Читать интересную книгу Песнь войны (СИ) - Карпов Илья Витальевич

— День добрый, сир командующий, — казначей как всегда обряженный в длинный чёрно-белый костюм с серебряной вышивкой, широко улыбался, а его серебряно-седые волосы, как всегда, были собраны пучком на затылке.

— Добрый, господин верховный казначей. Наверное, добрый, — Кавигер попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло. — Вы по делу или из праздного любопытства?

— Вы ведь знаете, что если бы не моё любопытство, то у нас и не было бы никаких дел, сир командующий, — старик закрыл дверь, и улыбка тут же покинула его морщинистое лицо с выдающимися таммареновскими скулами. — Здравствуй, Дэйн. Полагаю, раз уж мы покончили с этим бесполезным официозом, то можем перейти к сути.

— Согласен, Явос. Мне самому уже порядком осточертело делать вид, что всё хорошо, когда вокруг творится чёрте что.

— Что ж, с одной стороны, я весьма доволен, что королевские пиры и пышные турниры с богатыми призами исчезли как явление. Все эти застолья и празднества видятся мне диким хищным зверем, чья пасть откусывает от казны кусок за куском. Но с другой, разумеется, я не меньше твоего обеспокоен этим безобразием. Эдвальд с каждым днём выглядит и размышляет всё хуже.

— Так тебе удалось что-то выяснить? Чем болен король?

— Ох, Дэйн, — старик провёл пальцами по длинному тонкому носу, чей крючковатый кончик делал его похожим на птичий клюв. — Я пришёл к выводу, что король ничем не болен. Я бы сказал, что его намеренно травят, однако дегустаторы исправно выполняют свои обязанности. Более того, каждый из них раз в месяц заказывает новый костюм, потому как прежний становится мал.

— Стало быть, если его травят, то яд подсыпается не на кухне, а уже на столе… — задумчиво проговорил Дэйн.

— Признаться, не думал об этом, — Явос направил пытливый взгляд тёмно-карих глаз на стол, нахмурил тонкие брови и продолжил. — Но… Можно ли допустить, что за этим стоит королева? Ведь лишь она бывает с Эдвальдом наедине во время трапезы. Или, возможно, Мерайя, его дочь?

— В последние недели он чаще ужинает с патриархом. Быть может, это он пытается отравить короля?

— Увы, за патриархом проследить я не могу. Он, похоже, вознамерился обновить добрую половину служителей Церкви и под роспуск попали, в том числе, и мои люди. Словно бы он знал о них. Теперь понадобится время, чтобы восстановить звенья цепи.

— Время, которого у нас нет, — вздохнул Кавигер.

— Именно. К тому же, как я узнал совсем недавно, король, кажется, решил заморить себя голодом. Он так боится покушения, что отказывается есть. Разве что совсем немного. Более того, Велерен сам умоляет его съесть хоть кусочек. Так что, если он и травит короля, то уж точно не с целью убийства, иначе с чего бы ему уберегать его от голодной смерти?

— Либо же ему выгодно, чтобы Эдвальд пребывал в таком беспомощном состоянии, ведь тогда патриарх сам будет исподволь править страной. Но даже если и так, как нам это доказать? Не могу же я просто арестовать патриарха Церкви Троих из-за подозрений.

— Но если ничего не предпринять, то я рискую пережить четвёртого короля, — мрачно усмехнулся Явос. — А то и всё королевство, учитывая начавшуюся войну. Между нами, Эдвальд Одеринг был неважным стратегом, и победу ему во многом принесла лояльность его вассалов. Покойный король Альберт Эркенвальд не был особенно любим поддаными, а уж своей последней выходкой так и вовсе настроил против себя добрую половину Энгаты. Другая же половина сидела и смотрела, чем кончится дело, постепенно присоединяясь к восстанию по мере того, как Одеринг подбирался к столице. И если сидеть сложа руки, то те же, кто ждал удобного случая поддержать Эдвальда, рано или поздно поддержат эльфов.

— Как уже сделал лорд Форрин, — с горечью проговорил Кавигер. — Неужели больше ничего не известно? Неужели нам совсем не за что зацепиться?

— Знаешь, Дэйн, я до сих пор не предавал значения одной детали, — проговорил старик. — Но теперь, когда ты упомянул о королеве и патриархе, я вспомнил об этом.

