– Чего эта Кузнецова от меня хочет? – произнес старший лейтенант.
Волков пожал плечами.
– Ты сейчас куда? – спросил Дукалис.
– В двадцать четвертый.
– Поставь, пожалуйста, чайник. Думаю, я ненадолго, когда вернусь, чайку попьем.
– Хорошо, – согласился Волков.
Оперативники разошлись в разные стороны. Дойдя до пятнадцатого кабинета, Дукалис постучал несколько раз и открыл дверь. В кабинете, размером двадцать с небольшим метров, стояли три больших шкафа, до краев наполненные папками с документами, и стол, за которым сидела капитан Отдела внутренней безопасности Лариса Викторовна Кузнецова. На женщине были форменная серая рубашка с погонами, юбка и очки в массивной оправе. Она работала с бумагами.
Увидев вошедшего Дукалиса, Кузнецова сняла очки и посмотрела на старшего лейтенанта.
– Доброе утро, – сказал оперативник.
Он попытался улыбнуться, но под холодным взглядом Кузнецовой улыбка получилась натянутой и неуместной.
– Проходите, – сказала женщина.
Дукалис направился к столу.
– Садитесь, пожалуйста.
Оперативник сел напротив Кузнецовой. Капитан милиции внимательно рассмотрела старшего лейтенанта.
– Неважно выглядите, – сказала она.
Начало разговора было неожиданным. Дукалис попытался отшутиться:
– Видите ли, вчера выдали зарплату…
– Я это знаю, – прервала оперативника Кузнецова.
Она продолжала смотреть на старшего лейтенанта, и от ее взгляда Дукалису стало не по себе. Повисла неуютная пауза.
– Вы просили меня зайти… – робко сказал оперативник.
– Да. У меня к вам есть несколько вопросов.
Кузнецова открыла ящик стола, вынула и положила перед собой увесистую папку. Дукалис покосился на нее и понял, что перед капитаном Отдела внутренней безопасности лежит его, старшего лейтенанта, личное дело. Женщина надела очки, открыла папку и, полистав ее, нашла нужный документ.
– Скажите, Анатолий Сергеич, – обратилась Кузнецова к Дукалису, – вы принимали участие в задержаний Антона Куликова?
– Да, принимал, – ответил оперативник.
Куликов был матерым рецидивистом, около года назад Дукалис задержал его на квартире Люськи Итальянки, где тот скрывался от правосудия после ограбления отделения Сбербанка. Итальянкой Люську называли за идеальное владение итальянским языком, благодаря которому она успешно «работала» с туристами с Апеннинского полуострова, опустошая их кошельки и не брезгуя личными вещами.
– Вот медицинское заключение, данное в тюремной больнице, где Куликов находился в течение двух месяцев после задержания, – сказала Кузнецова. Вновь взглянув на Дукалиса, она начала цитировать документ: – «Антон Куликов был доставлен в больницу с двумя гематомами, наступившими после сильных ушибов, одна на лице, вторая в районе поясницы, – прочитала Кузнецова. – Рентгеносъемка показала, что одно из ребер имеет трещину. Кроме того, у больного обнаружено сотрясение мозга». – Женщина сняла очки. – Вы знакомы с этим документом? – спросила она.
Дукалис пожал плечами.
– Объясните, что произошло при задержании вами гражданина Куликова? – продолжила Кузнецова.
Оперативник обвел глазами кабинет и заметил в углу на тумбочке графин с водой. Он вдруг остро ощутил жажду, причиной которой было вчерашнее застолье.
– Вы позволите стакан воды? – спросил старший лейтенант.
– Пожалуйста.
Дукалис подошел к тумбочке, наполнил стакан и вернулся на стул напротив Кузнецовой. Сделав два больших глотка, милиционер поставил стакан на стол.
– Я вас слушаю, Анатолий Сергеич, – сказала женщина.
Оперативник вздохнул.
– Понимаете, Лариса Викторовна, – начал он, – тот случай, о котором вы говорите, произошел год назад…
– Десять с половиной месяцев назад, – поправила собеседника Кузнецова.
– Да, – согласился Дукалис. – Так вот, брали мы этого Куликова на Одиннадцатой линии…
– На Двенадцатой, – возразила капитан.
– Да-да… На Двенадцатой. – Дукалис сделал глоток из стакана. – Сначала я позвонил в дверь квартиры, – продолжил оперативник, – представился, сказал, что из милиции.
– Так…
– А он мне ответил… что не хочет со мной разговаривать. – Дукалис осторожно подбирал слова. – Тогда я… вынужден был прибегнуть к физической силе, что бы проникнуть в квартиру.
