Этот обед был точной копией вчерашнего.
Они немного побеседовали о скачках, но, как было очевидно Корнелии, герцог никак не мог дождаться конца обеда. Несколько раз он бросал взгляд на часы, а один раз потряс их и поднес к уху. В четверть десятого она поднялась из-за стола.
– Вы извините меня, если я отправлюсь спать пораньше? – спросила она. – Меня все еще мучает эта ужасная головная боль. Если я сегодня пораньше лягу, то, надеюсь, завтра буду чувствовать себя лучше.
– Конечно, вам лучше поскорее уснуть, – заботливо сказал герцог. – Вам не следовало спускаться к обеду, если вы плохо себя чувствовали.
– Я не так уж больна, – ответила Корнелия, – это всего лишь мигрень. Желаю вам спокойной ночи, вы, должно быть, тоже утомились после скачек.
– Да, конечно… разумеется, – согласился герцог.
Он проводил Корнелию в гостиную, поклонился ей, пожелав спокойной ночи, и, устроившись на диване, развернул газету, как бы намереваясь почитать. Корнелия прикрыла дверь в свою спальню и замерла за ней, прислушиваясь.
Как она и ожидала, через несколько секунд газета была отброшена. Герцог быстро проследовал в свою спальню и закрыл дверь. Корнелия продолжала слушать, и спустя примерно минуты три до нее донесся звук шагов, удалявшихся по коридору.
Виолетта была уже готова. Корнелия накинула на голову шелковый шарф, тот самый, что дала ей Рене прошлой ночью, и набросила на плечи накидку из горностаев.
Девушкам предстоял самый ответственный момент – если герцог еще не ушел, а находится в вестибюле, то он должен обязательно заметить, как они спускаются по лестнице. Поэтому Корнелия послала Виолетту вперед, но горничная не заметила ничего подозрительного, и спустя несколько минут беглянки уже катили в экипаже, удаляясь от «Ритца».
– Куда мог пойти его светлость, Виолетта? – волнуясь, спросила Корнелия.
– О! В Париже множество местечек, где джентльмен может убить время, ваша светлость, – ответила Виолетта. – Хьютон показал мне вчера бары, где принято пить шампанское. Многие из них отсюда неподалеку, и еще, конечно, театры, такие же, как «Эмпайр»в Лондоне. Джентльмен может провести время и там…
– Если только его светлость не станет дожидаться назначенного времени прямо у мадам де Вальме, – обеспокоенно закончила Корнелия.
Рене и Арчи вдвоем пили кофе в заполненном орхидеями салоне, Корнелия поделилась с ними своими опасениями.
– Сюда приходят лишь в то время, которое назначаю я, – веско сказала Рене. – Для меня было бы неудобно, если бы гости сидели здесь, ожидая, когда же я наконец смогу выйти к ним. Герцог слишком воспитанный человек, чтобы доставить мне какие-нибудь неудобства. Он придет ровно в половине одиннадцатого, ни минутой раньше, ни минутой позже. Ты сама увидишь, что я права.
Рене была права. Ровно в половине одиннадцатого Корнелия услыхала, как Мари доложила о прибытии герцога. Рене запретила ждать его в салоне.
– Ты не должна показаться слишком нетерпеливой, та cherie , – сказала она. – Мужчинам только того и нужно. Ты должна все делать неохотно. Заставь герцога прождать себя минут пятнадцать, а я пока займу его беседой.
Корнелия не спеша расхаживала по золотисто-оранжевой комнате, время от времени окидывая себя взглядом в зеркале. Она была восхищена новым нарядом, который на этот раз предложила ей Рене. Это платье было из ярко-синего атласа, и на его фоне ее волосы казались очень темными, зеленые глаза – загадочными и влекущими.
Корнелия вдела в уши восточные серьги, которые, по рассказам Рене, Великий князь приобрел для нее у китайского купца и которые ранее принадлежали самому китайскому императору.
Сверкающий каскад аквамаринов, бриллиантов и рубинов спускался с изящных мочек до самых плеч. Два широких браслета с огромными рубинами, чередующимися с бриллиантами и аквамаринами, украшали хрупкие запястья девушки.
Корнелия сняла обручальное кольцо и надела длинные перчатки такого же цвета, как и ее платье. Предыдущей ночью Корнелии казалось, что ее огненно-красное платье было самым красивым, какое она только видела в своей жизни, но теперь она была удивлена, что синее шло Дезире не менее.
Шляпка на ее голове на этот раз была совсем маленькой, с кудрявыми перьями, уложенными на полях, и превосходно подчеркивала ее сверкающие глаза. Темные от волнения, пленительные от счастья, они, казалось, светились на ее тонком лице.
– Который час? – спросила Корнелия в очередной раз.
– Почти без четверти одиннадцать, еще четыре минуты, ваша светлость, – ответила Виолетта, а Мари рассмеялась.
– Когда влюблен, время то еле тянется, то летит, как на крыльях! Терпение, мадемуазель. У вас еще много лет впереди.
– Да, я знаю, что я нетерпелива, – ответила Корнелия, – но я уверена, что часы опаздывают.
– Еще три минуты, ваша светлость, – строго произнесла Виолетта, и Корнелия вновь принялась расхаживать по пушистому ковру. Ее нижняя юбка мягко обвивалась вокруг ее лодыжек.
В салоне Рене вела беседу с герцогом.
– Не думаю, что я в действительности одобряю ваше намерение пригласить Дезире на ужин, – заявила она, как только герцог вошел.
– Почему? Что случилось? – спросил он.
– Дезире слишком юна. Вы вскружите ей голову своими ухаживаниями. А она, как я уже говорила, не для вас.
– Я всего лишь приглашаю леди поужинать, а вы уже стремитесь сделать выводы.
– Дорогой мой Дрого, я знакома с вами тысячу лет, – сказала Рене. – Ваше обаяние известно всему свету, и мне жаль тех женщин, которые подпадут под него. Дезире, как я уже говорила, влюблена в человека, который однажды может сделать ее очень счастливой. И я не желаю испортить ее жизнь ради минутной страсти скучающего герцога.
– Скучающего? Кто сказал, что я скучаю? – спросил он.
Рене обворожительно улыбнулась в ответ.
– Должны ли мы так далеко заходить в наших рассуждениях? – сказала она. – Я всего лишь предположила, что вы ищете развлечений, где подвернется.
– А если я не откажусь от своих намерений?
– Я не угрожаю вам.
– Нет, но вы очень суровы, не так ли, Блаф? – спросил герцог, прибегая к помощи Арчи.
– Лично я всегда поступаю так, как велит Рене, – ответил Арчи. – Она все равно добивается того, чтобы все вышло по ее желанию.
– Возможно, на этот раз ей придется разочароваться, – сказал герцог.
И затем, бросив взгляд через плечо и заметив, что Корнелии еще не видно, он спросил, понизив голос:
– Кто она, Рене?
– Кто? Дезире? Я уже сказала вам – моя подруга.
– Но откуда она? Почему я никогда не слышал о ней раньше? Такая очаровательная девушка, как она, не могла давно появиться в Париже.