— Может, я дозрела до того, с чего он начал.
Карен трясет головой:
— Ох, нет, лучше не надо. Ты еще его оправдывать начни. Есть разница. У тебя долго не было вообще никакого секса, и организм потребовал своего.
Это базовый инстинкт. А Адам не испытывал недостатка в сексе, у него была ты. Но он хотел больше — и разнообразнее. Это просто жадность.
Как обычно, она раскладывает все по полочкам и не дает уйти в сторону.
— Ты его видела? — не могу не спросить я. Наверное, в моем голосе слышится тревога. — Мег говорит, он в норме…
— Да. В норме. Несколько недель ему нужно вести себя осторожнее, а в остальном все в порядке.
Таблетки для снижения холестерина, и все.
Она не спрашивает, почему я сама его не навестила.
— Знаешь, у меня вот уже где сидят его высокие душевные переживания. Актер провинциального театра.
Измены, внебрачные дети, теперь вот сердечный приступ… Причем именно в тот момент, когда…
Я навещу его. Позже. Не сейчас. — Позже? То же самое я подумала про разговор с Жилем. — Вы ладите?
— спрашиваю я подругу, имея в виду ее ссору с Адамом. Кошмарная была сцена.
— Стараемся. Куда деваться? Что бы там ни происходило, я влюблена в Бена, а он и Адам — братья.
— Ого! Влюблена? — Я шутливо толкаю подругу локтем.
— Люблю. Он первый мужчина, про которого я могу сказать: до конца жизни. Первый, от кого я хотела бы иметь детей.
Ох, черт, какие разговоры пошли! Именно эти слова я боялась услышать с тех самых пор, как они вместе.
— И расскажи мне, наконец, почему все-таки они с Элизой разошлись?
На секунду я задумываюсь, не фыркнуть ли нечто вроде: «Господи, нашла время! Мне нужно бежать!» — но нет, с Карен это не пройдет.
— А почему ты его не спросишь?
— Я спрашивала. Он отделывается мутными отговорками.
У меня ощущение, что это как-то связано с детьми. Верно?
— Я тебе говорила, что Пинк весь в татуировках?
— Да. — Она задумчиво отпивает кофе.
— Одна на бедре. Китайский иероглиф. Когда я спросила, что он означает, Пинк сказал: «Бет». — Я жду ее реакции. — Мне тогда показалось, что это смешно. То есть символ один, а имена, как и женщины, разные.
— Значит, правда. Они пробовали, пробовали завести детей, да?
О да, пробовали. И я не хочу это обсуждать. Было пять или шесть попыток ЭКО. Элиза — бэк-вокалистка на концертах у знаменитостей, и каждый заработанный ею пенс шел на очередную неудачную попытку стать матерью. Это было тяжело для них обоих.
Для нее — поскольку проблема была в ее воспаленных трубах; для Бена — поскольку он знал, что может зачать ребенка и стать отцом, только не с ней.
— Спроси об этом Бена, — говорю я.
— Я спрашиваю тебя.
И я сдаюсь:
— Они много лет подряд пытались зачать ребенка.
Когда не вышло, Бен был готов взять приемного, но Элиза не хотела. В конце концов это сломало их отношения. — Я сознательно ограничиваюсь минимумом фактов. — Об остальном спрашивай у него.
Карен кивает, видно, что сказанное ее расстроило.
Я касаюсь ее руки.
— Знаешь, иди домой и поговори с Беном. А я посплю — до сих пор от разницы во времени мне не по себе. Завтра Мег кладут в больницу.
— Черт!.. Прости, пожалуйста. Сейчас уйду. — Она начинает собирать вещи. — Как у Мег дела?
Перечисляю как. Здоровая, счастливая, влюбленная, так и не сумевшая простить отца, но самоотверженно согласившаяся поддержать сводного брата, о котором никогда прежде не слышала.
Карен крепко обнимает меня.
— Гордись дочерью. Таких мало.
— Знаю. Горжусь.
— Теперь тебе придется добавить к списку пункт «Пинк». — Она поворачивает голову и смотрит на расписанную мной стену. — В колонку того, что ты любишь. Просто допиши: «Тащиться от оргазмов в Лос-Анджелесе». Даже не надо упоминать имя.
