Читать интересную книгу Собака, которая выла - Эрл Гарднер

— В письме завещание, — сказала она, понижая голос и украдкой оглядываясь, словно опасалась, что кто-нибудь услышит, — и десять тысячедолларовых банкнотов.

Перри Мейсон уставился на нее с высоты своего роста, наморщив лоб и прищурив глаза.

— Вы хотите сказать, десять тысяч долларов наличными? — спросил он.

— Да.

— Отправлены по почте?

— По почте.

— Заказным?

— Нет, только срочной доставкой.

— Чтоб меня черти взяли! — произнес Перри Мейсон.

Делла встала из-за стола, подошла к сейфу, открыла дверцу, отомкнула тайник, вынула конверт и вручила Мейсону.

— Так, говорите, завещание?

— Да.

— А сопроводительный документ?

— Есть записка.

Перри Мейсон извлек десять тысячедолларовых банкнотов, тщательно осмотрел их, тихо присвистнул, сложил купюры и засунул в карман. Затем прочитал вслух записку:

«Уважаемый мистер Мейсон.

я видел Вас на слушанье последнего дела об убийстве и убедился, что Вы человек честный и умеете биться. Я хочу, чтобы Вы взялись за это дело. Вкладываю в письмо десять тысяч долларов, а также вкладываю завещание. Десять тысяч долларов — Ваш предварительный гонорар. Вознаграждение получите по условиям завещания. Я хочу, чтобы Вы выступали от лица наследницы, поименованной в завещании, и защищали ее интересы до победного конца. Теперь я знаю, почему выла собака.

Я составляю завещание так, как Вы меня научили. Возможно, Вам не понадобится утверждать завещание через суд или защищать наследницу. В таком случае Вы оставите себе эти десять тысяч плюс триста долларов, что я вручил вчера.

Спасибо, что заинтересовались моим делом.

С уважением,

Артур Картрайт».

Перри Мейсон с сомнением покачал головой и вытащил из кармана сложенные банкноты.

— Хотелось бы оставить себе эти деньги, да еще как, — заметил он.

— Оставить! — воскликнула Делла Стрит. — Разумеется, вы их оставите. В письме ясно сказано, что это за деньги. Законный предварительный гонорар, или я ошибаюсь?

Перри Мейсон со вздохом бросил деньги на ее письменный стол.

— Этот парень рехнулся, — произнес он. — Спятил вчистую.

— С чего вы взяли, что он рехнулся? — спросила Делла.

— Со всего, — ответил Мейсон.

— Вчера еще вы так не считали.

— Я считал, что он нервный и, может быть, болен.

— Но ведь не сумасшедший?

— Ну, не то чтобы сумасшедший.

— Значит, из-за этого вот письма вы и решили, что он рехнулся?

Перри Мейсон ухмыльнулся в ответ.

— По крайней мере, — сказал он, — доктор Купер, психиатр из судебно-психиатрической экспертизы, направляющий в больницу душевнобольных, заметил, что по нынешним временам выплата предварительного гонорара наличными — отступление от нормы. Этот парень дважды расплатился наличными в течение суток, причем отправил десять тысяч долларов незаказным письмом.

— Может быть, отправить их другим способом он просто не мог? — предположила Делла Стрит.

— Может быть, — согласился Мейсон. — Вы прочли завещание?

— Нет. Когда принесли письмо, я посмотрела, что в нем, и сразу же заперла в сейф.

— Ну что же, — сказал Мейсон, — поглядим на завещание. — И он развернул сложенный листок, на обратной стороне которого было выведено: «Последняя воля Артура Картрайта».

Пробежав бумагу глазами, он задумчиво кивнул.

— Однако, — заметил он, — Картрайт составил добротное рукописное завещание: подпись, число и прочее — все на месте.

— Он вам что-нибудь отказал? — полюбопытствовала Делла Стрит.

Перри Мейсон поднял глаза от бумаги и хихикнул:

— Что-то вас с утра обуяла корысть.

— Поглядели бы, как сыплются счета, так сами бы впали в корысть. Честное слово, посмотреть, как вы деньгами швыряетесь, — непонятно, откуда у нас депрессия.

— Я всего лишь поддерживаю денежное обращение, — объяснил он. — В стране не меньше денег, чем было всегда, если не больше, только они стали медленней обращаться. Поэтому и создается впечатление, что их ни у кого нет.

— Ну, ваши-то денежки, — возразила она, — обращаются достаточно быстро. Но что там в завещании — или это меня не касается?

