Какой же наивной была эта девочка. Но как же недалека от правды.
— Такая «беда» должна иногда случаться с каждой взрослой женщиной, — пожала я равнодушно плечами и повернулась к монитору. — Говорят, для здоровья полезно.
— Ой, простите, — побледнела Таша.
— Расслабься, — холодно приказала я. — Просто это должно случаться чаще… чтобы не с таким размахом. Но у нас с тобой работа.
— Ох, да! — спохватилась она и принялась освещать задачи на день.
Я слушала вполуха, раздумывая, что сказать Рэму вечером. Может, назначить с ним встречу? Обсудить все спокойно и разобраться в ситуации? Ну не может это все быть правдой…
— И еще у меня на линии Джастис…
Я схватила трубку, позабыв ненадолго обо всем:
— Джастис, привет!
— Доброе утро, босс… — Слышала, улыбается.
Джастис — сотрудник исследовательского центра и мой подчиненный по части опытных проектов. А еще он — полузверь. Но с ним мои предрассудки не срабатывали. Как и у большей женской части лаборатории, прошедшей через его заботливые любвеобильные руки. На меня он вздыхал безрезультатно, но только после рабочего дня, и это никак не сказывалось на наших профессиональных отношениях.
— …Думаю, ты хочешь поспешить и выпить кофе у палаты нашего главного пациента — он уже готов обернуться.
— Бегу! — быстро направилась из кабинета, на ходу подхватывая с вешалки халат.
4
«Главным пациентом» у нас был найденный в мусорке младенец-полузверь. Мальчику сейчас восемь месяцев, и мы с Джастисом нянчились с ним, как с собственным. Не удивлюсь, если он будет называть нас мамой и папой, когда сможет говорить. Денвер был главной причиной, по которой я часто оставалась ночевать у него в палате. Мы менялись с Джастисом, организовав дежурства. Под прикрытием исследования это было несложно, да и не знал особо никто. В моем отделе все были уверены, что такая холодная стерва, как я, не способна на заботу о ребенке, и я не спешила развеивать их убеждения. Так было проще всем, и мне в первую очередь.
Я прошла коридорами офисного крыла и спустилась на лифте в исследовательский корпус. Джастис ждал у лифта. Стройный шатен с вьющимися каштановыми волосами, телом-мечтой и хищной улыбкой — неудивительно, что женщины легко сдавались его природным хищным чарам. Только сегодня привычная приветственная улыбка быстро угасла на его лице.
— Что с тобой? — ошарашено протянул он мне стакан кофе, сканируя непривычно цепким взглядом.
— Да что вы мне сегодня все обзавидовались? — выхватила у него стаканчик, забыв поблагодарить за заботу.
— А точно завидовать нужно?
— Слушай, — обошла его и направилась быстрым шагом по коридору, — я не понимаю чего-то? Пока у меня никого не было на вакансию любовника, вам всем спокойнее жилось, что ли? Вы все ставки сделали на день нарушения мной целибата?
— Если бы я делал, ты бы его давно нарушила со мной, — механически сострил он, следуя за мной.
— Не льсти себе, — закатила я глаза. — И не надо со мной обсуждать мои похождения…
Я влетела в пустую ординаторскую и брякнула стаканчик на стол. Но когда повернулась, Джастис стоял в шаге:
— Ты защищаешься, — и вдруг схватил меня за руку, дергая на себя. — Тш…
Я попыталась рвануться из его рук, но он обхватил за шею и осторожно отодвинул воротник блузки. От неожиданных действий мужчины я застыла.
— Может, расскажешь, куда вляпалась? — напряженно прозвучал его голос над ухом.
— С чего ты взял?
— Тебя всю ночь драл голодный полузверь, — вдруг жестко постановил Джастис.
— По себе судишь? — попыталась отшутиться, наплевав на нарушение субординации. Он выпустил, но не спустил выжидательного напряженного взгляда. — Не твое дело, — рывком поправила воротник.
— Он тебя выбрал, — не обращал внимания на мои протесты Джастис.
— Что?
— Эти отметины — это знаки обладания. Не просто нечаянные повреждения.
Я никогда не видела его таким мрачным и серьезным.
— Слушай, у нас дела, — попыталась прервать допрос.
