поэтому ей не для кого это делать.
— Сколько лет сейчас Фрэнни? Когда я видела ее в последний раз, она, наверное, была близка к возрасту Милли.
— Двадцать семь.
— И ты сказал, что она живет одна?
— Да. Внезапно я понял, к чему все идет.
— Она привлекательная?
— Мама.
— Что? Я просто пытаюсь представить ее, — невинно сказала она.
Я выдохнул. Досчитала до трех. — Да. Она симпатичная девушка.
— Между вами что-то происходит?
— Господи, мама!
— Я спрашиваю только потому, что думаю, что тебе нужно быть очень осторожным. Девочки через многое прошли, и увидите тебя с другой женщиной так скоро может смутить и ранить их.
— Я знаю.
— Я не говорю, что ты должен быть один до конца своей жизни, но они еще так малы, и они наверно все еще травмированы тем, что их мама сбежала с другим мужчиной. В глубине души они, вероятно, боятся потерять и тебя таким образом. Ты должен убедиться, что они уверены на сто десять процентов, что они самые важные люди в твоей жизни.
— Так и есть, — огрызнулась я. — Мне не нужно, напоминать об этом.
— И, возможно, было бы лучше не встречаться с их любимой няней, — продолжила она. — Я имею в виду, что случится, если вы поссоритесь и она уйдет? Тогда девочки потеряют и ее.
— И это будет моя вина. Я понимаю.
— Я ни в чем тебя не обвиняю, дорогой. Я знаю, как тебе было тяжело, и мне ужасно стыдно, что мы не были рядом, чтобы помочь тебе. Но сильный холод вреден для папиного давления.
— Мы в порядке, мама. Я справляюсь.
— Конечно, справляешься. Ты замечательный отец, и я знаю, что ты до безумия любишь этих девочек. Но я также знаю, что тебе должно быть одиноко, и, когда рядом так часто бывает красивая молодая девушка, я понимаю, как заманчиво было бы… воспользоваться ситуацией.
— Я ничем не пользуюсь! — крикнул я.
— Ладно, ладно. Я не хотела тебя расстраивать, я просто хочу убедиться, что дети защищены.
Я закрыл глаза, моя челюсть сильно сжалась. Я знал, что она хотела как лучше, но я был готов выйти из себя. Неужели она думала, что я не понимаю серьезности ситуации? Неужели она думает, что я отношусь к этому легкомысленно? — Дети — мой главный приоритет, мама. И всегда были. И они останутся таковыми, несмотря ни на что.
— Хорошо. Ну, тогда увидимся в четверг, дорогой.
— Счастливого пути.
Я повесил трубку и стоял там с минуту, жалея, что у меня нет в доме тяжелой боксерской груши, чтобы я мог бить по чему-нибудь так сильно, как мне хочется. Я жалел, что у меня нет мотоцикла, на котором я мог бы уехать на несколько дней. Я хотел бы выпить полбутылки виски и заглушить свои чувства.
Но я не мог сделать ничего из этого, потому что дети были наверху и ждали, когда я уложу их спать, и именно этим я должен был заниматься.
Каждую. Ночь.
* * *
Позже я лежал в постели, слова моей матери сильно давили на меня, мой телефон снова зажужжал. Это была чертова Карла. Я должен был проигнорировать его, но мне захотелось наказать себя.
— Алло?
— Кто такая Фрэнни?
— Что?
— Фрэнни. Милли писала мне все выходные Фрэнни то Фрэнни се. Кто она? По тому, как Карла коверкала слова, я понял, что она выпила.
— Фрэнни Сойер. Из Кловерли. Она работает у них няней.
— Она моя замена?
— Я вешаю трубку, Карла. Ты пьяна.
— Ты ее трахаешь?
— Это не твое дело.
— Черта с два. Я их мать. Как ты смеешь приводить в дом какую-то маленькую шлюшку? Сколько ей лет, двадцать два?
— Двадцать семь, — сказала я, не удержавшись.
Она прыснула со смеху. — Ну, я понимаю, почему ты гоняешься за ней, но какого черта ей от тебя надо? Она думает, что у тебя есть деньги или что-то в этом роде?
Моя челюсть сжалась. — Она знает, кто я.
— О, так она читает мысли? Потому что ты никогда не говорила мне, кто ты. И почему Милли думает, что она такая замечательная?
— Потому что она здесь, — сердито сказал я. — И она заботится о них. Она дает им любовь и внимание, а это больше, чем они получают от тебя.
— Я их мать. Они должны любить меня, несмотря ни на что.
— Ты ушла.
— Потому что ты заставил меня! — крикнула она. — Если бы ты был лучшим мужем, я бы не чувствовала себя такой одинокой! Это по твоей вине мне пришлось уйти.
— Карла.
— Просто признай это — ты с самого начала не хотел жениться на мне.
— Ты права. Я не хотел жениться на тебе так сразу. Мы знали друг друга всего несколько месяцев. Мы были молоды. Я собирался отправиться в Ирак. Но я сделала то, что считала правильным.
— Я никогда не хотела быть твоей благотворительным проектом! — она плакала.
— Все было не так, и ты это знаешь. Я изо всех сил старался быть хорошим мужем и отцом.
— Ты недостаточно старалась.
— Ты слишком многого от меня хотела, Карла. Что бы я ни делал, этого всегда было не достаточно.
— Я только хотела, чтобы ты обратил на меня внимание. Я хотела, чтобы ты любил меня.
— Я любил, Карла. Я понизил голос. — Но ты всегда дулась и сердилась. Наказывала меня за то, что я не мог контролировать.
— Например, за то, что ты все время нас бросал?
— У меня не было выбора, Карла. Ты знаешь это.
— И когда ты возвращался, ты всегда был так рад видеть детей, но не меня.
— Это неправда.
— Ну, было похоже на это. Ты был холодным и отстраненным.
— Мне нужно было время, чтобы перестроиться. Жизнь дома была для меня шоком. Ты никогда не понимала этого. Ты никогда не позволяла мне говорить об этом.
— Потому что я хотела, чтобы ты просто забыл об этом и стал мужем, о котором я мечтала. Мужем, которого я заслуживала. Я ждала, ждала и ждала, а потом ты вернулся домой и разочаровал меня.
— Мне жаль, — мрачно сказал я, снова ощущая чувство вины.
— Вот почему мне пришлось потратить все эти деньги на вещи, — продолжала она. — Вот почему я пила. Я пыталась заполнить пустоту, которую ты оставил в моей жизни.
Я вздохнул, успокаиваясь. — Надеюсь, теперь ты счастлива.
— Да! — огрызнулась она. — И раз вы все так хорошо справляетесь без меня, может быть, я никогда и не вернусь.
— Ты делаешь то, что хочешь, Карла. Ты всегда так делала.
Она