Читать интересную книгу Размышления о прошлом и настоящем. Очерки политической экономии - В. Черковец

4. В прогнозируемой кафедрой политической экономии модели российской экономики можно не исключить и некоторую (по возможности) разработку с участием кафедры аграрной экономики организации системы так называемого агробизнеса, используя опыт развитых стран, где создана система не только обеспечения гарантированного сбыта продукции сельхозпроизводителей по заранее оговоренным ценам, но и организация снабжения их техникой и удобрениями, предоставления ежегодных агрономических и экономических рекомендаций по производству и т. д. Такой опыт нужно всемерно пропагандировать, а его использование (программу) включить в государственный аграрный «национальный проект».

5. Задача отражения аграрной проблематики вообще, и особенно российской, стоит не только перед научно-исследовательскими проектами, но и перед учебниками по экономической теории, политической экономии. Следует отметить, что если в «Экономикс» С. Фишера и др. аграрная тема вообще отсутствует, то в «Экономикс» К. Макконнелла и С. Брю она рассматривается в двух местах (11-е издание): 1) «Что такое земельная рента?» в гл. 31 «Ценообразование и использование ресурсов: рента, ссудный процент, прибыль» и 2) в гл. 35 «Сельское хозяйство: фермерская проблема». В последней даётся разбор конкретной ситуации в сельскохозяйственном секторе США с углублением в историю вопроса, анализируется «фермерская проблема», а также государственная политика в отношении сельского хозяйства с явным присутствием национального фактора.

К сожалению, в российских учебниках по экономической теории, микро – и макроэкономике подобный анализ отсутствует, как нет его в учебниках ни по переходной экономике, ни по национальной экономике. Думается, что во вновь разрабатываемых кафедральных курсах эта «традиция», отражающая общую ситуацию в России последних 17 лет, должна быть преодолена.

Апрель 2007 г.

IV. Время – не критерий актуальности науки

(доклад и заключительное слово на обсуждении темы «А. Смит в XXI в. – уроки для современной политической экономии и новой модели российской экономики»)

В конце 2006 г. исполнилось 230 лет выхода в свет шедевра мировой экономической науки – книги А. Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776 г.). Проблемная группа с участием представителей других проблемных групп, кафедры истории народного хозяйства и экономических учений, а также сотрудников ряда московских вузов посвятила этому событию специальное заседание, вниманию участников которого были предложены следующие вопросы:

1. А. Смит как предшественник марксистской и неоклассической ветви экономической теории (вопросы истории и логики развития мировой экономической науки).

2. Методология и теория А. Смита в свете проблем системной композиции современной экономической теории и создания курса «Теория общественного богатства».

3. «Богатство народов» как источник теоретической разработки национальной модели российской экономики с растущей производительностью труда и развивающимся материальным производством.[9]

В конце 2006 г. фактически состоялся не один, а два смитовских юбилея: второй, не менее ценный для нас, прямо связанный с судьбой отечественной науки и со становлением российского экономического образования, напоминает о 200-летии завершения первого русского издания «Богатства народов», вышедшего в 1804–1806 гг. Нельзя не вспомнить и проведение в 1975 г. в МГУ Всесоюзной научной конференции, посвящённой 200-летию работы А. Смита. Возникает естественный вопрос, чем вызвано такое внимание к этому сочинению в условиях плановой экономики СССР, где не действовал стихийно-автоматический механизм свободной конкуренции, ценообразования, спроса и предложения – смитовский механизм «невидимой руки»? Почему, напротив, сегодня в России, да и в других странах, где господствует либерально-рыночная экономика, у начала идеологии которой стоял А. Смит, не придают особого значения и даже внимания очередному юбилею его главного труда? Не придают, хотя современная неоклассическая мысль считает его чуть ли не своим историческим и методологическим предшественником, а у российского отряда её приверженцев появился, казалось бы, повод для новой волны опровержения теории политической экономии социализма?