— Касается, и еще как, — ответил он. — По тому, как я веду дела, меня, глядишь, не сегодня завтра пристукнут, и вы единственная будете хоть как-то в курсе моих деловых операций. Вот послушайте. Имущество он завещает наследнице, а мне отказывает одну десятую часть своего состояния, которую надлежит выплатить после окончательного раздела последнего при условии, что я буду преданно защищать интересы основной наследницы в любых юридических казусах, которые могут возникнуть либо в связи с завещанием, либо по причине его смерти, либо из обстоятельств, так или иначе проистекающих из ее семейного положения.

— Он все на свете предусмотрел, правда? — заметила Делла Стрит.

Перри Мейсон медленно кивнул и задумчиво произнес:

— Либо он писал завещание под диктовку какого-то адвоката, либо у него недюжинные деловые способности. Сумасшедший такого завещания не составит. Все последовательно и связно. Девять десятых имущества он завещает миссис Клинтон Фоули, одну десятую — мне. Он обусловливает…

Перри Мейсон внезапно замолчал и впился в документ широко раскрывшимися глазами.

— В чем дело? — спросила Делла Стрит. — Что-нибудь важное? Ошибка в завещании?

— Нет, — протянул Мейсон, — с завещанием все в порядке, но есть тут одна любопытная странность.

Он решительно подошел к входной двери и запер ее на ключ.

— Обойдемся-ка без посетителей, Делла, — объяснил он, — пока не разберемся, в чем тут дело.

— Что за странность? — спросила она.

Перри Мейсон понизил голос:

— Вчера этот парень специально советовался со мной о том, как завещать имущество миссис Клинтон Фоули, и расспрашивал, будет ли завещание иметь силу, если выяснится, что женщина, выступающая как миссис Фоули, на самом деле не миссис Фоули.

— То есть не замужем за Клинтоном Фоули? — уточнила Делла Стрит.

— Именно, — ответил Мейсон.

— Но разве она не проживает с мистером Фоули в этом их фешенебельном районе?

— Именно, — подтвердил Мейсон, — но это еще ничего не доказывает. Известны случаи, когда…

— Да, знаю, — сказала Делла Стрит. — Но уж больно странно, чтобы мужчина жил в таком районе с женщиной, которая делает вид, что она его жена.

— Тут могут быть свои причины. Подобное встречается на каждом шагу. Возможно, прежняя жена не хотела разводиться и не пожелала дать мужу развод. Возможно, у женщины уже есть муж. Легко подыскать добрую дюжину объяснений, и каждое может оказаться правильным.

Делла Стрит утвердительно кивнула:

— Вы разбудили во мне любопытство. А что с завещанием?

— Вчера, — продолжал Мейсон, — он советовался со мной о том, что будет, если он оставит имущество миссис Клинтон Фоули, а окажется, что она совсем не миссис Клинтон Фоули, но только выдает себя за жену Фоули. По тому, как он мне все это выкладывал, я пришел к твердому убеждению, что у него есть основания не считать эту женщину законной женой Фоули. Поэтому я объяснил, что надежней всего оставить деньги поименованному лицу, конкретно — женщине, проживающей в настоящее время с Клинтоном Фоули в доме номер 4889 по Милпас-драйв.

— Ну а он что? — спросила Делла Стрит. — Описал?

— Нет, — ответил Перри Мейсон. — Он отказал имущество миссис Клинтон Фоули, законной жене Клинтона Фоули, каковой Клинтон Фоули в настоящее время проживает в этом городе по адресу Милпас-драйв, дом номер 4889.

— Так это же меняет существо дела, правда? — спросила Делла Стрит.

— Разумеется, — ответил Мейсон. — Меняет целиком и полностью. Если выяснится, что женщина, проживающая с ним по указанному адресу, не его жена, она по завещанию ничего не получит. Завещатель отказывает имущество законной жене Клинтона Фоули, и указание места жительства в данном случае относится скорее к самому Фоули, а не к его жене.

— Вы не думаете, что он вас неправильно понял?

— Не знаю, — нахмурился адвокат. — Все остальное он, похоже, понял прекрасно, да и все его действия говорят о ясности мысли. Посмотрите в телефонном справочнике на фамилию Картрайт, у него должен быть телефон. Он живет на Милпас-драйв в доме 4893. Немедленно с ним свяжитесь. Объясните, что это важно.

Она кивнула и потянулась к телефону, но не успела поднять трубку — раздался звонок вызова.

— Узнайте, кто это, — сказал Мейсон.

Она вставила вилку в гнездо на панели коммутатора, произнесла:

— Контора Перри Мейсона, — выслушала ответ и кивнула.

— Минутку, — сказала она и, прикрыв трубку ладонью, обратилась к Мейсону: — Это Пит Доркас, заместитель окружного прокурора. Он хочет срочно поговорить с вами о деле Картрайта.