Читать интересную книгу Большая книга перемен - Алексей Слаповский

– Ты меня с этим Валерой сравниваешь? Тоже живу в грязи и не хочу ничего менять?

– Ну, зачем ты? Я просто попытался объяснить тебе настоящую причину отказа. Это отказ не от денег, Илья, это отказ от перемены участи.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

– Хорошо иметь настоящего друга, – с горечью сказал Немчинов, вставая из-за стола. – Все тебе объяснит, все расскажет. За тебя подумает. Мне-то, дураку, казалось, что я, типа того, о принципах думаю, а я, оказывается, боюсь. Не желаю богатым быть. Не желаю получить столько, за сколько в газете пять лет надо работать!

– Ага, все-таки подсчитал?

– Да шел бы ты! – в сердцах отмахнулся Немчинов.

– И ты туда же, – добродушно отозвался Сторожев. – Не бери в голову, жизнь шире.

– Это я слышал. Шире, длиннее, пестрее! Удобная у тебя позиция: раз лечить всех надо, то, получается, и деньги можно брать у кого угодно за что угодно?

Валера окончательно рассердился.

– Знаешь что, – сказал он. – Это тебя просто не приперло по-настоящему. Работа неденежная, но есть. Жена болеет но не смертельно. А вот если бы как у Лили Соломиной, не дай бог, конечно, я бы тогда посмотрел на тебя, как бы ты отказался!

– Не сравнивай.

– А если ты такой ангел, заработай денег и выдели ей на лечение. В позу вставать легко, а когда ты у нее был последний раз, ангел?

– Тогда же, когда и ты, давно, – буркнул Илья.

Они помолчали. Оба чувствовали себя неловко.

– Свиньи мы, конечно, – сказал Сторожев. – В самом деле, давай съездим к ней? В субботу, например?

– Хорошее дело. Давно пора.

И чувство общей вины помогло им проститься вполне дружелюбно.

3. ЧЖУНЬ. Начальная трудность

____ ____

__________

____ ____

____ ____

____ ____

__________

Будьте терпеливы, прислушайтесь к советам женщины.

Только несведущие люди думают, что в провинциальных городах все друг друга знают и часто встречаются. Можно забиться в какой-нибудь микрорайон Перспективный, куда районное начальство, по слухам, предпочитает летать на вертолете, и всё – пропал ты для общества, для бывших одноклассников и друзей, можно не увидеться годами и десятилетиями.

Лиля Соломина жила поближе, но тоже на отшибе, в окраинном поселке по прозванию Водокачка, где два десятка деревянных домов издавна гнездятся на краю обрыва над Волгой – именно на этой великой реке стоит вот уже полтысячи лет город Сарынск, начавшийся с пограничной крепости и превратившийся в среднестатистический российский город, о котором так и хочется сказать: «особых примет нет».

Лиля появилась в последний школьный год, и тут же трое друзей, Илья Немчинов, Валера Сторожев и Коля Иванчук, бросив свои прежние привязанности, образовали вокруг нее компанию. Так было везде, где она училась, переезжая вместе с отцом, администратором-самородком из сельских управленцев, которого все повышали и повышали. Лиля, легкая, без зубрежки, отличница и спокойная, без похвальбы, красавица, сразу же становилась королевой класса, но королевой в изгнании: с девочками не дружила, к мальчишкам относилась благосклоннее, но тоже слишком близко не подпускала. Однажды сидели после уроков на партах, болтая ногами и умничая, то есть они, Илья, Валера и Коля, умничали, а Лиля слушала и посмеивалась. Немчинов тогда имел репутацию начинающего и уже непризнанного гения, ходил на факультатив по литературе и писал стихи в школьную стенгазету, у Валеры была слава удачливого ухажера, а Коля Иванчук считался умником-универсалом. Вот и соревновались перед девушкой. Зашла речь о будущем, Илья отмолчался, Валера точно знал, что пойдет учиться в медицинский, по стопам отца, а Коля, как обычно, натарабарил всего столько, что не разберешь: он и геологом хочет, и в местное театральное училище не прочь поступить, и литература его, как и Илью, манит, хоть он и не написал ничего, но если уж напишет, это будет сразу нечто! В этом и смысл, рассуждал Коля, не готовиться, а сразу делать что-то. То есть учиться, да, но уже себя как-то проявлять.

В общем, обычная школьная болтовня. Спросили заодно и Лилю о планах на жизнь. Лиля, улыбаясь, ответила:

– Не знаю.

– Что же ты, совсем ничего не хочешь? – спросил кто-то.

– Ну почему… Жить.

– Что значит – жить?

– Ну… Не знаю. Выйду замуж за обеспеченного человека. И чтобы поменьше дома был и не мешал. Дети… Нет, дети не сразу, потом. А можно и обойтись.

– А работать?

– Не хочется.

– То есть ты просто хочешь ничего не делать?