— К черту дела — малыша кормят сейчас, я просто хотел тебя увидеть, — преградил он мне выход из ординаторской.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что сегодня происходит? — потеряла я терпение. Моя несостоятельность в вопросах озабоченных полузверей начинала нервировать не на шутку. — Ты что, мало от меня получал от ворот поворот?
— Это все было несерьезно, — закатил он глаза. — Я не думал, что ты попадешься какому-то… Кто это сделал?
— Перепихнулась на вечеринке у брата, — процедила, тяжело дыша.
— Не ври. Мы не метим так первую встречную.
— Я не должна тебе отчитываться!
— У тебя проблемы, потому что ты не стала бы заводить с кем-то отношения из моей расы…
— Да почему?!
— Потом что первым был бы я!
— Ты что, злишься, что я тебя не выбрала?!
— Я злюсь, что тебя поимел кто-то против твоей воли! А ты делаешь вид, что все хорошо! Ты в своем уме?
— Ты можешь громче орать, а то не все в коридоре слышат?
— Да нет тут еще никого в радиусе двадцати метров! — Джастис смотрел непривычно, отчаянно. — Если ты меня сейчас уволишь за то, что я делаю — плевать. Я хочу знать. Не буду делать вид, что все хорошо!
— Мне будет тебя не хватать, если ты доведешь меня до своего увольнения, поэтому остановись, пожалуйста. Это не твое дело.
— А чье? — и не думал слушать он. Правда готов уволиться? — Кто-то тебе помог? Выслушал? Подсказал, что делать? Увольняй меня. Тогда я получу моральное право запихать тебя в такси и увезти к себе спасать!
Я хлопнула на него глазами, понимая, что если скажу, что уволен — приведет свои угрозы в исполнение. Да я просто создана, чтобы проигрывать этим мужикам!
— Что ты хочешь знать? — процедила раздраженно. — Ты не поможешь. Мне никто не поможет.
— Кто он?
— Не скажу.
— Чего хочет?
Я набрала воздуха в легкие:
— Сказал, что до конца недели я должна закончить дела на работе и уволиться.
Джастис блуждал хмурым взглядом по моему лицу:
— Знаешь, почему я не забрал тебя себе? — Мы замерли на несколько вдохов, глядя друг на друга. — Мало таких мужиков среди нас, которые могут приказать тебе закончить дела до конца недели. Значит, это кто-то серьезный…
— Что, разносчик молока не может быть серьезным? — криво усмехнулась я.
— Даже я бы не разносил молоко. Брось. Кто он?
— Зачем тебе? — оперлась я бедрами о стол, опуская плечи. — Вот что ты сделаешь? Заберешь меня? Защитишь? Спрячешь? — Джастис напряженно молчал. — Ты мне не поможешь и прекрасно знаешь это.
Захотелось его ударить. За то, что лишний раз доказал мне, что бежать не к кому.
— Иди, я сейчас, — вытащила мобильный, а когда Джастис нехотя подчинился, достала визитку Рэма и набрала его номер.
Пока система соединяла меня с абонентом, в кровь потихоньку вливался адреналин, разгоняя сердце. Я даже пожалела, что решилась на звонок так спонтанно, но лучшего момента не будет, потому что до конца дня я вымотаюсь от эмоциональных качелей еще больше.
— Слушаю. — Когда раздался его жесткий голос, я вздрогнула.
— Это…
— …Виктория, — перебил он меня раздраженно. — Бесишь.
Я опешила:
— Что, прости?
Рэм шумно втянул воздух. Слышала — куда-то быстро шел, потом хлопнула дверь.
— Зачем ты звонишь? — потребовал он, а я снова почувствовала себя голой перед ним.
— Ты сам просил… — хрипло возмутилась я.
— Я просил дать мне знать, что ты решила, но ты же ни черта не решила. Ты звонишь, чтобы потянуть время.
— Я хотела пригласить тебя на ужин, — глухо выдавила.
— Зачем? — зло усмехнулся он. Но не дал мне и слова сказать. — Давай так. Я поужинаю с тобой, но после ужина ты поедешь ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да пошел ты, — прорычала.
— Еще слово, и придется повторить мне это лично.
Я отбила звонок и съежилась. Несмотря на возмущение, внутри что-то послушно сжалось в мрачном диком предвкушении, а я только и могла, что беспомощно наблюдать за собственной реакцией. Поговорить? С ним? Бред! Он просто запугивает, чтобы унизилась и приползла, дрожа от страха. Так вот пусть утрется.