Небольшие диванчики с красиво разложенными на них миленькими подушечками. Пушистый ковер, по которому хочется ходить только босиком. Вазы с яркими благоухающими цветами. Глубокие кресла, призывающие расслабиться и насладиться отдыхом.
- Всё до отвращения великолепно, - отступник швыряет шляпу на пол, подходит к окну, и выглядывает наружу.
Наверняка, раздумывает, как ему выбраться отсюда в случае чего.
- Но жить здесь все же приятнее, чем в карантинной зоне, - говорит Эмма, достает из сумочки тонкий планшет, и, завязав волосы в узел, забирается с ногами на диван, сосредотачивается на мерцающем экране.
Я подхожу к бару и наполняю стакан кристально-чистой водой. В горле пересохло и першит. Язык напоминает шершавый лоскут ткани, прилипший к нёбу. Я делаю несколько жадных глотков. Утолив жажду, облокачиваюсь о стену, и тру колючее лицо, заставляя себя взбодриться. Мои глаза режет усталость, они сухие, словно в них насыпали песка. Внутри так паршиво, будто я год сижу на одних наркотиках. Я моргаю, пытаюсь избавиться от неприятного чувства.
- Какой твой номер? – спрашивает Эмма, отрывая глаза от клавиатуры. Измененный оборачивается к ней, его рука лежит на груди, на лице тень сомнения, - Без него, я не смогу узнать, какое из дел твоё.
Я отталкиваюсь от стены и опускаюсь на диван, вытянув ноги.
- Девяносто девятый, - наконец, отвечает отступник, касаясь метки за ухом, край его рубашки поднимается и я вижу татуировку падающей звезды. Кажется, что ее рисовал ребенок.
Может быть, так и есть. Мы ничего не знаем о жизни за стеной.
- Я кое-что купила для тебя, - Вэй обращается к гибриду, и вынимает из пакета сверкающие сталью острые ножницы. Пачку с краской. Перчатки.
Он стоит на месте.
- Не бойся, - она показывает на черный лакированный стул, - Я просто приведу тебя в порядок.
- Я и так в порядке, - бурчит измененный.
- Мы не выглядим, как оборванцы, - Вэй повышает голос.
Измененный недовольно сводит вместе брови, но делает робкий шаг в ее сторону. Еще один и вот он уже сидит на стуле. Вэй берет расческу с редкими зубьями и несмело касается его спутанных длинных волос. Парень вздрагивает и она резко одергивает руку.
- Прости, - Вэй опускает глаза, - Я буду осторожнее.
- Расчесывание он как-нибудь переживет, - раздраженно говорю я себе под нос, но мой выпад остается без ответа.
Откидываюсь на мягкие подушки.
- Департамент точно не знает, как он выглядит, - Эмма привлекает мое внимание и я выпрямляюсь. Она нетерпеливо покусывает большой палец, - Им известен только его номер и зона.
Отступник с легким прищуром следит за нами, будто думает, что мы сошли с ума.
Не в себе. Психически больны. Наверное, так и есть. Кто в здравом уме будет нарушать законы «золотой крови»?
- Не понимаю, – ножницы в руках Вэй щелкают, как удары молота по наковальне. Пряди серебристых волос сыплются под ноги, - Тогда как они рисуют портреты?
Эмма вздыхает.
- По общей информации, занесенной в досье: цвет и разрез глаз, комплекция, рост и т.д, - объясняет она, - Мы просто подключимся к серверу департамента и изменим его исходные данные! - торжественно заявляет Эмма, и я удивленно приподнимаю бровь, - Да, тебе очень повезло со мной, малыш, - она смотрит на меня и я замечаю, что радужка ее глаз обведена темно-синим цветом.
- Оставьте свой флирт для спальни, - брезгливо морщится Вэй, - Откуда такие познания?
- У меня ученая степень по программированию.
Вэй закатывает глаза.
- Обычно девчонки мечтают стать принцессами, - говорю я и Эмма кидает в меня подушкой, я ловлю ее в воздухе.
- Только не я.
- Главное соблюдать маскировку, - Эмма показывает на бегающие на черном фоне зеленые цифры и буквы. - Но они усилили защиту и я пока не могу войти в систему, - она сердито выпускает воздух через нос.
- Но ты же справишься? – наклоняюсь к ней ближе, и почти касаюсь светлых волос.
