«У моря есть одна предательская маска…»
У моря есть одна предательская маска,Кошачий, нежащий, покорно-льстивый вид,И даль тогда, как сон, вся – томная, вся – ласка,«Смотри, какая я», – как будто говорит.
И много волн ползет, и плоских, и прозрачных,И изменившихся, рокочущих валовПоцеловать гранит не верящих им, мрачных,Косматым мхом поросших валунов.
И шепчут волны им и шепчут, светло-сини:«Ведь всё забыто? Да? Люблю, люблю, люблю…»Так похотливые ласкаются рабыниК давно уставшему от мудрости царю.
Им нравится хитрить. И показать, что злые,Чуть захоти они, могли бы быть нежны,А после закричать: «О, мы, как все земные,Всей прелестью любви вполне одарены!»
И злобно хохоча, с внезапно-наглым видомОни взметут, швырнут гигантские горбыИ, будто вспомнив счет неведомым обидам,Забьются, будут выть, просить борьбы, борьбы…
И загремят они: «Ты думал, я забуду?Нет, жизнь – безвыходна! Жизнь – вопль, и злость, и риск!»И, плача, грянет вал о каменную грудуИ разобьет себя на миллиарды брызг.
1912
НА НОВЫЙ ГОД
Сегодня Новый Год. Сегодня все, как прежде,«За счастье новое» откупорят вино.О, старый глупый мир! Твоей пустой надеждеДо смерти мира жить с людьми присуждено.
Но я… Спасибо, нет. Я этого не стою.Ни лжи и ни надежд. Для них я слишком зол.С моей огромною, огромной пустотоюЯ свыкся… Даже смысл, смысл жизни в ней нашел.
Сегодня Новый Год… Э, что мне! ОдинокимЯ встречу эту ночь и встретить так хочу.Гудит, ревет метель с веселием жестоким,Что ж, пред моим окном я с ней похохочу.
Гуди, рыдай, метель, по сумрачным просторам,Швыряйся хлопьями, как пьяная, свисти!Твоим разбойничьим потехам и укорам,Да, надо дать размах безбрежного пути.
С прохожими играй, сбивай их, смейся звонко!Приятно с путником теперь в степи шутить,Сжать до смерти его, его и лошаденку,Двух милых простаков, желающих здесь жить.
Но будь же умная, будь злобная, будь гадка.Пой романтически под Новый Год в трубе,В салоне бархатном, где пред камином сладкоБолтают о чертях, гадают о судьбе…
Гуди, метель, студи окоченелых нищих,Хлещи в лицо их, бей, их много развелось…В подвал захохочи; хоть не было там пищи,Да стужи не было! Студи ж его, морозь!
И песней утешай, что при социализмеТепло всем будет и… все будут кушать крэм.О, милая метель, будь веселей в цинизме,Реви, свисти, свисти и смейся надо всем…
«Солнце в быстрые блестки ломится…»
Солнце в быстрые блестки ломится,Рассыпается в море стеклами.Морю дремлется, море томитсяОтдаленьями нежно-блеклыми.
Порт, как вымерший. Пристань голая.Кое-где видны в тень прилегшие.Тянет из моря чернь веселаяСети тяжкие, перемокшие.
Ноги голые жгут горячиеКамни, полуднем раскаленные…Цепь ползет, орет, рать бродячая,Люди дошлые, забубенные…
Шеи тряпками позакручены,Распахнулася грудь у ворота,Рукава, порты их – засучены,Пиджаки видны – люди города.
Лица жженые и лукавые,Виды всякие посмотревшие…Затянули песнь всей оравоюРастомленные, запотевшие…
Тянет, тянет сеть рать отпетая,Мальчуган кряхтит, дед старается…Стала барышня разодетаяИ в лорнет глядит, улыбается…
На нее вся цепь тоже глянула,Процедил ей дед что-то едкое…Вся команда вдруг смехом грянула,Видно, слово-то было меткое!
