Игорь сидели вдвоём в ресторане, когда к ним подсели две местные. Одна, постарше, она работала посудомойкой в кафе «Волна», с грубым, простоватым лицом и мощным торсом, сидевшая напротив Вадика и ставшая объектом его знаменитого гипноза, также не сводила с него глаз.
– Красивые губы. Такие губы хорошо целовать, – объяснила она молодой соседке свой интерес и облизнулась плотоядно.
Контакт был установлен, интерес был взаимный – Вадику срочно потребовалась койка в одноместном номере. Удалось уговорить одного сослуживца уступить ему на одну ночь свой номер, тот потребовал только сменить постельное бельё. Игорь встретил Вадика на лестничной площадке в тот момент, когда тот скрытно от администрации гостиницы переносил простыни и наволочки с одного этажа на другой, и по-дружески, сочувственно ему улыбнулся – ответом был холодный, почти враждебный взгляд, взгляд хищника, занятого преследованием своей добычи. Рано утром Уткин вернулся в их общий номер усталый и, ложась отсыпаться, сообщил Игорю, что отблагодарил «даму» десятью рублями. Через несколько дней от общего их знакомого Игорь услышал о другой цифре, пять рублей, – он промолчал, не стал выдавать товарища и ловить его на мелком вранье.
Первые месяцы неразлучные, позже они охладели друг к другу, у Вадика появился свой круг общения.
5
– Остаток этой командировки и следующую будешь работать на Лумберском маяке, – объявил Игорю бригадир.
– Профилактика?
– Да. И частичная замена оборудования. Работы немного, но связь с Большой землёй плохая – придётся поскучать. Как обычно, – прибавил он доверительно, положив пухлую ладонь Игорю на плечо, – справишься с работой раньше – неделя отгула за мной.
Бригадир Николай Викторович был толстый жизнерадостный человек. Он был уже давно разведён и только недавно перестал платить алименты – отметил это событие как большой праздник. Иногда он заходил в гостиницу проведать подчинённых. «Неважно вы живёте», – говорил он, имея в виду гостиничные, казённые условия проживания и естественное отсутствие домашних удобств. Сам он жил не в гостинице, а на квартире. Игорь знал его хозяйку: Раиса работала в гостинице дежурной по этажу. Старообразная, с поблекшим лицом женщина, она, когда у неё появился квартирант, стала подкрашивать губы и повязывать голову пёстрым шёлковым платочком. В её отношении к молодым членам бригады, проживавшим в гостинице, с этих же пор стали заметны назойливые, назидательно-воспитательные нотки. Бригадир, впрочем, откровенно похвалялся, что имеет «крышу» также и в других северных городках и посёлках, где приходилось трудиться его бригаде, и наставлял молодёжь бригады почти по-отечески: «Впереди долгая полярная ночь, так что устраивайтесь поудобнее, ищите тепла, лучше всего семейного».
– Съезди сначала дней на десять, – продолжал Николай Викторович, – посмотри что к чему и быстро возвращайся. Посмотрим потом, какими силами и в какие сроки сможем выполнить работу.
Бригадир и товарищи по бригаде сочувствовали Игорю, отправлявшемуся на край света, а он рад был отъезду: ему казалось, что он уж слишком обращает на себя внимание жителей городка своими одинокими вечерними прогулками на почту.
Вечером, накануне дня отплытия на маяк Игорь пошёл в ресторан при гостинице, уселся за столик, с которого хорошо были видны зал и танцевальная площадка. К обычному своему, довольно скромному рациону заказал двести граммов водки. К большему не привык и не хотелось, а расчёт был таким общепринятым способом несколько поднять настроение. Собственно, он был уже не здесь, уже в пути. Спешить ему было некуда, он сидел, потихоньку принимал в себя алкоголь, равнодушным взглядом смотрел в зал. Видно, алкоголя этого было всё-таки недостаточно, настроение оставалось всё равно скверным, таким же, как до него, даже хуже: впервые он пил водку в одиночестве – неудобно было перед официантками, которые, конечно, хорошо знали его привычки.
День был будний, но часам к девяти вечера свободных столиков уже не было. Около этого времени к Игорю подошёл прилично одетый седовласый мужчина. У него был узкий, необычной формы покатый лоб, седой ёжик волос, маленькие, несколько выцветшие голубые глазки и смуглое каким-то нездешним загаром лицо.
– Не возражаете? – спросил он.
Игорь жестом пригласил его сесть.
– В командировке? – спросил мужчина.
Игорь кивнул.
– Я встречал вас в городе.
Игорь тоже много раз видел мужчину. Он уже где-то выпил, но подозвал официантку Валю и, обняв её по-свойски за талию, заказал бутылку водки и закуску.
– У меня сегодня мрачный юбилей, – объяснил он Игорю, – но я не буду вам мешать.
В ресторане было шумно и весело, гости развлекались, как умели. Мужчина смотрел на это веселье отсутствующим взглядом. Официантка принесла соседу заказ.
– И больше не проси, – сказала она, уходя, – тебе и этого уже много.
– Сегодня ж год! – с мягкой укоризной в голосе ей вдогонку возразил мужчина.
– Ах, Лёшенька, извини! – Валя вернулась и, положив руки ему на плечи, сочувственно вздохнула. – Да-да, бедная Маша! Ну сиди, сиди.
– Может, выпьешь со мной, помянешь? – спросил у неё мужчина.
– Извини, Лёшенька, не могу – я ж на работе.
Мужчина кивнул, и Валя ушла. Он налил себе рюмку водки и выпил, не закусывая.
– Я смотрю, вы тоже не веселы, – обратился он к Игорю. – Не пишут?
– Вроде того.
– Письма из дому – это у командированных главная радость. Женаты?
– Нет.
– Подружка не пишет?
– Да, если так можно выразиться. – Игорь покраснел и смешался. – Теперь вы всё обо мне знаете.
– Положим, не всё – всё даже вы не знаете, но кое-что. Я ведь сам долго ездил, пока не осел здесь. Женщину я здесь нашёл, женился на ней, прожил семь лет, а сегодня год, как её не стало…
Зажав в кулаке полную рюмку, мужчина напряжённо смотрел на неё, словно силился разглядеть что-то сквозь прозрачный напиток. Игорь подумал, что ещё немного и он раздавит хрупкое стекло, но тот одним глотком опустошил рюмку, крякнул то ли от горечи напитка, то ли от боли утраты, подцепил вилкой кружок солёного огурца с тарелки и отправил его в рот.
– Вот так! Да, семь лет, семь лет, ни больше, ни меньше было нам отпущено, а кажется, вся её жизнь прошла на моих глазах: встретился с девчонкой – простился со зрелой женщиной. Да и для меня это была целая жизнь: не было бы их, этих семи лет с ней, пустая была бы моя жизнь, пустая как есть. Прожил бы и такую, ничего страшного не случилось бы. Сейчас, вот, страшно подумать об этом. – Мужчина наполнил свою рюмку. – Не надоел я вам? Вы ведь в ресторан не за тем пришли, чтоб выслушивать такие истории.
– Нет-нет, что вы, говорите, – возразил Игорь.
– Хотя где и поговорить, как не здесь.
– Говорите, – повторил Игорь. –