некоторых из них мне хочется здесь сказать, чтобы ответить на возможное недоумение со стороны тех
читателей, кто посчитает выбранный вариант не самым лучшим.
1) intentional community – ключевое понятие всей книги, не имеющее аналога в русском языке.
Буквально оно переводится как «целевое сообщество», «сообщество с намерением», «идейное сообщество»
- все буквальные варианты на русском языке, на мой взгляд, звучат либо коряво, либо слишком экзотично и
не рождают прямой ассоциации с «группой людей, выбравших жить вместе ради реализации общей идеи о
правильном образе жизни и желаемом будущем». Наиболее близкими по смыслу из известных мне русских
понятий, вызывающих в голове более-менее ясный образ, представляются «альтернативное сообщество» и
«альтернативное поселение», и хотя эти словосочетания не является точным переводом, они гораздо вернее
передают картинку, идею, и поэтому мы решили оставить в тексте именно их. Иногда, когда это подходит
по смыслу, мы переводили intentional community просто как «община».
2) cohousing. Двойная сложность этого понятия связана с тем, что оно само по себе не является
оригинальным американским термином, а является калькой или переводом с датскоязычного оригинала,
который, как мне передал Михаил Шестеро, изучавший англоязычную литературу по кохаузингу, буквально
переводится на русский как «живое сообщество». Английское же слово cohousing буквально означает
«совместное строительство», «совместное домохозяйство». Какой-либо русской традиции в переводе этого
понятия также обнаружить не удалось – книги по кохаузингу на русский не переведены, в сети мы нашли
один-единственный русскоязычный сайт на эту тему – да и тот составлен таким же волонтером без
лингвистического опыта, как и мы.
Лавируя между попытками сохранить идентифицирующее обозначение конкретного
идеологического течения, передать названием его смысл и сохранить благозвучность, мы, в конце концов,
остановились на компромиссном варианте, и используем в тексте три (!) взаимозаменяемых термина –
«кохаузинг», «живые жилищные сообщества» и «домовладельческие общины». (Точнее, когда речь идет о
движении в целом, мы пишем «кохаузинг», а когда о конкретных общинах – «живые жилищные
сообщества» или «домовладельческие общины».) Какой из этих вариантов устоится и войдет в
русскоязычный обиход, пусть решит история.
3) sustainable – решили переводить традиционно как «устойчивый» в тех местах, где имеются в
виду сразу все аспекты этого понятия (экологический, экономический, социальный); в других же случаях,
когда имеется в виду конкретно экологический аспект устойчивого развития, используем слово
«экологичный» как более привычное русскому уху.
4) ecovillage – однозначно переводили как «экопоселение»: в современном российском обиходе это
слово давно уже вытеснило кальку начала 90-х «экодеревня».
5) shared group household - букв. «разделяемое (совместно используемое) группой домохозяйство».
Для перевода этого термина, с учетом его истории и области применения, я ввел неологизм «квартирная
община» и, в целом, считаю этот вариант удачным.
6) income-sharing community – букв. «община, делящая (поровну) доход». Для перевода
использовали общеупотребительный русский аналог «коммуна», хотя это не совсем точно из-за того, что
размыто значение самого по себе слова «коммуна» в русском языке. В американском английском
используется два термина для обозначения коммун с различной степенью тесности экономических связей:
income-sharing community – коммуна, в которой общим является получаемый коллективом доход, но при
этом каждый может иметь также и личное собственное имущество; assets-sharing community – коммуна, в
которой обобществляются (складываются в общий котел) не только доходы, но и приобретенное ранее
имущество всех участников, т.е. степень экономической близости и взаимозависимости гораздо сильнее.
Поскольку в данной книге Диана Кристиан не останавливается подробно на различиях этих типов общин, а
упоминает о них вскользь, мы решили не вводить никаких неологизмов и использовать в обоих случаях
одно и то же слово.