– Каким образом?
– Пришлось разбежаться и ударить дверь плечом, поскольку она открывалась внутрь.
– Что было дальше?
– Дальше я… увидел в квартире Куликова и вступил с ним, так сказать, в прямой контакт.
– В чем это выразилось?
– Куликов заявил мне, что не хочет со мной общаться. А я… Я вынужден был сказать ему, что он не прав.
– И после этого разговора Куликов попадает в больницу, – резюмировала Кузнецова.
Дукалис допил воду.
– Видите ли, Лариса Викторовна, – сказал он, – не все понимают человеческие слова.
Капитан Отдела внутренней безопасности с осуждением посмотрела на оперативника.
– Мы с вами, Анатолий Сергеич, и работаем для того, чтобы люди нас понимали, когда мы с ними разговариваем не языком кулаков, а языком аргументов. – Голос женщины звучал осуждающе, в нем появились металлические нотки.
– Не с рецидивистами же… – попытался возразить старший лейтенант.
– Со всеми, – поставила точку капитан. Она сняла очки и положила их на стол. – Я прошу вас написать объяснительную записку по поводу этого инцидента.
– Может быть, ограничимся устным объяснением?.. – робко сказал Дукалис.
– Лично меня, – произнесла Кузнецова, – устроило бы и устное общение с вами, но что касается нашего отдела, то, боюсь, начальству оно покажется недостаточным.
– Хорошо, я напишу, – согласился оперативник.
– И не затягивайте с этим, пожалуйста.
Дукалис встал.
– Разрешите идти? – спросил он.
– Идите.
Оперативник вышел из кабинета Кузнецовой и тяжело побрел по коридору.
6
Катя Лаврушина дважды встретилась с Борисом Устиновым после их знакомства в клубе «Айсберг». С каждым разом ей все больше нравился молодой человек с мужественной внешностью и сдержанными манерами. В разговорах девушке никак не удавалось выяснить род занятий своего ухажера. Устинов отшучивался, говоря, что занимается коммерцией, торгует предметами старины,
Катю не огорчала скрытность молодого человека, она не любила людей, много говоривших о себе. Девушке казалось, что стоит поближе познакомиться с Борисом, он раскроется и расскажет все о своей жизни.
Первую половину сегодняшнего вечера Катя и Устинов встретили вдвоем. Они прогулялись по набережной и расположились в открытом ресторане без названия с видом на Неву. Устинов заказал девушке белое вино, Себе коньяк. Мягкий летний вечер окутал собеседников прозрачной дымкой. По Неве тянулись прогулочные катера с разноцветной публикой на борту.
– Когда у тебя последний экзамен? – спросил Устинов.
Они перешли на ты на второй день знакомства.
– Послезавтра.
– Что будешь сдавать?
– Историю.
Молодой человек махнул рукой:
– С этим ты справишься.
– Постараюсь. С одиннадцати утра начинай меня ругать. Есть такая примета.
– Я знаю. Сам был студентом.
– И где ты учился?
– В Лесотехнической академии.
– Почему не работаешь по специальности?
– Понимаешь… Я не то чтобы не работаю по специальности… Просто сменил квалификацию. – Устинову не хотелось говорить на эту тему. – Хочешь еще вина? – спросил он.
– Разве что совсем немного. Мне ведь сегодня на работу.
Молодой человек удивленно взглянул на девушку.
– Я тебе не говорила, – начала объяснять Катя, – два раза в неделю я подрабатываю бэбиситтером.
– Присматриваешь за детьми?
Девушка кивнула.
– Сейчас возьму выпить и поговорим о твоей работе, – улыбнулся Устинов.
Взяв еще выпить, он вернулся за столик.
– За тебя! – торжественно сказал молодой человек.
Собеседники выпили.
– Итак, ты присматриваешь за детьми, – произнес Устинов.
Катя смущенно улыбнулась:
– Стипендии не всегда хватает.
– Работаешь у иностранцев?
– Нет, у русских. Здесь недалеко, на Васильевском острове. Там живет одна состоятельная пара. Она работает главным бухгалтером в банке, а он в игорном бизнесе. У них девочка шести лет, Даша, и по вечерам, если никого нет дома, я присматриваю за ней. Сейчас мама в командировке, а папа до утра работает в казино.
– Не капризничает твой ребенок?
Катя улыбнулась:
– С ребенком мне повезло. Она начала в этом году заниматься спортом. Так устает, что в половине десятого засыпает мертвым сном.