Подлы его дела:
Сдохло мировоззренье,
Собственность верх взяла.
Покуда мы, как бараны,
Мотались по площадям
И новой волны прорабы
Рай обещали нам,
Прибрали мало-помалу
Всё, что с возу упало,
А также и самый воз
Ударники капитала
Надолго, притом всерьез.
5
И вот в полярности,
В неимоверности,
В жестокой ярости,
В надменной дерзости
Сверхграндиозная
Идет неистово
Продажа воздуха,
Причем нечистого.
6
Но не так страшна разруха,
Хоть без толку в ней сидим,
А разрыв, раздрай, разлука
Каждого с собой самим.
Страх животный всеми движет,
И в раздоре ножевом,
Чтобы выжить, выжить, выжить,
Как бы вовсе не живем.
7
Я себе невыносим,
Зол и бестолков.
Мучает потеря сил
И обилье слов.
Сам себе не угодил
И, обидой сыт,
В стих и в прозу уходил,
Все равно как — в скит.
Только жизнь куда сложней
Прозы и стиха,
Оттого-то перед ней
Все они — труха...
8
Чтоб, от бесплодного бреда опомнясь,
В бездне, во тьме не плутал, не страдал,
Ты мне дана, как маяк или компас,
Как гирокомпас или радар.
Руль и ветрило, мотор и пружина,
Ветер, и топливо, и подзавод...
Всем сверхнадежно вооружила,
Кем бы я был без твоих забот?
Верен годам, лишь тобой осиянным,
И не вернусь к предыдущим годам.
Понял, что ты мне дана талисманом,
Но не пойму, для чего тебе дан...
9
Сегодня мужчины не доблестны,
Сплошь невыносимы и тягостны
Их споры, разборки и комплексы,
Но женщины самодостаточны.
Покуда химичат политики,
Банкиры и киллеры тешатся
И сыплют проклятия лирики,
Россия на женщинах держится.
Эпоха стоит похоронная,
А станет еще позловещее...
Однако семью или родину
По силам сберечь только женщине.
10
Я холил в изгойстве
Невзгоды свои,
Твоей даже горсти
Не стоя любви.
И все-таки силу
Дарила ты мне.
За это спасибо
Вдвойне и втройне,
За счастье средь горя,
Средь боли утрат...
Хотя за такое
Не благодарят...
11
Двое не стая,
Двое — семья.
Жаль, что сырая
Спрячет земля
Нас — врозь и вскоре —
В чреве своем...
В этом всё горе,
Больше — ни в чем!..
12
Но мы еще вдвоем
По воле волшебства,
Но мы еще живем,
Жаль, только однова...
Нас, Боже Всеблагой,
Еще побереги:
Ведь встречи никакой
Не светит впереди.
ЧИСТОТА
Двустворное окно — два на два —
Светло, огромно и квадратно,
И небо через два стекла
Размыто синькою слегка.
Не на поле Аустерлица —
Под наволочкою из ситца,
Весь день блаженствую, увы,
Не поднимая головы.
Лежу всех тише и всех ниже
И напоследок четко вижу
На подоконнике цветы
И небо редкой чистоты.
2001
ДОМ
Так из дому рвутся...
М. Цветаева.
Для других — неприметный,
В целом свете — один,
На квадратные метры,
Как душа, неделим
И отважней, чем крепость —
Подступиться нельзя:
Не напрасно в нем эпос
С лирикою слился.
Распахнулось пространство
В нем во весь окоем.
...А ведь некогда рвался
Из дому, а не в дом.
В нем сегодня легко мне,
И зачем, почему
Рвался — вряд ли припомню
И навряд ли пойму...
Для меня он превыше
Всех знакомых чудес,
Даже собственной крыши
Выше, весь — до небес...
Если что-нибудь стою,
То виной всему — он,
Дом, что создан тобою
И тобой осенен.
ШЛАК
Для поэтов большое благо,
Что дано им свои грехи
Изгонять наподобье шлака
И немедля вгонять в стихи.
Распрекрасное это дело —
Все ошибки, весь брак, весь бред
Выгонять из души и тела,
Жаль, что лирики в этом нет.
2000
КРИВАЯ
До свиданья! До лучших времен —
Не скажу, ибо лучше не будет,
И поклясться могу, умудрен,
Будут лучшие — нас позабудут.
Жизнь для будущего — ерунда,
И для нынешнего — не сахар.
Потому-то еще никогда
Я не квохтал над ним и не ахал.
