Гришков с Кондратьевым не продвинулись, а Стрельцов и поныне волнует сердца любителей футбола.
О фигуре Василия Севастьяновича Проворнова нужно сказать поподробнее. Хотя бы потому, что некоторые авторы в Интернете считают, что он, Проворное, и открыл Стрельцова для большого футбола.
Однако сначала стоит объяснить, что такое команда «Торпедо-клубная». Это не дубль и не нынешнее новообразование вроде «Спартак-2» или «Зенит-2». Так называемые клубные команды столицы (и «Спартак», и «Динамо», и другие) выступали в первенстве Москвы и боролись за городской кубок. Играли там и совсем молодые, подающие надежды ребята, и вместе с ними частенько доигрывали ветераны. Отдельные источники указывают, что в Перово приехал тогда молодёжный коллектив автозаводцев. Что ж, никакого противоречия тут нет: значит, тренер обошёлся без возрастных футболистов. В любом случае сказать, что Проворнов взял из Перова Эдуарда сразу в команду мастеров, — неправильно.
Сам 38-летний к тому времени наставник заслуженно считался известным в недавнем прошлом нападающим. До войны он выступал за сталинградский «Трактор», игравший с 1938 года в высшем дивизионе. Примечательно, что действовал на позициях, где позже примется блистать Стрельцов, — центрфорвардом и правым полусредним. И так, получается, удачно действовал Василий Севастьянович, что его вместе с незабываемым голеадором Александром Пономарёвым пытались насильно перевести в Москву: играть за ЦДКА и «Динамо» соответственно. Вопрос о двух сталинградцах даже рассматривался на политбюро (в результате тогда вернули обоих на Волгу).
А после Великой Отечественной Проворнов успел повыступать за «Крылья Советов» в Куйбышеве, потом и за столичные «Спартак» и «Торпедо». В последней команде и осел тренером.
В общем, квалификацию Василия Севастьяновича оспаривать не приходится. И честь ему и хвала, что разглядел в мальчишке за один тайм (Стрельцов тогда успел отыграть за мужскую заводскую команду и на велосипеде примчался ко второй половине судьбоносной для себя игры) подлинный талант.
Теперь этот талант получили возможность лицезреть и торпедовские руководители и тренеры. Они тоже всё достаточно быстро поняли.
Глава 2
В «ТОРПЕДО»
Прежде всего стоит уяснить, в какой клуб попал Стрельцов. Московское «Торпедо» представляло конкретный автозавод и при этом выступало в классе «А» чемпионата СССР. Заводских команд в ту пору было немало, однако добравшиеся до высшего дивизиона коллективы из Горького и Сталинграда особых лавров не снискали и опустились уровнем ниже.
И звание «Торпедо» в футболе принадлежит (горьковчане-нижегородцы сделали ставку на хоккей, где и преуспели) тем, кто выступал «от имени и по поручению» огромного образования под названием ЗИЛ. В 50-е годы там трудилось более шестидесяти тысяч человек. Используем апробированную формулу с «Фрезера» — и получим население уже даже не города, а государства (для справки: население Исландии — 320 тысяч). Однако понятие «государства в государстве» не исчерпывалось количеством трудящихся.
Автозавод в центре столицы, выпускавший в войну ещё и миномёты с минами, а затем велосипеды и незабываемые холодильники, уважали в самых что ни на есть верхах. Генеральный директор И. А. Лихачёв, например, стал министром всей автомобильной промышленности страны, а после его смерти, уже в 56-м, предприятие стало заводом имени Лихачёва, хотя раньше носило имя И. В. Сталина. Да и так называемый парторг ЦК (очень серьёзная должность, введённая для курирования предприятий государственной важности) выбирался зиловскими коммунистами, а потом уж утверждался верхушкой КПСС. И газеты у автозаводцев свои были, и служба безопасности, и пожарные, и транспорт. Ну а футбольное первенство между цехами по накалу не уступало тому же исландскому. В общем, хоть валюту собственную вводи — и пора выступать субъектом международного права.
Что же до команды мастеров, то она тоже представляла собой плоть от плоти трудового коллектива. Достаточно напомнить, что во время Великой Отечественной войны бывший игрок и капитан «Торпедо» В. А. Маслов руководил железнодорожным цехом завода, а в 45-м стал тренером его футбольной команды.
Связь между цехами и коллективом профессиональных по сути игроков не терялась никогда. Болельщики, посещавшие, понятно, матчи, обладали правом и тренировку посетить. И высказать личное мнение на предмет методики проведения занятий. В результате того же Маслова шесть (!) раз увольняли. Правда, и обратно почти всегда возвращал.
Потому что, к примеру, ЦСКА — клуб всей армии, «Динамо» представляло многослойное разнообразие правоохранительных органов государства, «Спартак» и вовсе соединял людей самых разных профессий — от мореплавателя до плотника. А их «Торпедо» — родом с единственного и неповторимого завода. Где Автозаводская улица с соответствующей станцией метро. Маяковский, помнится, утвердил: «У советских — собственная гордость». Тут чуть иначе: «у автозаводских»…
Понимал ли в этом хоть что-нибудь Стрельцов Эдик в 1953-м? Нет, конечно. Ясно было одно: он оказался в профессиональном клубе. Нечто глобальное интересовало других. Тренерский штаб торпедовцев, в частности. Мы, несомненно, вправе говорить о проявленных тем коллективом наставников зоркости и профессионализме.
Так как Стрельцов не задержался в клубной команде. И за дубль провёл всего четыре матча. То есть у него не было выстраданной, драматической карьеры, как, например, у Льва Яшина. Эдуард не ждал годами вызова в основу, не терял доверия руководства, не упускал свой шанс, чтобы вновь биться за него. Фрезерский парень, перефразируя известное изречение, «пришёл, сыграл и победил». Подобный талант нельзя спрятать, удержать до времени. Всё равно прорвётся. Так что уже осенняя работа 53-го с основой выглядела вполне логичным шагом Н.П. Морозова, сменившего В. А. Маслова у автозаводского руля. Потому что природные возможности Стрельцова буквально светились и без особо пристального изучения. И бежит, и бьёт, и продавливает, и мяч ведёт, и, главное, забивает. Словом, звезда.
А со звёздами в «Торпедо» было трудно. Автозаводцы не могли призвать необходимого исполнителя, как ЦДСА или московское «Динамо». Потому состав в 40-е — начале 50-х оставался крепким, не более.
Впрочем, один большой игрок всё же показал себя в «Торпедо». Это Александр Пономарёв — тот самый сталинградец, которого Москва насильно пыталась оставить у себя. Вышло так, что, избежав выступления за «Динамо», замечательный центрфорвард оказался в составе заводчан.
Пономарёва с полной уверенностью можно считать предшественником Стрельцова в «Торпедо». Хотя и внешне, и рисунком игры уроженец Горловки отличался не только от Эдуарда — от всех советских нападающих. Невысокий, крепкий, физически очень сильный, он владел отменным ударом с обеих ног и образцовым голевым чутьём. Чужая защита терялась от безудержного напора и таранной мощи голеадора. До появления Олега Блохина как раз Пономарёв являлся лидером Клуба имени Григория Федотова, который объединял мастеров, забивших 100 и больше голов. А в 40-е торпедовцы со своим забивалой на острие и Кубок