По моему мнению, на этот вопрос, как это и не удивительно, можно найти ответ уже у Дж. Милля – последнего из немарксистских представителей классической политической экономии (ещё до появления неоклассики как маржиналистской версии общей экономической теории). У Дж. Милля встречаются противоречивые высказывания в адрес наследия А. Смита. В предисловии к своим «Основаниям политической экономии» (первое издание – 1848 г., последнее прижизненное – 1871 г.) он пишет: «Книга „Богатство народов“ во многом устарела и в целом неудовлетворительна». Но чуть выше читаем иное: «Самая характерная особенность работы Адама Смита, особенность, больше всего выделяющая её из других равных ей или даже превосходящих её по уровню изложения общих принципов предмета, состоит в том, что она неизменно связывает теоретические положения с их практическим применением». А такое применение требует, по Дж. Миллю, обращения и к другим наукам «социальной философии», к которой он относит политическую экономию, использования их в её рамках. Никто, считает Дж. Милль, не поднялся до такого уровня связи «чистой» теории с её практическим приложением с использованием результатов других наук, вошедших в саму политическую экономию. После А. Смита в ней появились новые «теоретические представления», возникли и новые «современные социальные идеи», их по примеру А. Смита надо соединить.[10]

Такая же задача, думаю, стоит сегодня и перед экономикс (неоклассикой, неоклассическим синтезом и их разветвлениями), да и вообще перед современной общей экономической теорией, политической экономией. Во всяком случае критика, которая раздаётся не только в нашей литературе, но и на Западе в адрес экономикс, указывает на её отрыв от реалий национальных экономик, переходных экономик развивающихся стран, на чрезмерную математическую формализацию в ущерб содержательному раскрытию экономических явлений, абстрактность представленной общей теории. Даже звучащая в наши дни на Западе идея «ренессанса» политической экономии связывается с этой слабостью экономикс – с отрывом от экономической политики даже в США, её родовом гнезде. Неоклассика изначально против экономической политики государства и социальной составляющей не только как предмета экономической теории, но и против её обращения к этим общественным структурам, поскольку, как и А. Смит, неоклассика стоит на идеологических позициях невмешательства государства в экономическую жизнь, но в отличие от А. Смита закрывает себе путь к разработке практических приложений «чистой», абстрактной теории, на что указывал Дж. Милль.

Однако отличие неоклассики от концепции А. Смита состоит далеко не только в её риторическом стремлении обеспечить «чистоту» общей экономической теории, отделить её от практических приложений, в чём, напротив, видит достоинство смитовской точки зрения Дж. Милль: немалое различие пролегает между ними на «чистом поле» самой этой теории. Оно состоит в том, что А. Смит, во-первых, отрицает полезностный подход в понимании основы цены и развивает (хотя и непоследовательно) идею трудовой теории стоимости; во-вторых, разработал учение о производительном и непроизводительном труде, связав производительный труд с материальным производством; в-третьих, дал трактовку «природы и причин» богатства народов, указав на трудовые ресурсы общества и производительность труда; в-четвёртых, объяснил происхождение прибыли как вычет из труда рабочего, т. е. приблизился к теории прибавочной стоимости. По всем этим пунктам А. Смит, по выражению одного классика, как «великий идеолог передовой буржуазии» является непосредственным предшественником, а его идеи – источником марксистской политической экономии, развившей дальше А. Смита и Д. Рикардо трудовую теорию стоимости и создавшей теорию прибавочной стоимости. Понятно, что по всем этим пунктам А. Смит – теоретический оппонент неоклассики, неоклассического синтеза, экономикс. Но вместе с тем он и предшественник, и теоретический союзник последних и, прежде всего, с точки зрения ряда философско-методологических принципов. Главным открытием, достижением А. Смита, наследуемым неоклассическим направлением во всех его современных проявлениях и модификациях, так называемым «мейнстримом» современной экономической теории, является, как утверждает известный историк экономической мысли и методолог М. Блауг, «автоматический равновесный механизм конкурентного рынка». Но не только это. В основе методологии всей экономической системы А. Смита лежит идея вечности и неизменности экономических законов, проистекающих из самой природы человека – эгоиста, естественно преследующего личный интерес и сознательно стремящегося к личной выгоде. Этот «экономический человек» – образ частного товаропроизводителя. Отталкиваясь от природы индивида, склонного к «обмену», А. Смит восходит к обществу – «меновому обществу». В своей экономической системе («Богатство народов») он начинает исследование с разделения труда, а потом переходит к реальному обмену, но склонность к обмену предшествует разделению труда как некая философско-методологическая предпосылка, а разделение труда выступает лишь как средство для осуществления этой склонности. Именно такая парадигма стала впоследствии исходным пунктом постулирования главнейшего принципа неоклассического маржинализма – принципа «методологического индивидуализма» с его признанием «рациональности» принимаемых индивидом решений и их «максимилизации» в его поведении, хозяйственной деятельности. К сожалению, эта линия генетической связи неоклассики с А. Смитом не замечена ни в западной, ни в отечественной литературе.