— Это ужасно! — покачал головой Маркус. — Как же это произошло? Кто это был?
— Не столь важно, что случилось, и я не держу на него зла. Это был мой знакомый, огненный маг на службе короля по имени Игнат. Он спас меня от гибели.
Маркус просиял. В душе его будто взошло солнце, а по телу разлилась приятная теплота. Он забыл о драке, о боли, даже о дурно пахнущей жиже, пропитавшей его одежду. Все мысли заняло одно.
— Вы знаете Игната? — с жаром спросил маг. — Он сейчас в городе?
— Вы знакомы? — удивился Эрниваль и добавил: — Да, думаю, он сейчас в Чёрном замке.
— Простите за навязчивость, но… Вы можете отвести меня к нему? — губы Маркуса дрожали, на глаза навернулись слёзы.
— Мы должны закончить обход…
— Прошу! Он мне как сын! Я не видел его пять лет! — маг сам не заметил, как схватил Эрниваля за руку.
Остальные трое в серых балахонах перехватили оружие поудобнее и сделали шаг к магу, но человек с обожжённым лицом остановил их.
— С другой стороны, этот обход прошёл плодотворно, к тому же, вы пострадали от нападения этих проходимцев. Братья, позаботьтесь о телах. Если они ещё живы, передайте их страже, — сказал Эрниваль троим людям в сером, после чего вновь обратился к Маркусу. — Я сопровожу вас в замок.
По пути к замку маг заметил, что горожане, которых раньше приходилось осторожно обходить, теперь расступались перед Эрнивалем, а в глаза их читалось не то почтение, не то страх. Кто же они такие, эти Серые судьи? Маркус не помнил, чтобы слышал о таком… Такой… Организации? Ордене? Братстве? Наверное, недавно учреждённая служба. И, учитывая нелюбовь Церкви к магии, Академии и волшебникам, им, наверное, повезло, что Эрниваль вошёл в их положение и согласился помочь.
Громадная махина Чёрного замка, которую Маркус до этого видел лишь издали, внушала трепет. Высокие мрачные стены, потемневшее от времени дерево моста через ров, вода в котором в этот пасмурный день казалась чёрной. Стражники у ворот ограничились лишь удивлённым взглядом, когда мимо них прошёл один из Серых судей, а за ним двое неизвестных, пусть даже от одного из них и шёл заметный душок. Видимо, и в самом деле эти люди пользуются немалым уважением даже при дворе. Оказавшись во дворе замка, Эрниваль велел ждать, после чего куда-то ушёл.
Двор тем временем жил своей жизнью, вовсе не обращая внимания на неожиданных посетителей. Вот женщина несёт куда-то тяжёлые с виду корзины, прикрытые тканью. Пухлощёкий мужчина в свободной одежде поспешно скрылся за воротами в замок со свитком в руке. Где-то неподалёку раздался звонкий стук молота, за которым последовал испуганный собачий лай.
— Шумно здесь, — прошептал Тиберий и вдруг добавил: — Я слышал, тронный зал Чёрного замка впечатляет. Интересно было бы посмотреть на него, и на короля тоже. Хочу поблагодарить вас, Маркус. Я здесь благодаря вам.
— Скорее уж, из-за меня, а не благодаря, — горько усмехнулся маг. — Тебе столько пришлось пережить, что совесть, наверное, будет мучить меня до самой смерти.
— Не вините себя, — мягко сказал Тиберий. — Я знал, на что иду, покидая Аэций. Младшему сыну в семье, подобной моей, и не снились те приключения, которые довелось мне пережить. И не снились такие друзья, как вы, Маркус Аронтил. Conjuncte ad finem.
— Вместе до конца, — маг повторил последнюю фразу на энгатском. — И тебе спасибо, Тиберий. Я бы вряд ли справился без тебя.
— Как и я без вас, — улыбнулся аэтиец и обратил взгляд к воротам замка. — Я читал, что трон короля Энгаты целиком сделан из камня. Как думаете, удобно ли сидеть на таком? Наверное, без мягкой подушки долго не усидишь.
— Наверное, король бывает на нём нечасто, — предположил маг. — Только во время важных приёмов. А мы с тобой люди простые, потому нас и не принимают в тронном зале.
— К слову о простых людях. Правда ли, что среди магов нет выходцев из благородных домов?
— Правда, — кивнул Маркус. — Если бы маг родился в семье лорда, его дар наверняка бы скрывали от людских глаз. Или отправили бы его куда подальше. Или… Впрочем, нет. Это уже слишком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почему бы же не отдать такого в Академию?
— Неблагородно это. Магия впервые проявилась у простых людей, да и после ей занимались в основном представители незнатных родов. И с некоторых пор укоренилось мнение, что все маги простолюдины, а значит, человек благородных кровей просто не может быть магом. Тот же Хельм Буревестник был сыном пастуха.
— Неужели ни в одном доме Энгаты совсем не было магов?
— Как правило, знатные дома женят детей на детях таких же знатных домов, в их крови просто неоткуда взяться магии. Впрочем, о некоторых выходцах из знатных домов ходили слухи, будто они занимаются колдовством, как про того же Рейвана Рейнара.
— И что же вы о них думаете?
— Думаю, это просто слухи, — ответил Маркус. — И это хорошо. Не хватало ещё нам политических интриг, грызни за власть и наследство среди магов. Взять хотя бы каменный трон Энгаты. Представь, насколько ужаснее стали бы войны, если бы за право сидеть на нём боролись волшебники?
— Наверное, войны остались бы такими же, — заключил Тиберий. — Изменились бы только средства их ведения.
— Возможно, и так. Короли меняются, а войны остаются прежними, — промолвил Маркус, взглянув на ворота замка, и, усмехнувшись, добавил: — Интересно, сколько королевских задниц повидал тот кусок камня? И сколько ещё повидает?
— Этим же вопросом задался и я, когда впервые попал в город.
До боли знакомый голос донёсся будто из глубин памяти, но звучал совсем близко. Маркус обернулся, и его глаза наполнились слезами.
— Игнат… — проговорил маг дрожащими губами. — Мальчик мой…
— Ну, здравствуй, Маркус, — улыбнулся рыжий юноша. — Давно не виделись.