Меня даже пот прошибает от ужаса. Что−то белое мечется в темноте снаружи и долбится в дверь. А мне хочется развернуться и бежать вон из дома. Надо было с Артемом зайти в дом и все проверить. Но поздно, друг уехал.
Роюсь в сумочке, в поисках оружия. Только вот откуда ему там взяться. Под руку попадается что−то круглое и продолговатое, хватаю вещицу и наставляю в сторону балкона.
Боже… как страшно… это кто?
Надо полицию вызвать. Она же есть в этом курортном городке?
Делаю пару шагов в сторону дверей, вспоминая, куда засунула смартфон после разговора с бывшим. Вроде в карман пальто.
− Эй! — слышу приглушенный мужской голос. Он лупит огромной ладонью по стеклу, пытаясь прорваться в комнату. — Эй! Не смей уходить! Открой чертовую дверь!
Разбежалась… полиция ее тебе откроет.
Глава 6
Руслан
Провожаю взглядом арендованную серебристую иномарку, которая увозит от меня хозяйку вожделенной горнолыжки. Надеюсь, к утру она станет более сговорчивой, если выспится, конечно. Вид у красотки замученный.
Она затравленно оглянулась, прежде чем сесть в машину, будто чувствует мой пристальный взгляд. Меня увидеть не может, я в здании аэропорта, стою чуть в отдалении от окна. Когда иномарка скрывается за поворотом, иду одевать себя в местный магазинчик.
− Девушка, − обращаюсь к пухляшке лет пятидесяти. Та сначала недоуменно на меня смотрит, типа — «какая я тебе девушка?», но я цепляю на физиономию самую очаровательную свою улыбку и повторяю:
− Девушка, подберите мне пожалуйста шмутье, начиная с носков и кончая курткой. Оденьте бедолагу, который лишился багажа, − подмигиваю, получая в ответ добродушную усмешку.
«Девушка» начинает суетиться, периодически ослепляя меня искристым серым взглядом. На бейдже, который мотается на пышной груди имя — Наталья. Я вспоминаю песню с ее именем, и мурлычу в полголоса:
На−та−ли−и, утоли мои печали, Натали,
Натали−и−и, Я прошел пустыней грусти, полземли…
Натали, я вернулся, чтоб сказать тебе «Прости»
Натали, от судьбы и от тебя мне не уйти
Утоли мои печали, Натали
Натали, Натали
За это время передо мной на прилавке вырастает ворох тряпья. Натали показывает мне спортивную сумку, и я киваю. Не в руках же все это тащить.
− Тапочки нужны? — спрашивает, улыбаясь.
Пытаюсь припомнить, есть ли в доме у меня тапочки, машинально киваю, и целлофановая упаковка летит в сумку. Ладно, лишними не будут. Через несколько минут я полностью упакован и направляюсь в сторону проката машин, чтобы арендовать колеса на время пребывания в этом снежном раю.
Натали с грустью вздыхает за моей спиной. Она так заботливо выбирала мне трусики−носочки, что я щедро отблагодарил пухляшку чаевыми. А еще мне понравился выбранный ею белый пуховик, с отороченным белоснежным мехом капюшоном.
Всегда мечтал о белой куртке и вязаной шапке в ей тон. Но я владелец крупной строительной фирмы, надо держать марку. Поэтому, выбор падал всегда на черное пальто. А здесь, я могу себе позволить отступить от дресс−кода.
Приехал в Горноснежинск уже по темну, но домой не торопился, ведь там меня никто не ждет с вкусным ужином. Но я знаю, где ждут. В кафе «Снежный пик». Заруливаю на стоянку, представляя, как обрадуются сейчас девчонки−официантки.
− А вот и я! — ору, подхватывая и кружа девчонку в униформе. — Ну что, накормишь меня, златовласая Марго?
− Я Арина, − смеется юная прелестница и показывает на барную стойку, − Марго у нас она.
Делаю приветственный взмах Марго, получая в ответ воздушный поцелуй.
− Ариш, тащи мои любимые блюда. Не забыла, какие?
− Двойной салат из спаржевой фасоли с яйцом и грецким орехом? — сияет девчонка, напоминающая мою сестру Эльку.
− Верно! И можно стейк или пару котлет, если есть.
Вскоре я сыт, как тот кот из мультика. Да, нас и здесь неплохо кормят. Обещаю нагрянуть к обеду и тороплюсь к тачке. Устал жутко. А тут еще объелся вкуснятины, так и тянет теперь приложиться к подушке.
