел, когда провожал Ивана на «Победе» в больницу. Дядя Женя подбегает к ней. Она что-то говорит, быстро жестикулируя. Дядя Женя прикладывает ладонь к груди.
— Ох… — упавшим голосом произносит тётя Валя, и ноги её подкашиваются. — Ванечка, мой… сыночек…
— Мама… мама… Мамочка! — дочери подхватывают её под руки и усаживают на табурет. В их глазах слёзы. Они кусают губы, чтобы не зареветь в голос.
Дядя Женя уже бежит к дому, нелепо бухая одним сапогом по земле. На его лице странное выражение. Медсестра, сложив руки на животе, смотрит ему вслед. Все смотрят на него. Даже Мухтар, Мальчик и Рыжий, опустив хвосты. Даже куры и индюки, позабыв о своих делах, вперили свои глаза-бусинки в бегущую к крыльцу фигуру.
— Мать!.. — кричит он, задыхаясь и теряя второй сапог. — Мать!..
Он, спотыкаясь, вбегает по ступенькам и останавливается на крыльце, держась за сердце. Жена и дочери смотрят на него.
— Валя… Дашка… Ольга… — он никак не выровняет дыхание, — …собирайтесь… к
Ваньке… Ванька… он… он…
Гек Финн молчит. Я тоже.
— Ванька… сегодня утром… — дядя Женя хватает жену за плечи, — …проснулся утром и заговорил… спросил, где моя мама, Валя!
Оцепенение. Полная тишина и…
Вдруг словно кто-то включил перемотку: громкие голоса, движение — ведро с картошкой опрокинуто. Неочищенные клубни с глухим стуком катятся по ступеням, превращаются в мокрые пятна под ногами. Никому до них нет дела: все Мишины забежали в дом.
Все Мишины.
Тут только один не Мишин.
Я.
Не парься, дружище! — говорит мне Гек. — Я тоже не Мишин! Поэтому чё нам тут с тобой делать, двум не Мишиным? Пора сваливать, верно? Под шумок, да?
И я с ним согласен.
Я не спеша захожу за угол дома и, присев на корточки, шарю по карманам. Блин… У меня же ещё полпачки сигарет было… Где они?.. Ладно… И так подождём…
Осторожно высовываюсь из-за угла. Вижу, как вся семья торопится к автомобилю с мигалкой.
Всё. Пора.
Я быстро иду к задней стороне дома, к окну в свою спальню. Вижу сместившийся ближе грозовой фронт: тёмные тучи уже закрыли пол неба. Видна мутная пелена дождя где-то на подходе к Уткино. Я осторожно заглядываю в окошко: никого. Встаю на фундамент и просовываю руку в форточку — щёлк! — верхним шпингалетом. Потом — щёлк! — нижним. Осторожно тяну на себя створки. Перекинув ногу через подоконник, прислушиваюсь: завёлся движок «скорой». В доме — тихо. Я спрыгиваю в комнату. Прикрываю дверь. Бросаю быстрый взгляд в окно: тучи уже ближе. Слышу гром. Вижу, как молнии выводят небесные граффити на свинцово серой стене дождя. Дождь в дорогу — это хорошо. Это к удачному путешествию. Путешествию домой.
Только вымокнуть придётся… Я сбрасываю шорты, запихиваю их в рюкзак вместе с бритвой и полотенцем. Достаю из него «ливайсы» и натягиваю прямо так, не снимая кроссовок и застревая ими в штанинах. Завязываю тонкую непромокаемую ветровку вокруг пояса. Перекладываю мобильник в карман джинсов. Поправляю лямки рюкзака на плечах. Всё?..
Осматриваю комнату в последний раз.
Всё. Никаких следов Саши Мишина не осталось.
Ну что Мотор? — говорю сам себе. — Go?
И выпрыгиваю в окно.
Я пересекаю поле люцерны, ощущая лёгкие касания пожелтевших стеблей о свои колени. Люцерна шуршит по ткани джинсов, словно пытаясь удержать меня. Дули-пердули.
— А-а-а!!! В Африке горы вот такой вышины-ы-ы-ы!!! — орёт Гек Финн, задирая руки над головой и демонстрируя высоту африканских гор.
Я покусываю сорванный на ходу стебелёк люцерны.
Курить охота.
— А-а-а!!! В Африке реки вот такой ширины-ы-ы!!! — орёт Гек, расставив руки в стороны, будто хвастаясь пойманной в Миссисипи севрюгой.
— А-а-а!!! Крокодилы-бегемоты!!! А-а-а!!! Обезьяны-кашалоты!!! А-а-а!!! И зелёный папу-у-угай!!! А-а-а!!! И зелёный папу…
— Заткнись болван! — говорю я ему. — Это песня из «Красной Шапочки», а не из твоего фильма.
— Сам болван! — Гек оглядывается через плечо. — В моём фильме вообще песен не было!
Я с разгона перепрыгиваю ров, разделяющий два поля. Люцерна осталась за спиной. Здесь у нас тоже какая-то хрень растёт…
Срываю стебелёк какой-то хрени. Зажимаю его в зубах. Блин… Курить охота… У Тольчи попрошу…
До кузницы ещё два поля напрямик.
Пересекаю и второе, с ходу перескочив ещё один разделительный ров.
На этом, третьем, поле ничего не растёт. Вернее, растёт: проржавевшие комбайны, пустившие корни. Плюс белеющий неподалёку от них крест.
— Десять великанских и четыре лилипутских, да? — спрашивает Гек. — А плейер, проигранный Генке, зажал, да? Жмотяра!
Блин. Нехорошо получилось… Нужно было оставить плейер в своей комнате… Генка бы понял… Надеюсь…
— Жмот! — говорит Гек.
Я приближаюсь к комбайнову кладбищу со скоростью, превышающей среднюю скорость идущего человека: спешу. Навстречу мне с ещё большим ускорением движется дождь. Он уже накрыл Уткино и с минуты на минуту будет здесь. Блин… Точно вымокну.
Молнии вырастают совсем рядом.
Бах!!! — гром взрывается спустя секунду. Я вздрагиваю от неожиданности.
— Ты не переживай! — говорит Гек Финн. — По поводу плейера в смысле. У тебя ещё есть возможность его задарить.
— Ага. Так я и вернулся.
— А и не надо возвращаться! — говорит Гек. — Так передашь!
— Точно. По почте вышлю. Точно.
— Зачем ходить на почту? — говорит Гек. — Почта сама к тебе придёт! Уже пришла! — Гек радостно тычет большим пальцем за спину. — Почтальон в тридцати великанских позади тебя!
Я останавливаюсь.
БАХ!!! — гром заставляет меня передёрнуться.
Я слышу шум капель и чувствую запах озона.
— Ну, может, плюс-минус семь лилипутских! — так же радостно сообщает Гек.
Я поворачиваюсь.
Почтальон. В тридцати шагах от меня. Почтальон в цветастом платье. С растрёпанными волосами. Стоит и смотрит на меня, тяжело дыша.
Ольга.
Я сжимаю кулаки со всей силы.
Ольга. Шла за мной от самого дома. Бежала от самого дома.
— Это не я, чувак! — говорит Гек. — Честное слово, не я…
Холодная капля ударяет меня в макушку, и я вздрагиваю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});