***
Вошла в палату американки, чтобы вымыть пол, и застала следующую картину: девушка, сморщив нос, нюхала еду из одноразового контейнера.
— Фу... — передернуло ее.
Я обмакнула тряпку в ведро и приступила к мытью пола.
— Ты знаешь рестораны с хорошей едой? — поставив на тумбу контейнер, спросила девушка.
Я не задумываясь назвала самый известный ресторан в нашем городе.
— «Монро».
Она вздохнула и бросила взгляд на пакет с надписью «Доставка Монро», в котором виднелись еще контейнеры.
— Знала бы бедняжка Мэрилин, какую ужасную еду готовят в ресторане с ее фамилией. — Ты любишь креветки? — неожиданно спросила Саманта. — Мне зачем-то привезли три упаковки.
— Ни разу не пробовала, — обтирая пол под ее кроватью, ответила я.
Она достала из пакета контейнер, открыла его и развернула ко мне большие креветки.
— Угощайся.
— Спасибо, но...
— Понимаю, понимаю, — перебила она и захлопнула контейнер. — Нельзя на работе, верно? Возьми, дома полакомишься. — Саманта протянула мне контейнер, и строго добавила. — Или я выброшу их в окно.
— Отдайте охраннику, — вежливо отказалась я
— Ну что ж, хорошо, раз не хочешь, то. — она аккуратно развернулась на кровати и поставила на пол босые ноги с идеальным педикюром.
— Ладно! — остановила ее я. — Я заберу.
Согласилась, решив, что пусть лучше мы с медсестрами поделим эту пищу богов, чем она достанется бродячим собакам.
Закончив уборку в палате, я забрала контейнер и отправилась в комнату для персонала, где креветки разлетелись за пару секунд.
— Заглядывай к ней почаще, Лин, — жуя, сказала Оля.
— Нужно было оставить одну штучку и отнести поварам, чтобы знали, что ее величеству готовить на обед. А не то наша "сваха" от всего нос воротит, — смеялась еще одна медсестра.
На обеде Саманте снова стало плохо от одного вида слипшихся макарон и, конечно же, она не притронулась к рыбному супу. А на ужине поковыряла вилкой винегрет, съела оттуда пару зеленых горошков, и отправила тарелку обратно мне в руки.
***
На следующий день, когда я хорошенько выспалась, решила приготовить кое-что для американки. И не потому что я заискивала перед богатенькой штучкой, а действительно переживала за ее состояние.
Я хорошо понимала, что в нашей больнице она не дождется вкусной еды, поэтому решила немного ее порадовать своей домашней стряпней, и с вечера собрала ланч-бокс с картошкой и курицей в чесночном соусе.
Утром, доставив овсяную кашу во все палаты, я поспешила к Саманте, но застыла в предбаннике, услышав как она громко кричала на своем безупречном английском.
— Что значит, ты ее не нашел? Кристиан, за что я плачу тебе деньги, черт побери? В общем так, если сегодня не выполнишь мое поручение, то можешь считать, что ты уволен!
И в следующую секунду я вздрогнула от хлопка. Видимо, она что-то швырнула в дверь.
— Можно? — я аккуратно заглянула в палату.
— Опять ты со своей кашей? — раздраженно гаркнула американка.
С широченной улыбкой на лице я прошла по палате и протянула ей пакет.
— Это вам!
— Что это? — нахмурилась Саманта.
— Ну, это не тигровые креветки, конечно... — скромничала я.
— М-м-м. Божественный запах, — протянула она, и принялась быстро вызволять ланч-бокс из пакета.
Саманта мне напомнила ребенка, жадно разворачивающего подарок. А когда она открыла крышку и увидела что внутри, подняла на меня счастливые глаза.
— Девочка моя, ты — лучшее, что со мной случилось в России!
Кто бы мог подумать, что девушка, чьи украшения наверняка стоили дороже моей квартиры, будет с такой жадностью уплетать картошку с курицей и причмокивать от удовольствия.
— А бутылочки красного вина не найдется? — шутила Саманта.
— Рада видеть вас в хорошем настроении, — искренне сказала я.
— Мама готовила?
Слово «мама» резануло по сердцу так болезненно, что я на несколько секунд выпала из реальности и выронила из руки телефон.
