Читать интересную книгу Мешок историй (сборник) - Александр Росков

Владимир Марков, Архангельская область, Плесецкий район, Кенозеро

Еще раз про Шулыкина

Там чудеса, там леший бродит…

Я еще девкой молодой была, мы на лесохимии работали, еловую серу собирали по просекам да по визиркам, где на елках раньше затеси делались. На затесях этих сера комками висела, вот мы ее и собирали.

Ну, а тут как-то пасмурная погода была, дождик накрапывал. Девки да парни, что повзрослее, остались в бараке, а мы, подростки, пошли ягоды собирать. Сами досыта наелись и в барак принесли.

После обеда дождик кончился, надо опять идти за серой, а меж нами не оказалось паренька по имени Ваня – он отстал где-то в лесу, пока мы ягодничали. Пошли мы его кричать по лесу – не откликается. Вечером уже темнеть стало, опять искали, из ружья стреляли – ничего. На другой день вместо серы пошли Ваню искать – не нашли.

На третий день всю ближайшую деревню на ноги подняли, все с утра в лес снарядились – не нашли парня. А на четвертый день – воскресенье было – мать его в церковь поехала, молебен заказала. И Ваню нашли в деревне Нишма, на той стороне реки Нишмы. А мы-то все были на этой стороне. И река была довольно широкая и глубокая, вброд ее никак не перейти. А Ваня плавать не умел. И он не помнит, как оказался на другой стороне реки.

Когда Ваню нашли, он рассказывал, что его водил дедушка какой-то седой, и не по лесу, а по гладенькой дорожке все. А между прочим, от нас и до того места, где Ваню нашли, – одни кочки да болота на двадцать верст.

А ночевали они с дедушкой, как рассказывал Ваня, в овине, где сушились снопы. Кормил его дедушка очень вкусными белыми лепешками. И с собой еще Ване лепешек дал. И тут Ваня достал из карманов вместо лепешек белый мох.

Так вот этот дедушка и был леший-лесовик. Неизвестно, куда бы он увел парня, кабы мать его не отмолила. Леший – он ведь сам кем хошь может прикинуться – и дедушкой, и мужиком волосатым, которого некоторые по недоразумению за снежного человека принимают. А снежный человек – это леший. И поймать его не могут потому, что он исчезать умеет. Вот только был – и нету его. Леший потому что, Шулыкин…

Не путем и дорожкой увела нас эта кошка

И еще случай был, почти в то же самое время. Пошли мы как-то с подружками по рыжики – я, да Лидка, да Кристина. Только Кристину мать в лес не пускала, не хотела пускать. Ругалась-ругалась, а потому корзину ей бросила, говорит:

– Понеси вас леший!

Ну, мы обрадовались и бегом до самого леса неслись. Кристина-то была старше нас, мать ее и ругала, что она не со своей ровней ходит. А она водилась с нами потому, что мы ей тайные свидания устраивали с парнем, которого она любила.

Ну, вот, значит, зашли мы в лес, стали рыжики попадаться потихоньку. И вдруг видим – кошка черная. Сидит на пне и глядит на нас. Глаза такие большие, блестящие, зеленые.

Мы подумали, это кошка деревенская убежала от кого-нибудь. И решили поймать ее. И до того за ней добегали, что оказались в глухом лесу. Сидим мы на сваленном бурей дереве, а кошка – в десяти метрах от нас глазами зыркает. И вдруг пропала куда-то, как будто сквозь землю провалилась.

Кристя вдруг и говорит:

– Ой, неладно что-то, девки… Поглядите-ко – лес-то какой страшенный. Я такого вжись и не видала. Завела нас эта кошка… Девки, вы молитвы знаете?

Мы с Лидкой заплакали. Вместе с Кристей кое-какие молитвы вспомнили – дело-то еще до войны было, родители наши еще Бога почитали. Прочитали мы вместе «Верую» да воскресную молитву и стали дорогу домой искать. И выбрались кое-как, в потемках домой пришли и без рыжиков.

Шулыкин – он Шулыкин и есть…

Мария Александровна Никитина, г. Архангельск

А за левым плечом сидят леший и черт

Мамины молитвы

Родилась я в деревне Шотова Гора Пинежского района Архангельской области в конце 1945 года. Нас, пятерых детишек, воспитывала одна мама. Родом она была из семьи верующих, и сама очень верила в Бога, у нее было много духовных книг.

Наша деревенская церковь, когда-то очень красивая, в то время стояла уже полуразрушенная (тогда в моде был атеизм), и набожные старушки со всей деревни на Рождество Христово и на Пасху собирались у нас в избе. Мама знала очень много молитв, она читала молитвы, соответствующие празднику, а старушки молились.

