– Становись рядом со мной, – пригласила Катя. – Сейчас и попробуешь, как оно – торговать.
Последние слова Люся не расслышала. Рядом заиграли баян и скрипка, стали петь громко, в два голоса, популярную песню.
В переходе сквозило, почему-то пахло котами. Люся сказала об этом Кате.
– Так котят продают и щенков. Смотри влево. Видишь? Сюда даже попугаев одно время приносили. Хомяки постоянно продаются.
Проходящие пассажиры останавливались на секунду или рассматривали товар на ходу. Это очень не нравилось Люсе. Оставленную без присмотра сумку могли стащить. Чтобы достать нужный размер, надо было вернуться на «своё» место в переходе. Потенциальный покупатель не всегда хотел ждать.
– Что можно рассмотреть в полумраке? – думала Люся.
Тем временем Катя продала блузку.
– Люся, на масло заработала, – улыбнулась Катя.
Постояв с Катей один час, Люся вернулась домой.
– Я представляю, что делается в подземном переходе во время часов-пик. Ужас! Бедные торгующие! Нет, Катюша, такая торговля не для меня, – рассуждала Люся. – Буду пробовать торговать в другом месте.
Люся кормила детей, вернее – смотрела, как они едят. Слушала их разговоры про школу, про одноклассников.
– Мама, в школу надо сдать деньги, – сказала дочка.
– Сколько?
– Двадцать гривен.
– Они что, думают, что я печатаю деньги?
– Кто «они», мама?
– Классная ваша и ваш директор.
– Вот и не угадала. Это решил родительский комитет нашего класса. Подробности можно узнать у мамы Таньки Геращенко. Она же председатель в нашем классе. Мама, ты помнишь?
– Ваша школа меня заездила.
Дети совсем не реагировали на слова матери.
– Вот еще один повод, вернее – мотив, чтобы начать торговать. Интересно, что скажет Руслан о моих планах? Одобрит муж, не одобрит, а попробовать надо.
Вздохнув, Люся занялась домашними делами. Выкроив минутку, сходила к Кате. Взяла у неё несколько вещей для продажи.
Руслан пришёл с работы и сразу стал искать нужный ему инструмент. Не найдя его в кладовке, он стал заглядывать всюду в квартире. Так муж увидел большой полиэтиленовый мешок с вещами.
– Что это, Люся?
– Вещи для торговли.
– Откуда?
– Катя дала. Она берёт у Аллы, которая летает в Китай.
– Что за Алла?
– Алла, которая ходит в шубе из нутрии с собакой по кличке Мальчик. Живёт в седьмом подъезде.
– Ничего себе Мальчик! Да это целый волкодав, ужасная собака. Как это женщина держит у себя в квартире такого монстра? Муж у неё хоть есть?
– Был.
– Мальчик, слопал? Ха-ха-ха!
– Нет, ушёл к более молодой женщине.
– Бывает. Ей от собачки избавиться требуется.
– Ты что? Столько добра в квартире. Алке без собаки никак нельзя.
– Понятно, что это её дело. Где же мои инструменты? Я Пашке обещал принести.
– Ищи, дорогой, они дома.
Больше Руслан не вспоминал ни о кульке, ни об Алке.
– Я беру товар без денег у Аллы. Дам тебе немного для пробы. Дома на диване думается и представляется одно, а на самом деле всё совсем по-другому. Знаешь, как торгующих называют прохожие?
– Нет.
– Спекулянтами. Желают нам больших сроков заключения в тюрьме. Очень жалеют, что нет на нас Сталина.
– Ненормальных всегда было много.
– Наверное, было. Когда я торгую в переходе, мне кажется, что вокруг меня только они. А вообще спасибо Алке, что даёт зарабатывать на жизнь. В переходе стоять не сахар, но я в семью денежку приношу.
– Дай, Катя, чего сколько можешь. Рискну, попробую. Листок дай из тетради, буду записывать всё подробно.
Загрузив вещи в большой полиэтиленовый мешок, Люся вернулась домой. Руслана еще не было.
– Отлично, – подумала она, – Уберу мешок с глаз мужа подальше. Вряд ли он меня поддержит в моём начинании.
Вот наступил первый день частной торговли. Отправляя утром детей в школу, Люся совсем не волновалась. Сложив несколько вещей в старую дорожную сумку, она поехала к универсаму.
Оказывается, пришла рано. Торгующих с рук еще никого не было. Домой возвращаться не хотелось. Она решила начать торговать сама. Люся вытащила два мужских свитера и перевесила их на руки. Сумку поставила рядом. Она чувствовала себя неловко, неуверенно. Покупателей, идущих в универсам, было не особенно много. Они проходили мимо Люси, не замечая её. Только лишь одна пожилая женщина посмотрела на свитера заинтересованным взглядом, но близко не подошла. Она стала у самой двери универсама просить милостыню. Простояв около двух часов, Люся решила вернуться домой.