7) vision statement – букв. «фраза, описывающая образ (общины)». Термин, который заставил нас
особенно сильно ломать голову, потому что речь идет не о любом тексте, описывающем образ общины
(тогда можно было бы использовать «формулировка образа»), а о специальном сокращенном и легко
запоминаемом варианте такого описания. В итоге нашего с Оксаной мозгового штурма, моих последующих
размышлений и обсуждения на переводческом форуме, мы не придумали ничего лучшего, чем «ключевая
формула образа» и «краткая формула образа». Я не считаю эти варианты идеальными, однако времени на то,
чтобы изобрести что-то более совершенное у нас уже не было. Будет здорово, если кто-нибудь из читателей
этой книги предложит ясное и благозвучное русское соответствие на будущее.
8) composting toilet – с этим словом было, пожалуй, больше смеха, чем затруднений. Очень многие,
русские, читающие англоязычные тексты об экопоселениях, бывают сильно заинтригованы таинственным
явлением composting toilet, которое очень часто преподносится как некая революционная экотехнология,
безусловное свидетельство экологической «продвинутости» живущей на земле общины. Каково же было
наше удивление, когда мы нашли, наконец, в Википедии разъяснение этого слова – так называется обычный
деревенский туалет с дыркой (ну, или с усовершенствованной до эргономичной сидушки дыркой) в полу, в
котором накаканное добро присыпается сверху опилками, чтобы сократить разведение мух. В России
подобные «экотехнологии» можно встретить в любой деревне, а вот в США, как оказалось, обычный народ
уже давно забыл, что это такое. Централизованная канализация и туалеты со смывом распространены
настолько широко, что в некоторых штатах обычные деревенские туалеты считаются «противоречащими
санитарным нормам» и попросту запрещены законом. И, собственно, именно в решимости нарушить эти
законы и заключается, как выяснилось, революционность технологии. Вот до такого абсурда может дойти в
своем развитии цивилизация.
Отдельно хочется сказать о переводе названий американских экопоселений и общин. Когда мы
стали исследовать этот вопрос, то с удивлением обнаружили, что в русской переводческой традиции нет
сколько-либо устоявшегося образца перевода имен собственных подобного рода (т.е. названий общин и
сообществ), как, впрочем, и вообще географических названий. Отдельные географические имена
переводятся на русский язык пословно, другие – транскрибируются, т.е. передаются максимально близко к
оригинальному звучанию, независимо от смысла. К примеру, на карте США есть города Нью-Йорк и Новый
Орлеан. В оригинале первая часть обоих названий звучит одинаково: New York и New Orleans. Но по
необъяснимым причинам в названии одного города слово New переведено, а в названии другого – оставлено
в транскрипции. Более того, даже одни и те же географические названия звучат по-разному на изданиях
карты мира разных годов. Так я видел, что одни и те же острова на одной карте обозначались как Кабо-
Верде (транскрипция португальского Cabo Verde – Зеленый Мыс), а на другой – как Острова Зеленого мыса.
Аналогичным образом, государство на Атлантическом побережье Африки известно и как Кот д’Ивуар
(франц. Cote d’Ivoir – Берег Слоновой Кости), так и Берег Слоновой Кости (любопытно, что второе название
используется обычно применительно к колониальному периоду истории страны, а первое – к современному,
после достижения политической независимости, хотя написание названия на языке оригинала все это время
было одно и то же).
Аналогичным образом, мы не обнаружили единого подхода к переводу названий экопоселений и
общин в русском переводе В.Шестакова книги Роберта Гилмана «Экодеревни и устойчивые сообщества»
(текст легко найти в интернете): The Farm и Cristal Waters - переводятся пословно ( Ферма, Кристальные
Воды), однако многие другие ( Soldiers Grove, Lost Valley etc) передаются транскрипцией, хотя их перевод
ничуть не сложнее и ничуть не менее благозвучен – Солдатская Роща, Затерянная Долина.