- Даже не сомневайся, - хмыкает Эмма и закусывает губы. - Но тебе лучше от меня отодвинуться, - хрипло просит она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У меня теплеет в животе, когда я опускаю взгляд на ее рот. В замешательстве, я отодвигаюсь от Эммы и провожу рукой по лицу, желая унять тупую боль в висках.
Вэй раздраженно поглядывает в мою сторону, быстрыми движениями нанося стойкую краску на волосы отступника.
- Вы так искупаете свои грехи? – неожиданно спрашивает измененный, краска на его бровях и волосах превращается в черную пену.
- Разве у нас есть душа? - Вэй срывает с себя перчатки и бросает их в мусорное ведро.
- А вот это очень хороший вопрос, - мрачно замечает гибрид.
- Пора смывать краску, - произносит Вэй через мгновения гнетущей тишины.
Я наблюдаю, как они скрываются за матовой дверью ванной комнаты.
Церковь пропагандировала старую идеологию, которая после Изменения перестала существовать. Советники решили уничтожить ее на корню, нежели делить власть с неким Богом, допустившим катастрофу. Важна только «Золотая кровь». Не существует никакой души. Смерти. Грехов. Мы сами боги.
Я стираю со лба пот и замечаю знакомую мне дрожь в руке.
- Что с тобой? – Эмма поворачивает ко мне голову и слегка склоняет вправо.
- Ничего, – запускаю пятерню в спутанные волосы. С последней дозы прошло несколько часов, а я уже хочу ощутить привычное чувство эйфории.
- Ты побледнел, - она внимательно смотрит на меня.
- Кто ты такая, чтобы беспокоится обо мне?! – взрываюсь я.
- Твоя жена.
У меня звонит телефон и я раздраженно вынимаю его из кармана. На дисплее высвечиваются пять ненавистных мне букв.
Твою мать.
- Говори, - сжимаю пальцы до хруста.
- Всё утро по каналам крутят это дерьмо, - в телефоне пищит и я понимаю, что Клаус отправил мне видео-сообщение. – Твой последний репортаж имеет огромный успех, - в его голосе чувствуется сарказм и я сильнее сжимаю трубку, - Мне опять приходится разгребать за тобой.
- Мой отец хорошо тебе платит, – я слышу, как Клаус шумно вздыхает, - Я сделал всё, что вы оба хотели, пора расслабиться, пойти выпить вина, наконец, - от злости я внутренне сжимаюсь, как пружина, - Отметить, как ты помог ему сломать мне жизнь.
Эмма метает в меня убийственный взгляд.
- Икарус вылетает завтра, - он не обращает внимание на мои последние слова, - Твои вещи я уже собрал, - говорит в фальшиво-дружелюбном тоне, который выводит меня из себя, - Увидимся.
Ярость такой силы, что прежде, чем я осознаю свои действия, я со всего маху швыряю телефон в стену.
- Парня снизу схватит удар, когда он увидит эти вмятины, - предупреждает Эмма, я скрещиваю руки на груди, не собираясь оправдываться, - И, кстати, мне, наконец, удалось взломать защиту департамента.
Глава 29
Лилит
Двери лифта с легким скрежетом задвигаются и мы оказываемся в полной тишине. Внизу всё тот же неприятный свет и уровень моей тревоги повышается. Стиснутые зубы начинают ныть от напряжения. Я придерживаю сломанное запястье левой рукой и неуверенно иду рядом с аристократкой. Доктор Полк не смотрит на меня, погруженная в свои мысли.
Я не понимаю, что она задумала и не уверена, что ей можно доверять. Доктор Полк ведет себя не так, как другие и это сбивает столку. Я спотыкаюсь и в сломанной руке тут же вспыхивает острая боль. Глаза жжет от слез.
Я не буду плакать. Я не буду.
От нервного напряжения на лбу и над верхней губой у меня выступает пот. Ноги как ватные и я ненавижу себя за слабость. В таком состоянии я не смогу быстро двигаться, да и сопротивляться, если возникнет такая ситуация, я тоже не в состоянии.
Доктор Полк бросает в мою сторону озадаченный взгляд и качает головой. Я жду привычного приступа злости, но чувствую только усталость. Мы доходим до конца коридора и она останавливается около неприметной металлической двери. Я делаю тоже самое, привыкая выполнять чужие приказы до того, как они станут применять силу. И за это я себя тоже презираю.