В переднем углу у нас были образа, перед образами всегда горела лампадка. Мама держала нас в строгости, не пускала на школьные вечера, из-за чего у нее были конфликты с учителями. Нам с сестрой мама не дала вступить в пионеры. Мама никогда не ругалась грубыми словами, никогда не называла людей по прозвищам, что было очень даже принято в деревне. Поэтому и мы знали всех наших деревенских взрослых только по имени-отчеству и здоровались с ними, что вызывало умиление у мужиков и баб.

А еще наша мама лечила молитвами людей. Вот один случай, который мне хорошо запомнился. Я тогда уже в седьмом классе училась.

Бабе что-то в рот попало – бесноватой баба стала

Наши деревенские бабы поехали зимой на лошадях за сеном в наволок (то есть на луг), и одной женщине что-то попало в рот. Она думала, это труха от сена, а выплюнуть не могла, проглотила. И через несколько дней заболела: ее всю стало ломать, она лишилась аппетита. Но самое странное было в том, что она начала говорить – непроизвольно! – всякие гадости про людей. Нехорошие слова как бы сами, помимо воли, вылетали у нее изо рта.

Женщина эта конюхом работала. Утром на конюшню много людей собиралось, и по утрам происходили эти ругательные «сеансы». Когда она ругалась – изо рта у нее шла пена, она не могла стоять, ей приходилось ложиться.

Знающие люди сказали, что в нее вселился бес. Несчастная пришла за помощью к маме и стала со слезами просить, чтобы мама исцелила ее.

Мама сказала, что колдовства никакого не знает, а беса изгнать можно только молитвами. Нужно, стоя на коленях, 33 раза читать молитву Честному Кресту (ее у нас называют воскресной молитвой) и 33 раза молитву святому мученику Киприяну (Киприянову молитву), она очень длинная.

Молитвы эти они читали с мамой каждый вечер, а чтобы не ошибиться, мама брала 33 спички и после каждой прочитанной молитвы клала одну спичку на стол. Во время моления с этой женщиной часто случались приступы: она падала на пол, ее трясло, как в лихорадке, руки куда-то выворачивались, рот перекашивался, и из него брызгами летела слюна. Я все это видела – очень страшное и неприятное зрелище.

Так прошло около месяца – мама с этой женщиной молились каждый вечер. И вдруг в соседней деревне у этой женщины умирает сестра (а маме она приходилась подругой детства), и они вместе отправились на похороны.

И вот во время поминок бесноватая (буду называть ее так) выпила водки, и началось невообразимое: у нее открылся рот, и из него полилось такое… Она закрывала рот ладонью, но это не помогало, какой-то голос изнутри ее рвался наружу (народу в избе было много):

– Ишь, какая хитрая, надумала нас выжить, пошла к Поладье (маму звали Пелагеей, а по деревне – Поладьей), молитвы там читают, молятся каждый вечер, уже девку убили и парню ножки опалили, а я, старуха, так просто не сдамся. А залетели мы к тебе, когда вы за сеном ездили. Мы на стогу сидели, вот вместе с трухой и залетели. А у Поладьи-то давно уже над воротами сидят старик со старухой, да она, хитрая, никогда не выходит из дому без креста и молитвы, и на всех дверях и воротах кресты у нее нарисованы.

Примерно так пересказывали речь этой женщины. Маме все это слышать было очень неприятно. Но никто не сказал ей ничего плохого, так как почти все знали, что она очень набожная. Наоборот, люди стали просить у нее молитвы. После этого случая мама с той женщиной стали молиться еще усерднее, и бесноватая исцелилась от своего недуга и прожила до 1987 года, умерла она от сердечной болезни…

Мы не «икотницы»

Я уехала из Пинежского района в Мурманскую область в 1979 году и каждое лето возила своих сыновей к маме в Шотову, пока жила она там. В 1983 году мама уехала из Шотовой, две зимы жила у нас, а потом – у старшей моей сестры. Умерла мама в 1990 году, в Подмосковье. Там она часто ходила в церковь, и отпевали ее в день Николая Чудотворца – 22 мая, после праздничной службы. Священник сказал, что мама слышала всю службу, потому что щеки у нее были розовые.

Мама моя была хорошим человеком, хотя всех пинежских женщин называют «икотницами», считают, что они все колдовки. Плохие люди, как и хорошие, есть везде. Мама всегда нас учила ходить с крестом и молитвой и не ругаться плохими словами. И мы это всегда помним и всегда исполняем. И я пишу вам несколько маминых молитв, то есть те, которые переняла у нее.

При выходе из дома

Прежде чем переступить порог, произнеси слова:

– Отрицаю тебя, сатана, гордыню твою и служение тебе, и сочетаюсь Тебе, Христе, во имя Отца и Сына и Святого Духа! Аминь!

И осени себя крестным знамением, и никогда не выходи без этого изречения. Тогда не только встретившийся злой человек, но и сам дьявол не в состоянии будет навредить тебе.