– Скажем так: просто наслаждаться жизнью. Вы разве не хотите?

Естественно, друзья тоже хотели наслаждаться жизнью. Но они были дети своего времени, когда хоть и принято было посмеиваться над гражданской позицией, но одновременно было положено ее, хоть какую-то, иметь. Вот с точки зрения этой гражданской позиции они и ответили:

– С ума сойдешь, если ничего не делать.

Лиля пожала плечами.

– Я не сойду. Нет, я бы пошла работать, но чтобы – одна. А то ведь обязательно вокруг всякий народ… Это не мое. Я вообще людей не люблю, особенно когда их много.

– Ты только себя любишь? – обвиняюще спросил Илья.

– Ты прямо как на собрании, – осадил его Коля. – Все себя любят, это нормально.

– Но не только же себя, – рассудил Сторожев. – Папу, маму. У меня кошка еще есть, – добавил он, чтобы не выглядеть слишком серьезным и не насмешить этим Лилю.

– Нет, – сказала Лиля. – Я только себя. Папу и маму – постольку-поскольку. Папа у меня крестьянин, мама тоже, честно говоря, не интеллектуалка. У меня с ними общего языка нет совсем.

– Ага. Они тебя выучили, и у тебя теперь с ними нет общего языка? – как бы негодовал Илья, на самом деле любуясь Лилей, ее откровенностью, на которую сам был неспособен.

– Вот именно, – кивнула Лиля.

Друзья не могли понять, то ли она дурачит их, то ли правду говорит. Лиля ускользала, а узнать ее лучше было трудно: после уроков она сразу же шла домой, от общих классных мероприятий откровенно отлынивала, никто не ходил к ней в гости, и она ни к кому не ходила.

Однажды был разговор о ней – без нее.

– На такой девушке жениться нельзя, – сказал Коля Иванчук. – Она всю кровь выпьет.

– А если бы она согласилась, ты бы первый женился, – сказал Валера Сторожев.

– Может быть, – не стал спорить Коля.

– Как это? – не понял Илья. – Сам говоришь – нельзя жениться, а сам…

– Если я говорю, что нельзя, это не значит, что я не могу этого сделать, – многозначительно изрек Коля.

– Такие девушки – на раз, точно вам говорю, – веско сказал Валера.

Его мнение приходилось уважать, он единственный из компании был человеком с опытом: летом у него была неделя отношений с замужней женщиной на даче, с которой он встретился в какой-то рощице, где она собирала грибы, пела и была немножко пьяной, поэтому всё вышло легко. А потом встречались, рассказывал Валера, уже по-настоящему, и она творила такие чудеса, что приятно вспомнить. Осенью же к Валере прибилась соседка-пэтэушница, регулярно забегавшая без проблем, как чаю попить – повозиться в постели, страстно пыхтя. Она, по словам Валеры, ему уже надоела, но друзья не верили: они тогда не могли представить, что такие вещи могут надоесть. Им казалось, что они могли бы возиться в постели с кем угодно сутками напролет. Валера их не разубеждал.

– Лиля выделывается, конечно, но чтобы девушка на раз, это ты загнул, – возразил Илья. – С чего ты взял?

– Опыт. Много строит из себя, а на самом деле… Была у меня одна гимнастка из спортивной школы. Двоюродный брат у меня там футболом занимался, сейчас бросил. Ну, познакомились. Оля ее звали. И она тоже вот так говорила все время: хочу богатого, красивого, с машиной, а остальные в минусе, ни с кем не буду принципиально. Один раз захожу в раздевалку, она там. И больше никого.

– Там общая раздевалка, что ли?

– Нет. Общий коридор и двери налево и направо. В их раздевалку дверь была открыта, я заглянул, она там, – достоверно объяснил Валера. – Захожу, ну, что-то там сказал, не помню, потом еще всякие разговоры, потом обнял ее так, ну, нежно… Деликатно зажал, в общем. Короче, мы там закрылись – и всю ночь. Девочка оказалась, я скажу, еще та. Хрупкая, а так ногами сдавит, что ребра трещат.

Валера рассказал не свою историю, а историю двоюродного брата – как свою. Ему верили: имея в запасе настоящие приключения, он мог спокойно врать и выдумывать новые. Верили и завидовали: каждому хотелось бы остаться на ночь с гимнасткой, и чтобы она так сдавливала ногами, чтобы ребра трещали.

Не показывая, однако, этой зависти, Коля завелся:

– Если тебе так кажется – попробуй! Попробуй, зажми ее! В раздевалке!

– Зачем? И почему обязательно в раздевалке?

– Но она же тебе нравится?

– В общем-то да.

– А я в нее влюбился, ребята, – всерьез сказал Илья.

Сторожев рассмеялся, но тут и Коля заявил:

– Я тоже. Предупреждаю.

– Это как? – не понял Валера. – Морду, что ли, будешь бить, если я к ней подойду?