Но не успеваю завести мотор, как вопит мобильник, и высвечивается имя — Степан Елецкий. В груди что−то неприятно сжимается. Постепенно этот друг переходит в статус неприятного человека, с которым не хочется общаться.
− Да, − говорю сухо, давая понять, что радости его звонок не вызвал.
− Рус, там это… кароч, бывшая не знает, что дом я тебе продал, может припереться. Ты это…
− Что? Ты совсем дятел что ли? — не сдерживаясь ору, припечатывая ладонью руль. — Ты ей хоть что−то оставил? И как я должен с ней теперь разбираться? Почему она не в курсе?
− Да как−то времени не было, все рассказать…
− Степ, ты серьезно?! Я год назад у тебя дом купил, и ты за это время не нашел возможность рассказать все жене? Ну ты… слов нет.
− Рус, я ей позвоню сейчас, и уговорю у друзей остаться. Она побоится ночевать одна в огромном доме, знаю я ее… А потом приеду и все решим.
− Ты уж реши, а то у меня терпелка уже переполнилась, − рявкаю на друга, теперь бывшего. Сбрасываю вызов. Раскипятился, даже сон как рукой сняло. Пока еду до дома, примеряю все матерные словечки к этому дятлу.
В доме тихо, никого нет. Значит, Екатерина осталась у друзей. В подтверждение моих мыслей прилетает смс от ее мужа, уверяющая меня, что девушка не нагрянет среди ночи нежданно−негаданно.
Все еще раздраженный, кидаю сумку с новыми вещами на кровать и иду в душ. Потом обматываю полотенце вокруг бедер, испытывая жгучее желание закурить.
Сук, я почти бросил эту заразу, одышка стала одолевать. Но сейчас это просто успокоительное для меня.
Надеваю старые тапки, которые дожидались меня в спальне, спускаюсь в прихожую. Надеваю пуховик и выхожу на балкон через гостиную. Дверь оставляю приоткрытой, в доме натоплено, для меня слишком душно.
Меня привлекают стоп−сигналы какой−то тачки, исчезающие за поворотом. Сама машина мелькнула серебром в свете фонаря, но я не придаю этому значения. Мало ли машин катается по вечерним улицам горнолыжного курорта?
Стою, пыхая в морозный воздух, успокаиваюсь, отчитывая себя за то, что сорвался. Копаюсь в смартфоне, читая отчет от гендиректора.
Ладно, завтра окончательно брошу эту вредную привычку. Оглядываю мрачный в темноте горный массив. Здесь красиво, люблю просто постоять на балконе и полюбоваться заснеженными горами. Днем. Или лучше утром, когда розовый рассвет искрится на склонах.
Вдруг резко захлопывается балконная дверь и проворачивается замок. Она все−таки приехала!
Стучу в стекло, блондинка пугается и отступает к выходу.
− Эй! — ору, чувствуя, как мороз пробирается под полотенце и холодит бедра, аж волосы становятся дыбом и превращаются в хрупкие ледышки. Еще пара минут и я без наследников останусь. — Эй! Не смей уходить! Открой чертовую дверь!
Вдруг понимаю, что она видит в темноте только мою белую куртку, которая размахивает рукавами. Представляю ужасающее зрелище.
Вспоминаю про мобильник, включаю фонарик и направляю его на свое лицо. Но ситуация ухудшается. Блондинка хватается за горло и оседает на пол, сползая спиной по косяку. Она судорожно качается и вываливает содержимое из сумочки на пол, ищет что−то и не находит.
− Вот же черт! — ору и наваливаюсь на балконную дверь.
Замок не выдерживает, я вваливаюсь в гостиную и врубаю свет. Девушка выдыхает со свистом, губы уже синеют, а взгляд такой, что мне становится страшно.
− По−мо−ги−и−и… − сипит несчастная, умоляюще глядя на меня.
Подхватываю ее под руки и тащу в кухню, там усаживаю на стул, заставляя склониться, оперевшись руками об стол. Расстегиваю ее кофту, давая доступ воздуху, открываю форточку.
Делаю все машинально, дело привычное. Бросаюсь к шкафу, где хранится нужное ей лекарство. Попутно запускаю кофеварку. Кофе сейчас пригодится и ей и мне.
Глава 7
Катя
Этот мужчина спас мне жизнь. Таких приступов со мной еще не было. Я уже умирать настроилась, понимая, что не смогу даже добраться до телефона и вызвать «неотложку». Или хотя бы позвонить Артему, он же врач.