— Сама... — хрипло ответила я, наклоняясь за мобильником.
Взяла его в руки и чуть не расплакалась, заметив трещину поперек экрана и немного растекшийся дисплей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— О. только не это. — простонала я.
— Разбился? — вытянула шею Саманта.
Я развернула ей телефон.
— Мне очень жаль. — расстроено сказала она. — Я обидела тебя своим вопросом?
— Нет, что вы, — соврала я, и, побещав чуть позже вернуться за ланч-боксом, вышла из палаты.
И дала волю слезам.
Мне ни за что не накопить на новый мобильник...
***
Во время обеда я уже догадывалась, что зря везу к палате американки тележку с едой, но хотя бы заберу свой ланч-бокс. Завернув за угол заметила, что стул, где обычно сидел охранник, пуст.
«Охранник тоже человек. Мог выйти в туалет», — подумала я.
Саманта лежала с закрытыми глазами и с черной маской на лице. В палате пахло чем-то цветочным, может, одним из ее кремов, которые лежали на тумбе.
— Обедать будете? — шепнула я, но осталась без ответа.
Выйдя из палаты я врезалась в широкую грудь ее охранника.
— Не входите, она спит, — тихо сказала я.
Громила резко отпихнул меня в сторону, сунул руку под пиджак и, схватившись за рукоятку пистолета, распахнул дверь и забежал в палату. Увидев спокойно посапывающую Саманту, бесшумно выдохнул, обтер лоб и очень тихо вышел.
А я, толкая впереди себя тележку и брякая кастрюлями на весь коридор, улепётывала подальше от платных палат.
Эта «сваха», как мы с медсестрами прозвали американку, далеко не простая. Надо было видеть испуганное лицо охранника, когда я попросила его не входить в палату. О чем он подумал в тот момент? Что я придушила Саманту подушкой? Мне все больше и больше становилось интересно, кто же она такая, и почему ее охраняют как президента...
Глава 7
В обед мне позвонила Дашка и выругала за то, что я долго не отвечала на ее звонки, затем бегло рассказала, чем закончилась встреча выпускников. Она не спрашивала, почему я убежала из бара. Дашка всегда понимала меня без слов, и не стала ковырять еще не зажившие раны.
Подруга старалась говорить обо всем подряд, лишь бы не о Богдане, а мое предательское любопытство изводилось от желания узнать побольше о его новой девушке, как давно они вместе, спрашивал ли он, почему я не вернулась за стол. Я всячески старалась перебороть себя, понимая, что получив ответы на эти вопросы, мне не станет легче.
Ничего не нужно знать о той, что заняла мое место.
— Кстати. мы через неделю в Турцию улетаем, — сообщила Дашка.
— С родителями?
Даша выдержала небольшую паузу, прочистила горло.
— С Кудряшовой и Семёновой. Тогда в баре мы разговорились с ними про отдых и решили уломать предков, чтобы отпустили. Я хотела тебе сказать, но до тебя фиг дозвонишься.
— Поздравляю! Первый раз полетишь на море, — сказала я нисколько не обиженно, несмотря на то, что эта новость царапнуло сердце коготком.
Мне просто вспомнилось, как я, Богдан и Дашка сидели на турниках на школьной площадке и мечтали о том, как однажды накопим денег и махнем на море.
— Ты не обиделась? — спросила Даша.
— На что, Даш? На то, что не могу полететь с тобой? — усмехнулась я.
— Ты так мечтала побывать на море, — печально сказала подруга.
— Однажды побываю, — ответила я, еще не догадываясь, что в скором времени буду любоваться видом на океан из окна собственной квартиры.
***
Вечером я заскочила в палату американки за ланч-боксом, и, увидев ее сидящей в позе лотоса и с закрытыми глазами, тихонько попятилась назад, чтобы не мешать медитировать.
— Проходи, моя дорогая! — приоткрыв один глаз, улыбнулась Саманта. — Я уже хотела за тобой посылать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Э-м... Я вам зачем-то понадобилась? — первая мысль, что пришла в голову: «Наверняка хочет еще домашней еды».
— Ты сделала меня счастливой, а я так и не узнала твоего имени, — хохотнула Саманта.