– Лучше бы пошла собирать бутылки в сквер возле детской школы искусств, – думала она. За два часа стояния на оном месте заныла спина, ноги, руки.
Тут к ней подошла дородная тетка с большой клетчатой сумкой.
– Подвинься в сторону, хитроумная. Это мое постоянное место, – сказала она.
– А разве здесь есть места?
– Я здесь торгую 5-й месяц, поэтому это мое место. Каждый день стою здесь в любую погоду.
– А я сегодня первый день.
– Твое дело, а с моего места отвали по-хорошему.
Люся молча подвинулась. За дородной теткой быстро набежали другие торгующие и каждая отодвигала всё дальше Люсю. Так она оказалась в самом хвосте живого торгового ряда.
Женщины продавали разную одежду и держали её по-разному: в руках, на плечах, спине. Они расхваливали свой товар и зазывали покупателей. Народу-покупателей прибавилось. Они шли вдоль ряда торгующих и рассматривали товар.
– Участковый, – пронеслось по ряду.
Торгующие заволновались. Люся не знала, отчего. Участковый – не бандит. Чего его бояться? Через несколько минут она узнала. Он разгонял торгующих, обещал отнять товар.
– Незаконная торговля, – громко говорил участковый. – Бабоньки, расходитесь по-хорошему.
– Нам детей надо кормить, – отвечали ему торгующие женщины.
– Только не надо меня жалобить. Идите торговать в положенное место и кормите своих детей. Территория перед универсамом – не вещевой рынок.
Торгующие медленно складывали свой товар и расходились. Люся закрыла сумку и пошла в сторону остановки. Здесь она увидела почти всех торгующих. Они не собирались расходиться по домам. Ждали, когда участковый уйдёт, чтобы продолжить торговлю. Люся стала ждать вместе с ними. Около часу времени участковый то заходил, то выходил из здания универсама.
– Ушёл, девчата, – сказала одна из женщин.
Торгующие быстро построились в ряд перед универсамом. Обвесились товаром и стали зазывать покупателей.
Люся продала только один мужской свитер. Его купила пожилая женщина, которая просила милостыню.
– Хороший свитер, теплый и недорого. Будет дед носить не один сезон, – говорила она.
Люся устала от непривычки – на воздухе на ногах простояла более пяти часов. Одновременно она была довольна. На вырученные деньги Люся купила кило фарша, 300 грамм твердого сыра, 300 грамм сливочного масла и немного конфет.
– Живём, – радовалась она. – Я смогу, я научусь. Буду торговать не хуже других. Одно неприятно – бегать от участкового.
Дома она пересмотрела товар, который взяла у Кати с 5 этажа. В отдельный конверт она отложила деньги за свитер. Катька, добрая душа, дала ей без денег товару. Она торгует в подземном переходе. А товар берёт у своей хорошей приятельницы, которая летает в Китай. Катька говорит, что на Китае хорошо можно подняться, т. е. заработать. Для этого нужна большая сумма долларов.
– Наторгуем такие деньги, сами полетим в Китай. А пока будем продавать то, что даёт добрый человек, – говорила Катя.
Вроде бы работы никакой не делала, а спина и ноги у Люси болели.
– Люся! – кричала в трубку телефона Лиза. – Поздравь меня!
– Поздравляю. А с чем?
– С работой. Меня оформили по трудовой книжке.
– Слава Богу, Лизочка! Как я за тебя рада. А подробности?
– Два дня работала в офисе. Работы дали, как Золушке перед балом. Ты ведь знаешь, что у меня невероятная скорость набора?
– Знаю, дорогая.
– Всё, конечно, сделать не успела, но многое… Из-за маленького сына администрация пошла мне навстречу. Я буду работать дома. Ура! Сбылась моя мечта. Люся, решайся, обучу тебя работать на компьютере. Не надо будет стоять под магазином с протянутой рукой.
– Ну не совсем уже с протянутой, Лиза.
– Стоять под магазином с вещами на вытянутой руке. Правильно?
– Лизка, с тебя яблочный штрудель. Работа сейчас на каждом углу не валяется.
– Так я и не возражаю.
– Как испечёшь вкусняшку – зови. Я с удовольствием примчусь.
Люся очень обрадовалась за подругу.
На следующий день она пошла торговать к обеду. Торгующие как раз стали строиться в ряд. Участкового в этот день не было.
Зато пришёл рэкет. Молодые, коротко стриженные ребята внимательно рассматривали товар. Понравившуюся вещь забирали без денег. С каждого торгующего требовали 20 гривен за «охрану». В основном женщины молча платили. Те, кто отказывался платить, сильно об этом жалели. Рэкетиры вырывали из рук товар и бросали его в лужу, топтали ногами или забирали сумку с товаром. Отдавали только после извинений, просьб и уговоров за 100 гривен выкупа.