— Она и в этом мире такая же истеричная дура? Можно отравить ее дважды? — задумчиво произнесла я, подходя к клетке с затаившимся Бубенчиком. Крол спал, свернувшись калачиком и прижав к голове уши.
Невинное создание. Только засохшая кровь на графитовой шкурке сбивала с толку. И это Бубенчик еще не открыл свои красные глаза, которые обычно светились в темноте недобрым обещанием.
Во всяком случае, пентаграммы и звездный тетраэдр кровью он рисовал лучше меня. Всю кухню перепачкал, гадкий зверь.
— А ты почти не изменилась, — прервал мои размышления Эйдан, наклоняя голову набок.
Он оперся рукой о спинку кровати, поставив одно колено на матрас. Затем подобрался ближе, хватая пояс моего халата. Пришлось сделать шаг вперед, обняв Холланда за плечи. И все-таки, ничего общего с Эдиком Харламовым. Бедолага. Отдал богам душу и подарил свое тело настоящему чудовищу.
— Моя мстительная стерва, — выдохнул бывший, уткнувшись носом мне в декольте.
Несколько минут я наслаждалась массажем всего тела, пока Эйдан изучал каждую выпуклость в очередной раз. А после схватила за волосы на затылке и оттянула голову.
— Холланд, — промурлыкала я, гася желание разодрать трахею этому гаду. — Не путай меня со своими любовницами!
Я не ханжа и не моралистка. Ведьмы такими не бывают, а кто пытался — давно почил в землю. Безусловно, оторвать Холланду голову гораздо быстрее и проще. Распилила на органы да забыла, как звали. Однако, доля разумного зерна в словах Эдика-Эйдана отсвечивала красным знаменем.
Без магии в мире, полном опасностей и соблазнов, жить очень сложно. Надо платить мерзкие кредиты, искать источники заработка, не стать объектом исследования со стороны ученых. Я могла приготовить отличную рабочую настойку или взрывоопасное зелье из местных растений, но без своего дара ощущала себя голой. Пустой.
Переход в этот мир забрал у меня возможность колдовать, а я слишком собственница, чтобы дарить вселенной силу.
Оттолкнув его на постель, я отошла к трюмо и села на маленький пуфик, принимаясь расчесывать волосы. Пока бывшее инквизиторское сиятельство изволило валяться на мягкой постельке, я задумчиво распутала один колтун.
— Как нам вернуть магию?
— О, хороший вопрос! — вдруг оживился бывший и резко сел в постели. — Я вычитал один чудесный способ в темных книгах.
— Какой? — без интереса спросила я, накручивая волосы то на правую сторону, то на левую.
— Надо завести ребенка и отдать его в жертву дьяволу.
Эх, лучше бы я во время казни молчала. Язык мой — враг. Теперь срочно надо придумать, куда спрятать труп бывшего мужа среди зимы!
Глава 4. Куплю жену. Дорого
— Госпожа Елена, ну это же невозможно! За день потратить полмиллиона на шмотки, маникюр и педикюр! Вот скажите, зачем бабам бриллианты на среднем пальчике? Намек, да?!
Иннокентий Константинович, он же Глухарь в бандитских кругах, подпрыгнул на стуле и воздел руки к потолку. В ответ замигал красный светодиод, будто выражая полное согласие с мнением моего клиента. Властный и опасный Кеша же только вздохнул, пряча лицо в больших ладонях. Широкие плечи содрогались от безуспешной борьбы со слезами, а дорогой пиджак валялся бесформенной кучей на моем кожаном диване, как бы добавляя лишнюю нотку драматизма всей сложившейся ситуации.
— Вы сказали, что Снежана — моя судьба, — поднял голову Кеша, хмуря густые брови и кусая тонкую губу. На волевом подбородке проступила четкая ямочка, придающая Глухарю сходство с Генри Кавиллом.
Минус двадцать лишних килограмм, и прямо одно лицо.
— А вы ее в какой торговой точке покупали? — поинтересовалась я, постукивая по стеклянному шару ногтем. Пришлось пнуть под столом тройник, дабы загорелись загадочные голубоватые огоньки.
Покупать вещи на китайских площадках себе дороже. Полгода не прошло, а магический шар работал через раз.
