Читать интересную книгу "Дорога на Уэлен - Алекс Войтенко"

бочки так, чтобы краем взгляда тоже уловить запахи воли, а уже возвращаясь после первой раздачи, подумал, а что я собственно теряюсь. Дверь открыта, налететь на Рустама со всего разгона и выбить его из вагона, заодно он обеспечит мне мягкую посадку. Поезд двигаясь по пригородам Красноярска, не особенно разгонялся, поэтому подобная задумка, вполне могла сработать. Или как вариант навернуть ему ведром по кумполу. Хотя это не катит, места в тамбуре маловато, задену за что-то и будет мне некогда. И удара не получится и еще чего доброго нападение на часового пришьют.

Мой сопровождающий похоже даже не предполагал, что я могу решиться на что-то подобное. С другой стороны, может он в чем-то и прав. Сам Рустам, здоровенный достаточно плотный, хотя и несколько рыхловатый парень примерно девятнадцати лет. В сравнении с ним, вряд ли меня можно назвать его соперником. Мало того, что я ниже его ростом, и меньше возрастом, так еще и давала о себе знать, почти полугодовая диета, на которой я находился с середины января, когда моего предшественника — Серегу арестовали на платформе Ташкентского вокзала, и до окончания следствия, и отправки на этап. Считай четыре с лишним месяца, на безвкусной баланде, приготовленной умельцами из Таштюрьмы, так в Ташкенте называют Следственный Изолятор.

Подобной наглости, я точно на собирался упускать. А прозябать пять лет за решеткой в самые лучшие годы, было выше моих сил. Нет, я не готовился к побегу заранее, но и упускать такую возможность, когда все прямо указывает на то, что:

— Вот открытая дверь и тупой азиат, который ни хрена не соображает, и плюет на Устав Караульной Службы, который написан кровью, или как там это называется, так что ты теряешься?

Поэтому едва парень, вновь открыл дверь придерживаясь за поручни засмотрелся на, что-то находящееся вне вагона, вывалившись из него почти на половину корпуса, как я, поставив ведро на пол со всей дури взял разгон в его сторону и всей своей, хоть и не очень большой массой усиленной за счет разгона, врезался в стоящего возле открытой двери парня, хватая его за пояс, и выталкивая из вагона.

Естественно, что тот, совсем не ожидая этого, как пробка вылетел вместе со мною из вагона, ударившись о землю и покатившись вниз по откосу с железнодорожной насыпи. Внизу росли какие-то кусты, тут же скрывшие наше падение из вагона, и несколько раз хлестнувшие нас по головам. Хотя, учитывая то, что за тамбуром, в котором мы находились уже ничего не было, да и эта сторона вагона была цельнометаллической, окна выходили на другую сторону, заметить нас никто не должен был.

Первую встречу с землей принял на себя именно Рустам, потеряв при этом сознание, хотя мне тоже досталось, когда вместе с ним мы катились вниз по откосу, но гораздо меньше чем конвоиру. Самым же главным было то, что поезд продолжал движение и уходил все дальше и дальше от места нашего выпадения из вагона. Это говорило о том, мой побег, до сих пор не обнаружен. А когда это произойдет, будет уже поздно. Да и произойти это может если только часовому покажется, что мы слишком долго находимся в тамбуре, и он оторвавшись от своего постоянного места у форточки, решит дойти до тамбура и проверить, что произошло. Учитывая, что никаких криков со стороны тамбура не раздавалось, я рассчитывал как минимум минут на пятнадцать. А за это время, поезд окажется уже на правом берегу Енисея, а наверняка и еще дальше. Так что если кто-то и бросится нас искать, то в первую очередь будут искать именно там. На другой стороне реки.

Первым делом, мне захотелось убедиться, что Рустам жив. Как-то не хотелось записывать на себя гибель ни в чем не повинного, хоть и бестолкового солдата. Ему, наверняка, и так достанутся все «плюшки», когда начнется разборка происшествия. Мало моего побега, так еще и потеря оружия. Пистолет я решил забрать, а то вдруг очнется раньше времени, и начнет палить вдогонку. Хоть по малолеткам стрелять и не положено, но и открывать двери тоже. Так, что шут его, этого азиата знает. Взглянув на него, вдруг с ужасом отшатнулся в сторону. На какой-то момент, мне вдруг показалось, что я вижу его насквозь. То есть несмотря на одежду, прекрасно вижу всего внутренности — легкие поднимающиеся и опускающиеся в такт дыханию, сокращающееся сердце, и кишечник, причем стоит мне захотеть, и я смогу увидеть даже то, что находится в самих кишках. Это так испугало меня, что я отшатнулся в сторону и потряс головой. Наваждение, тут же пропало. Отринув в сторону глупые мысли стянул с ефрейтора, солдатский ремень с кобурой пистолета, и быстренько охлопал его карманы, став богаче на пятнадцать рублей с какой-то мелочью, и обладателем довольно удобного перочинного ножа, нашедшегося в одном из его карманов.

Его документы были мне не интересны, Мой бушлат был гораздо удобнее его, обувь, находящаяся на мне, тоже вполне меня устраивала, а его шапку улетела куда-то в сторону и разыскивать ее я посчитал потерей времени. Поэтому еще раз нащупав пульс, и решив, что парень вскоре придет в себя, поднялся и побежал вдоль насыпи в сторону моста через Енисей. Почему именно туда? Не знаю, просто не особенно выбирал направление, стараясь оказаться как можно дальше и от солдатика, и от людей. По дороге слегка подтянул ремень, снятый с Рустама и опоясался им под курткой, чтобы скрыть кобуру с пистолетом. Скоро должно было стемнеть, и мне нужно было выбрать место, чтобы переночевать. Не буду же я шастать по ночам в незнакомом городе привлекая к себе внимание.

Место я нашел неподалеку от какой-то рыбацкой пристани, устроившись на скамейке возле одного из эллингов с лодками рыбаков. Перекусив, имеющимся при себе хлебом и салом, выкурил сигаретку и прилег на скамейку, задумавшись о том, что мне делать дальше.

По большому счету маршрут был выбран задолго до того, как меня отправили за решетку, еще моим предшественником. В Детском доме, в котором Сергей провел считай все свое детство было принято назначать наставников из воспитанников старших групп. В обязанности такого наставника входило в каком-то смысле воспитание и введение в сообщество, вновь прибывших детей. Наставник объяснял правила поведения, рассказывал, что можно, а что нельзя делать в приюте, помогал со школьными занятиями, улаживал драки и ссоры, одним словом был, кем-то вроде старшего брата, или няньки если подопечный был слишком мал. По мере взросления, подопечный