— Да-да! Мисс Логан! — Мужчина-колобок выкатился из-за стола. По голосу и по напору Китти сразу признала того человека, который пригласил ее на пресс-конференцию. Лет пятидесяти с небольшим, ростом невелик, пузо как на сносях. Голова выбрита наголо, но рот окружен темной бородкой. Он подкатился к Китти, протягивая ей навстречу руку, ухватил ее ладонь, сдавил в своих крепких пальцах, принялся яростно трясти. — Добро пожаловать, мисс Логан. Я знал, что вы приедете, — с энтузиазмом повторял он. Большущий блаженный будда. Он ткнул пальцем ей в лицо, как бы говоря: «Попалась!» — и Китти расхохоталась, до того заразительна была его непосредственность. — Аленка! — окликнул Ендрек женщину, стоявшую у стола с пирожными. — Налей нашему корреспонденту чаю или кофе.
— Кофе, если можно.
— Садитесь, садитесь! — Он обхватил ее за плечи и только что не силой усадил на стул.
Голова Китти шла кругом. Она покосилась на сидевшую рядом с ней журналистку.
— Вы — Кэтрин Логан? — подозрительно сощурилась та.
— Да. — Китти проглотила комок. — А вы?
— Шейла Рейли из «Нортсайд пипл», — поспешил представить журналистку Ендрек. — А это ее фотограф Том, — махнул он рукой в сторону фотографа, и тот, закрасневшись, так и замер под прицелом всеобщего внимания с сэндвичем в зубах. Пробормотал что-то неразборчивое, помахал рукой. — Мисс Рейли, вы знаете ее? Она пишет о знаменитостях? — взволнованно допрашивал Ендрек, глаза его так и сверкали.
— Э-э… — неуверенно протянула Шейла. Китти выстояла под ее взглядом, гордо вскинула голову. — Да. — Она что-то еще неразборчиво пробормотала и предоставила инициативу Ендреку.
— Замечательно! Замечательно! — захлопал в ладоши Ендрек. — Мисс Логан, познакомьтесь вот с этим человеком. Это Ачар Сингх.
Сверстник Ендрека, сикх в ярко-оранжевом тюрбане, кивнул и улыбнулся Китти.
Дружелюбная полька подала Китти кружку кофе и большой кусок пирога.
— Моя жена Аленка, — радостно представил Ендрек и ее тоже. — Лучшая повариха во всей Польше.
Стол ломился от еды, судя по этим припасам и множеству стульев, здесь ждали наплыва журналистов, но, хотя от прессы явилось всего трое представителей, организаторы пресс-конференции не тушевались. Стоило Китти оторваться от процедуры обмакивания домашнего печенья в кофе и поднять взгляд, как она убедились, что все выжидательно смотрят на нее. Она поспешила закрыть рот, и печенье так и осталось ненадкусанным. Размокшая его половинка упала в кружку, немного жидкости по закону Архимеда выплеснулось на подбородок. Китти утерлась.
— Извините. Мы еще кого-то ждем, прежде чем начать?
— Уже началось, — заявила репортерша из «Нортсайд пипл» и грозно поднялась. — И закончилось. Мне пора возвращаться в редакцию, так что прошу прощения. — Мужчины поднялись и протянули ей руки, репортерша пожала им ладони и пожелала удачи. — До скорого, Том! — попрощалась она с фотографом, и тот приподнял кружку, словно в тосте.
— Когда выйдет статья? — крикнул ей вслед Ендрек.
— Э… ну… Сперва надо поговорить с редактором. Будем на связи, — торопливо добавила репортерша и прикрыла за собой дверь. Мужчины горестно переглянулись и сосредоточили свое внимание на Китти.
— О’кей, — сказала Китти, с сожалением пристраивая отлично заваренный кофе на стул и доставая бумагу и ручку. — Ваш пресс-релиз я не получала. Я связалась с Ендреком по другому поводу, но мне интересно знать, что тут происходит. Вы не против посвятить меня?
Ендрек, говоривший от имени обоих, явно не был против.
— Я приехал из Польши, а мой друг Ачар — из Индии. Мы оба переселились в Ирландию в поисках лучшей жизни и нашли ее. К несчастью, мы остались без работы, когда наша компания, «СР Текникс», покинула Дублин. За месяц тысяча сотрудников лишилась места. Нам было очень трудно найти другую работу.
— Какая у вас профессия?
— «СР Текникс» занималась обслуживанием самолетов. Мы чинили внутренние детали турбинных двигателей, меняли лопасти на винтах, ремонтировали и проверяли двигатели больших коммерческих самолетов. Компания находилась в Дублинском аэропорту. Она потеряла большие контракты и налоги в нашей стране, очень большие, — они сказали, что не видят для себя будущего в Ирландии. А наше будущее — здесь. Наши дети, наши семьи счастливы здесь, дети ходят в школу, хорошая жизнь. Сын Ачара — лучший игрок молодежной команды по хёрлингу. Поэтому нам позволили устроить пресс-конференцию в зале клуба.
У Ачара вид был гордый. У возникшего в дверях сторожа — скучающий. Он выразительно побренчал ключами.
— Поздравляю, — сказала Китти.
— Спасибо.
— Итак… — Китти попыталась нащупать суть. — Вы хотите сделать заявление? О своей сложной ситуации? — Горести этих людей не оставили Китти равнодушной, но с профессиональной точки зрения… только не еще одна печальная повесть о рецессии.
Мужчины переглянулись, снова уставились на нее.
— Если надо… — без особой уверенности заговорил Ендрек. — Если, по-вашему, это поможет… Но мы бы предпочли рассказать о постановке.
— О постановке? Вы готовите спектакль?
— Нет. — Ендрек перегнулся через стол, глаза его засияли. — Постановка рекорда. Мы хотим попасть в Книгу Гиннесса как самая быстрая мужская пара в гонке на сто метров на педальной лодке, и нам нужна поддержка публики — чтобы пришли и поддержали нас и болели за нас. Стране нужны позитивные примеры, мы тренируемся каждый день, если только Ачар не занят — он водит такси, — мы тренируемся уже девять месяцев. Местный яхт-клуб предоставил нам лодку, и мы очень хотим поставить свой рекорд. Мы продавали выпечку, устраивали гаражные распродажи, всякие другие мероприятия, но собрали только четыреста двадцать один евро и девять центов. Этого не хватает, придется делать постановку одним, но нужны зрители.
— А зачем вы собирали деньги?
— Судьи стоят от четырех до пяти тысяч евро в день в зависимости от места. Пришлось бы везти судью из Лондона. Мы поняли, что денег не хватит, и будем делать это сами.
— Разве присутствие судьи не является обязательным?
— Нет. Мы можем сделать попытку без него и послать им сообщение, но тогда они вправе не отвечать.
— Но в четверг в Ирландии будет один судья, — заговорил Ачар. — Наш друг в Корке сообщил, что там будет постановка рекорда, на которой присутствует судья.
— Ачар, мы это уже обсуждали, — отрезал Ендрек. — Нельзя предлагать судье другую постановку. Так не делается.
— Я говорю: можно хотя бы попробовать, Ендрек.
Теперь они уставились друг на друга.