— У Ахмета взял, — ответил Глухарь, нервно проведя ладонью по глянцевой макушке. — Что? В бабах есть разница?
— Еще какая! — с негодованием ответила я и стукнула кулаком по столу, заставляя бандита вздрогнуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но вы же сказали брать девственницу!
— Иннокентий Константинович, вот взрослый человек, но не понимаете элементарных вещей. Метафорическую! Соображаете? Душа невинна. Тело, как пойдет. У нее были долги?
— Только больной хомячок и троюродная тетя Зина, страдающая астмой.
— Плохо, — вздохнула я, наклоняясь вперед. — Нужен муж.
— Какой еще муж?! — взревел быком Кеша, вновь подпрыгивая на неудобном стуле.
— Тот самый, — подняла я палец вверх, — который бьет, пьет и обожает онлайн-игры.
Шизофреников очень трудно разубедить. На практике большинство экстрасенсов и прочих современных магов с психами встречались чаще, чем с нормальными людьми. Кто в здравом уме пойдет отдавать свои деньги шарлатанке с игральными картами и ночником вместо магического шара? Однако, местные люди продолжали меня удивлять. Хотя сегодняшний клиент являлся дорогим гостем в моем офисе.
Иннокентий Константинович Глухой — постоянный пациент клиники для душевнобольных. Раз в квартал больной стабильно сбегал из специализированного учреждения, воображая себя главарем преступной группировки. Бывшую жену Кеша путал с несуществующими любовницами и с каждым побегом пополнял количество ее псевдонимов.
Мне было все равно, пока Иннокентий приносил деньги. Каждые три месяца я раскладывала пасьянс и обещала «бандиту» миллионы с женщинами, дабы этот блаженный мог вернуться под крыло докторов с чувством удовлетворения. Маленькое доброе дело за пять тысяч рублей.
Разве кто-то мог бы назвать меня меркантильной?
— В общем, идите за… — протянула я, напряженно вглядываясь в шар, где задорно мигали бабочки. — Илоной!
Новенькая купюра легла на стол, после чего счастливый Иннокентий выбежал из моего офиса, забыв на диване краденый пиджак. Я вытянула ноги под столом, сбросила туфли и устало откинулась на спинку кресла, раздумывая о вечном, пока пальцы перебирали колоду карт.
Прошлые сутки выдались слишком нервными: вечер встреч и воспоминаний, плюс бурная ночь, плавно перетекшая в неспешное утро. Своим появлением Холланд сломал привычный уклад моей новой жизни, внеся суматоху в упорядоченный цикл повторяющихся дней. Пока сегодня ехала на работу, даже позволила себе крамольную мысль, что мне все почудилось. Только ноющие мышцы и легкая усталость насмехались в ответ над подобной глупостью.
Кровавые жертвоприношения младенцев для возвращения магии не давали покоя. Я лучше многих знала Эйдана: если пришла в голову идея, то он не отступит. Сжигая города, Холланд никогда не оборачивался назад, не слышал мольбы о пощаде и игнорировал крики невинных жертв, стоящих у него на пути. В этом мире таких людей называли социопатами, а в моем — одержимыми.
Однако, как не выкручивай, доля истины в его словах была. Никто не собирался возвращать нам магию просто за то, что мы пришли извне. Хотя самым странным было наличие в этой реальности точно таких же тел, родственных связей и похожих имен. Параллельный мир? Шутки мрака? Иллюзия?
Сколько я не задавалась этим вопросом, ответов не находила.
— Ленка, будешь пирожки?
В дверном проеме появилась тень, заставившая меня вначале напрячься, а после расслабиться. Инна Волкова, снимавшая соседний офис под салон маникюра и педикюра, сейчас размахивала пакетом перед моими глазами. Манящий аромат сдобы и выпечки быстро вытеснил благовония, заставляя желудок сжаться в предвкушении трапезы.
Еще одна маленькая радость этого мира — еда со специями и наполнителями. Ах, почему в нашей реальности никто не додумался печь булочки с вареной сгущенкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Фу, ну и вонь у тебя, — начала кашлять Инна, разгоняя рукой плотный дым. Я поднялась со своего места, заталкивая подальше мысли о бывшем муже.
— Булки свежие? — поинтересовалась, подходя ближе и пытаясь заглянуть в пакет. В ответ Волкова ударила меня по руке, грозя пальцем.