Не хитрил, не химичил, себя
Прямо с кожей от благ отрывая,
И меня, все равно как судьба,
Всякий раз вывозила кривая.
2001
ВДОГОНКУ...
До свиданья, друг мой, до свиданья...
В старости мы все впадаем в детство,
И тогда ничтожные страданья
Обращаются в большое бегство.
То, что ты предложишь в Орегоне,
Больше не считается искусством
Даже на таежном перегоне
Между Красноярском и Иркутском.
Было и талантливо и остро —
Стало за ненадобностью слабо:
Отошла эпоха бутафорства,
А за нею — мировая слава.
Кончилось великое везенье,
Дважды не войдешь в одну удачу...
До видзення, брат мой, до видзення,
Все равно тебе вдогонку плачу.
август 1992
ВЗАПЕРТИ
Должно быть, такое леченье
Намного гуманней, чем нож:
Пьешь йод, а потом в заточенье,
Как приговоренный, идешь,
Поскольку застиранной робой
И собственной плотью своей
Ты вроде как микро-Чернобыль,
Угроза здоровью людей.
Сидишь, отключенный от ящика,
От радио и от газет,
И нет для тебя настоящего
И завтрашнего тоже нет.
Но время отнюдь не напрасно
Застыло в больничной тюрьме.
Отсюда иное пространство
Отчетливей видится мне.
Как будто, явив милосердье
За боль и обиду годов,
Идет репетиция смерти,
И к этому действу готов.
ЛЕРМОНТОВ
Дорога вьётся пропылённой лентой,
То вверх ползёт, то лезет под откос.
И засыпает утомлённый Лермонтов,
Как мальчик, не убрав со лба волос.
А солнце жжёт. И, из ущелья вынырнув,
Летит пролётка под колёсный шум,
Под горный шум, под пистолет Мартынова
На молньями играющий Машук.
…Когда с собой приносишь столько мужества,
Такую злобу и такую боль, —
Тебя убьют, и тут-то обнаружится,
Что ты и есть та самая любовь.
Тогда судьба растроганною мачехой
Склоняется к простреленному лбу,
И по ночам поэмы пишут мальчики,
Надеясь на похожую судьбу.
1948
* * *
Достается, наверно, непросто
С болью горькой, острей, чем зубной,
Это высшее в мире геройство
Быть собой и остаться собой.
Устоять средь потока и ветра,
Не рыдать, что скисают друзья,
И не славить, где ругань запретна,
Не ругать там, где славить нельзя.
Потому в обыденщине душной,
Где слиняли и ангел и черт,
Я был счастлив и горд вашей дружбой,
Убежденьями вашими тверд.
И хотелось мне больше покоя,
Больше славы в огромной стране,
Чтобы кто-нибудь тоже такое
Мог потом написать обо мне.
1966
ЧИТАТЕЛЬ СТИХА
Ей-богу, твои ухищренья смешны,
Стыдливая, бедная лира...
Красивым девчонкам стихи не нужны,
И это вполне справедливо.
Для женщин счастливых, для крепких мужчин
Поэзия — мелкая ставка.
Их поприще — жизнь, и, как всякий почин,
Она их берет без остатка.
Как мало веселых и звонких людей!
Поэтому грусть в дешевизне.
Читатель стиха, поскорее редей
Во имя вершителя жизни!
Когда в мирозданьи совсем никого
Жалеть уже станет не надо,
Засяду писать для себя самого,
Не зная ни капли пощады.
1965
ЗАНОВО
Если за семьдесят с чем-нибудь лет
Не одолел расстояния,
Не было, значит, не будет и нет
Смерти, и нет расставания.
Значит, печей и чертей нет в аду —
Зря вы чернуху нам лепите! —
А безмятежно скользят по пруду
Лебеди, лебеди, лебеди...
И потому-то ничуть не страшись
Непоправимого самого:
Непостижимая движется жизнь
Всюду, повсюду и заново.
2001
ИТОГ
"Если такой умный,
Что же такой бедный?!"
Вздохов родит уйму
Этот вопрос вредный.
Вроде бы не бездарный
И работящий вроде,
Но в толчее базарной
Я все равно в разброде.
Снова сужу предвзято
Пугалом став средь пугал,
И от ума палаты
Малый остался угол.
Сдуру с собою ссорясь,
Вдоволь обиды вынес,
Злую старуху совесть
Зря хранил, как невинность.
Мог бы глядеть пошире,
Меньше пыля и споря,
И при любом режиме
Не коченеть в подполье.
27 июня 1995
АНТАБУС