Сабрина вовсе не была мужененавистницей, но появление Виктора Дэмиена, его холодность и насмешки оставили у нее странное ощущение, будто она попалась в лапы хищнику. Кроме того, она чувствовала себя уязвленной и беззащитной — подобного состояния у нее не было со времени злополучного разрыва с Эриком. Но едва ли это можно объяснить Поле, если ты сама толком ничего не понимаешь.
— Я тоже себе не завидую, — пробормотала Сабрина и, остановившись у входа в свою комнату, помахала подруге рукой. — Ну пока. Увидимся.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Сабрина вошла в кабинет Джи Пи Гонзалеса и швырнула статью ему на стол.
— Сабрина, ты просто прелесть! Всегда в нужный момент и в нужном месте.
Она наблюдала, как пожилой мужчина пережевывает губами незажженную сигарету. Джи Пи был девушке как родной отец, а может, даже больше, чем отец. Во всяком случае, она любила его не менее сильно. Возможно, так произошло потому, что Джи Пи уважал и одобрял ее работу, в то время как настоящий отец не считал журналистику подходящим занятием. Как бы там ни было, Сабрина не оказалась бы сейчас здесь, не рассчитывай она на его доверие и поддержку.
— Если я прелесть, то почему вы ничего не рассказали мне о Викторе Дэмиене? — выпалила она.
Джи Пи слушал ее, перелистывая отпечатанные страницы.
— Я так и знал, что ты расстроишься. Я как раз собирался поговорить с тобой, но ты всю неделю была неуловима, да и я закрутился.
От злости Сабрина чуть не топнула ногой.
— Закрутился! Ведь это для меня так важно!
Он поднял глаза и широко улыбнулся.
— Лапуля, тут я был бессилен.
Сабрина скрестила руки на груди.
— Я не желаю ходить под началом Виктора Дэмиена!
Джи Пи устроился в кожаном кресле поудобнее, положив ноги на стол.
— У тебя нет выбора, Сабрина. Потом ты оценишь этого человека.
«Оценишь»! Девушка едва не расхохоталась ему в лицо. Было бы что оценивать! Разве что широкие плечи и голубые глаза. Но для нее это ровным счетом ничего не значит!
— Вы не представляете, до чего он противный, и еще… — Сабрина едва не задохнулась от гнева, припомнив, как Виктор с важным видом заявился к ней в комнату. Прямо как к себе домой! — В бизнесе он, конечно, дока, вот пусть и дальше пишет о высоких кабинетах и не лезет в трущобы!
Джи Пи покачал головой, но по выражению его лица было не ясно, какое впечатление на него произвела горячность Сабрины: то ли сильно позабавила, то ли огорчила.
— Что-то ты раскипятилась. На тебя это не дохоже. И к тому же ты ведь совсем не знаешь диктора.
Девушка склонилась над столом, выхватила изо рта Джи Пи сигарету и яростно ткнула ею у пепельницу.
— А что, собственно, мне нужно о нем знать?
Джи Пи со вздохом достал карандаш и взял в руки статью Сабрины.
— Он классный журналист. А об остальном можешь спросить его самого.
Нет уж, спасибо! Она успела задать Дэмиену несколько вопросов, и его ответы не отличались любезностью. Словно она спрашивала о чем-то неприличном!
Джи Пи постучал карандашом по крышке стола.
— Сабрина, у нас с тобой особые отношения: ты всегда была для меня больше чем просто сотрудница. Давай-ка выкладывай, что именно тебя разозлило.
Сабрина закрыла глаза и потерла переносицу.
Если ей не удастся переубедить Джи Пи, значит, связываться с Кенсингтоном совершенно бесполезно — она только зря потратит время.
Обреченно вздохнув, Сабрина провела ладонью по лбу. Иногда, подумалось ей, очень хочется забыть о том, что ты сильная, независимая и честолюбивая женщина. Иногда, вот как сейчас, хочется где-нибудь примоститься и вволю поплакать, никому не объясняя причину своих слез. Особенно мужчинам.
— Хорошо, я скажу. У меня сложилось впечатление, что вы с Кенсингтоном недовольны моей работой! Иначе вы бы не предложили эту должность Дэмиену.
Джи Пи сердито покачал головой.
— Сабрина, ты прекрасно пишешь, и я обещаю, что, как только ты наберешься опыта, тебя ждет блестящее будущее. — Он показал глазами на дверь. — А теперь забирай статью и дуй отсюда. Наборщики будут рыдать от восторга.
Девушка поняла, что бой проигран, и медленно вышла из кабинета. Она никогда не была нытиком, но в данную минуту пребывала в довольно мрачном настроении. Одному Богу известно, как следует обращаться с этими несносными мужчинами. Но если уж ты у них в подчинении, то надо улыбаться. И тогда есть надежда, что тебе улыбнутся в ответ.
Вернувшись к себе, Сабрина не сразу вспомнила, что обещала позвонить Виктору Дэмиену. Но раз дала слово, нужно его держать, и она взялась за телефон. Удобно усевшись, она принялась ждать, когда же на другом конце снимут трубку.
— Дэмиен слушает, — рявкнул грубый голос прямо ей в ухо.
Девушка вздрогнула от неожиданности.
— Это Сабрина Мартин, — коротко бросила она.
В трубке воцарилось молчание, и Сабрина подумала, что Виктор не надеялся на ее звонок. Пожалуй, это даже к лучшему, главное — не Принимать его холодность на свой счет. В конце концов, она не виновата в том, что его перевели в другой отдел.
— Я решила не ходить к Кенсингтону. Джи Пи считает, что вы самая подходящая кандидатура на должность заведующего. — У Сабрины перехватило дыхание, и она с трудом выдавала последнюю фразу.
Виктор откинулся на стуле и почесал переносицу.
— Очень рад, что вы не стали вмешиваться в эту историю. Со своей стороны я постараюсь вас не разочаровать.
Между тем Сабрина была явно раздосадована. Повышение по службе уплыло прямо из-под носа, и она упустила его без всякой борьбы. Но главная причина ее недовольства собой крылась в другом. Впервые за три года она встретила мужчину, к которому почувствовала непреодолимое влечение. Это произошло неожиданно и было совершенно нежелательно. Девушке не хотелось повторения старых ошибок.
— Я уверена, что вы всегда добиваетесь своей цели, — резко сказала она.
Трубка зловеще молчала, и Сабрина живо представила, как темнеют голубые глаза ее нового начальника. Наверняка он мечет сейчас громы и молнии.
— Джи Пи дал какие-нибудь указания по нашей работе? — спросил Виктор.
— Нет.
Больше она никому не позволит докучать ей своими советами, подумала Сабрина. Она была не столько рассержена, сколько уязвлена тем, что при решении вопроса, затрагивающего ее интересы, с ней не посчитались. Уезжая в Хьюстон, она убегала от людей, которые не прислушивались к ее мнению и не уважали ее чувства. Но всюду одно и то же.
От нахлынувшей обиды у Сабрины запершило в горле, но она усилием воли заставила себя продолжить беседу:
— А что, ожидаются перемены?
— Да. Скорее всего, на следующей неделе мы с вами все обсудим.