— И что же ты вспомнил? — Кавигер подался вперёд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А то, что вместо того наёмника, что был отправлен королём в Моирвен, сначала хотели послать тебя. Я даже успел выписать деньги из казны для твоей поездки, как вдруг король неожиданно меняет решение. Напомнить, что стало с наёмником?

— Убит эльфами, как и многие в тот день. Об этом рассказали его спутники.

— И именно патриарх и королева, как мне рассказали мои самые надёжные люди, с разных сторон как бы ненароком советовали отправить в Моирвен ни кого иного, как Дэйна Кавигера. Говоря о том, что человека надёжнее командующего королевской гвардией, при дворе не сыскать. И в этом случае на месте убитого наёмника вполне мог оказаться ты, друг мой. Странное дело, не правда ли? Два столь разных человека, убеждающие в одном и том же. Иной бы посчитал это за случайность, совпадение. Но мне восемьдесят три года, друг мой. Я давно перестал верить в совпадения.

— Но если допустить, что королева и патриарх состоят в сговоре, могли ли они знать о нападении эльфов?

— Не исключено, хотя здесь вариантов много. Они могли просто спровадить тебя на время, либо же по дороге или в самом Моирвене с командующим гвардией произошёл бы несчастный случай. Верно лишь одно: если они в сговоре, то они желают от тебя избавиться, и потому будь начеку. А если им известно о нашем с тобой общении, то они могут решить, что и я ставлю палки в колёса. И тогда мне конец. А если при этом король умрёт или останется в нынешнем состоянии, то конец придёт всему королевству. Мы все в одной лодке. И лодка эта застыла на самом краю пропасти.

— Что же мне делать? — только и мог вымолвить Кавигер после такой речи.

— Я бы предложил увезти короля. Желательно подальше, может даже на острова Миррдаэн. Сын лорда Русворта старый друг короля и не откажет ему в визите. Также советую опасаться за свою жизнь. Ешь и пей только то, что купят в городе верные тебе люди, избегай кухни в замке.

Сказав это, Явос отправился к выходу. Возле самой двери он тяжело вздохнул и нехотя добавил, не оборачиваясь:

— И всегда держи при себе меч. Хоть его стали и не под силу разрубить паутину интриг, но лишним он точно не будет. Прощай, Дэйн. Я и так пробыл здесь слишком долго.

Верховный казначей покинул Дэйна Кавигера, оставив того наедине с тяжёлыми мыслями. Увезти короля на Миррдаэн, конечно, идея интересная, но уж очень трудно её воплотить в жизнь. Пока что следует хотя бы оградить его величество от дальнейшего отравления. Раз под подозрением королева и патриарх, то нужно как-то заставить их перестать видеться с ним. Но как? Отправить куда-то королеву? Патриарха? Без королевской воли это невозможно. Разве только сослаться на войну или убедить Эдвальда в необходимости такого шага… Да. Теперь Дэйну становилось понятно, почему король сделал Велерена патриархом. По мере того, как здоровье и разум короля слабели, он становился всё более набожным, а епископ, будучи его исповедником, всё больше втирался к нему в доверие. Будет ли преступлением, если он, Кавигер, сам поступит так же во имя благой цели? Определённо, нет.

Так командующий начал вести тайную игру против предполагаемых заговорщиков, которые, к слову, тоже оказались не так просты. Вскоре после разговора в покоях Кавигера Явос Таммарен пережил ночное покушение. К несчастью убийцы, подозрительности казначею было не занимать, но то была не слепая паранойя, что мучила короля, а хладнокровная осмотрительность и готовность действовать решительно. Как позже стало известно Дэйну от самого Явоса, пребывавшего в лечебнице, о покушении тот узнал накануне вечером, но всё же успел подготовиться.

В итоге головорез, который, к его чести, совершенно бесшумно пробрался в казначейские покои через окно, был ошарашен двумя вещами: зрелищем сидящего в кресле и обряженного в халат казначея с арбалетом в руках, а, секундой позже, и стрелой в собственной голове, выпущенной из этого самого арбалета. Незадачливый убийца, если бы он мог, наверняка удивился бы ещё и тому, что древний на вид старик в ночном полумраке угодил ему стрелой точно между глаз. Но что действительно поразило Дэйна, так это то, что Явос специально приготовленным кинжалом порезал себе ладонь правой руки. Это гарантировало ему долгое пребывание в замковой лечебнице, а Кавигер получил возможность выставить самых надёжных людей для его охраны, чего не мог сделать в замке без королевского приказа.