Я громко смеюсь. Стоит подумать.
Глава 34
— У работы на себя масса преимуществ… — Бен разговаривает со мной так, будто я двухлетний малыш.
— Мне выписали несколько кардиопрепаратов, Бен. Лоботомию мне не делали.
Брат смущается и искоса поглядывает из-за руля.
Он настоял, чтобы приехать за мной в квартиру и отвезти на Грейт-Ормонд-стрит в моем собственном автомобиле. Ему никаких неудобств — завтра он легко наверстает невыполненную сегодня работу.
Я понимаю, что должен испытывать признательность, но вместо этого жалею, что вообще сказал ему о поездке. Жалею, что просто не вызвал такси.
Включаю CD-плеер. Мы с Беном одновременно подпрыгиваем и напрягаемся, когда из динамиков доносится голос Элизы.
— Это… — Бен смотрит на панель управления, словно она загорелась.
— Сейчас выключу.
— Нет, пусть будет. Мне всегда нравилось слушать, как она поет. Сто лет уже не слышал ее голоса.
Это одна из песен Бет?
— По-моему.
Как запись попала в машину — и когда? Не имею ни малейшего представления. Я давно не пользовался проигрывателем.
Мы слушаем песню, погрузившись в историю женщины, которая тоскует по возлюбленному, несмотря на новое чувство.
Отзвук твоих шагов, Отзвук твоих слов. Только свет и тень, только ночь и день вместо тебя. И чьи-то руки вместо твоих. Теперь со мною он, но не забыть..
— Элиза тоскует по тому, что у вас было? — спрашиваю я, радуясь, что можно обсудить с ним тему, никак не связанную со мной.
— Теперь уже не знаю.
— Вы были вместе очень долго.
— Слишком много боли накопилось.
Элиза поет:
Он почти как ты, Знает каждый мой шаг. Но он не ты, Не ты, милый, он не ты…
Я решаюсь и протягиваю руку к кнопке «Стоп». От судьбы не убежать — и от неприятных разговоров тоже.
— Второе посещение больницы меньше чем за неделю.— Только, пожалуйста, уж обойдись без приступов.— Конечно. Просто навещу Мег, быстренько загляну к Ною — и сразу поедем обратно.
— Я по-прежнему считаю, что тебе нужно было предупредить Мег о визите.
— Она бы запретила.
— А если там Бет?
А если там Бет? Хороший вопрос. Меня очень задело, что она так и не позвонила мне после возвращения.
Хотя я и говорил всем кому не лень, насколько легко отделался, Бет единственная, перед кем мне не хотелось бы геройствовать. Увы, все закончилось тем первым звонком из Лос-Анджелеса, звонком, к концу которого она явно перестала меня слушать.
Вопреки любым обстоятельствам, Бет самый добрый человек из всех, кого я знаю. Даже после всего, что я с ней сделал, она позвонила бы. Просто убедиться, что я в порядке, услышать мой голос. Однако звонка не было. Почему?
— Адам?
— Да. Если там Бет, я буду рад ее увидеть.
Бет просит меня выйти, едва заметив. К такой встрече я не готов.
Она кивает на Бена и повторяет требование.
— Адам, Мег ясно сказала, что не желает тебя видеть.
А здесь все так, как хочет она. Так что, пожалуйста, прояви уважение, выйди.
— За последнее время ты уже второй раз просишь избавить тебя от моей компании. — Я пытаюсь не утратить самообладания.
— Да. В прошлый раз ты оскорбил Карен, в этот раз игнорируешь желания нашей дочери.
Бен поворачивается ко мне:
— Ты оскорбил Карен?
— Преувеличение. — Я снова обращаюсь к Бет: — Между тем и этим случаем я перенес сердечный приступ.
И теперь пришел навестить Мег.
Дешевая попытка вызвать сочувствие, я и сам понимаю.
— Это был просто тревожный звонок. — Бен качает головой, будто не в силах поверить в произнесенное мной только что. — Всего лишь предупреждение.— Знаю. Когда я была в США, то беседовала и с Адамом, и с его врачами.