«Пусть и барышня нас послухает…Что спужалася? Эй, фартовая!»Тянет, тянет сеть, тянет, ухаетЗабубенный люд, чернь портовая…
Январь 1913 Неаполь
СМЕРТЬ АРЛЕКИНА
Еnulio qui…
Shakespeare. Otello
Я – старый арлекин, смешной и нелюдимый.Я сравнивать весь мир с бубенчиком люблю.Мой мраморный камин, мой добрый, мой любимый,Я затоплю, я жарко затоплю…
Я притащу дрова к почтенному камину,И лампу потушу, и принесу вина…Большое кресло я совсем к огню придвину…Давно, давно сидела в нем она…
Я в нем свернусь клубком, насторожусь, как заяц,И буду шорохи ловить своей душой,А на камине мне фарфоровый китаецПусть, как всегда, кивает головой.
Китаец, ты – мудрец! Я помню неизменностьТвоих спокойных «да» с далеких детских лет…Послушай, я спрошу: всё в мире тлен и бренность?И ты кивнул… я угадал ответ!
Китаец! Ли-Хун-Чанг! Есть Бог и есть могила.А общество… добро… Ведь это просто ложь?Мой старый друг, скажи: она ведь не любила?Ну да, я знал, что ты опять кивнешь…
Пускай трещат дрова и огоньки мятутся!Как пьяный Карнавал – камин горящий мойА уголья пыхтят, со зла хотят надуться,Как дураки, осмеянные мной.
Откупорим вина! Вино – седая сводняМонахинь, юных ведьм, цыганок, королев…Пожалуй, я умру… Да, я умру сегодня…Как лев, как лев, с гербов старинных лев!
Положим яд в вино и будем веселиться!Китаец, в шахматы не хочешь ли сыграть?И будем вспоминать, и будем небылицыВ последний раз, в последний сочинять.
О, Ли-Хун-Чанг, пойми: я сам, как головешка,А сердце, как камин, и в нем горит огонь…Пусть догорит она! Пусть шахматную пешкуОтбросит конь, какой-то черный конь!
О, bravo, bravo, конь!.. И всадник твой с косою!..Со звоном бубенцов погибнет арлекин…Но мой камин со мной, китаец мой – со мною…О, bravo, смерть!.. я умер не один…
Февраль 1913 Capri. Villa Monacona
«Усталый, старый мир. Покой подзвездных снов…»
Усталый, старый мир. Покой подзвездных снов.Прохлада космоса, плывущая в просторах,Целующая лоб… И неизвестный шорохЖивого, странного, не знаю – трав, жуков…
Как он един во тьме, как ясен для меняНеумолимый ход ненужного величья!И падают легко крикливые обличья,Слова, фантазии, мои личины дня…
Весь день твердил себе, что в жизни надо лгать,Не шутка ль черта жизнь? а люди – это стадо…Но… мир – комедия, в которой всё же надоВсегда серьезным быть, и верить, и искать…
1913 Capri
ШОРОХ СВИДАНИЙ
(к рисунку Мисси)
Слушай, так было? «Под вечер под кленом»Ты, ее робкий, смеющийся раб,В шуме кленовом, зеленом-зеленом,Мило-уродливых лап,В нашей запущенной «роще мечтаний»,Как ее бабушка звала, ты ждешь…Час ожиданий…Шорох свиданий…Придешь, не придешь?
Шумы и шепоты, листья упавшие,Тени недвижных аллей…Этот язык знают лишь ожидавшиеВстречи, назначенной ей,Ей, непонятной, с походкою лани,Ею, наивной, как высший мудрец…Час ожиданий,Шорох свиданий…Приди ж наконец!
Клены, каштаны и краски заката…Ждут и трепещут истомные сны,Не упадут ли шаги ее святоВ говор большой тишины?Девочка, давшая столько страданий,Белое платье, мелькните скорей!Час ожиданий…Шорох свиданий…Извивы аллей…
Слушай, так было с тобою, так было?Что же, была она иль не была?Сердце порвалось – она не забыла!Сердце порвалось – она не пришла…Ах, затерзали навеки меняЧас ожиданий,Шорох свиданийИ руки ея
1913 Capri
«Философ, улыбнись! О, улыбнись невольно…»