дым щипал глаза, и я уже почти засыпала под мерный гул колес. Должно быть, я спала урывками и, открывая глаза, снова проваливалась в сон. Ильдар курил какие‑то термоядерные сигареты, и даже приоткрытое окно не помогало избавиться от запаха. Временами я смотрела на дорогу, следя за тем, чтобы водитель не спал. А он и не думал – только дымил и дымил. Только вот проблема оказалась совсем не там, где я ее ждала. На нас ехал грузовик. Ильдар, однако, вместо того, чтобы затормозить, жал на клаксон, поднимая уровень тревоги на дороге. Некоторые машины тоже подхватили сигнал, и на дороге возник импровизированный рода оркестр, чтобы разбудить дальнобойщика, который медленно, но верно сворачивал на встречку. Мы мчались прямо под колеса грузовика. Жаль, что я пристегнулась, сидя на заднем сиденье. Иначе я бы попыталась вывернуть руль, но тогда мы, наверное, скатились бы в канаву. С закрытыми глазами и ехать, и падать не так страшно, как с открытыми. Если уж прощаться с жизнью, то без страха. И тут дальнобойщик просыпается и одним движением руки выворачивает руль на свою полосу. Мы были спасены. Всю оставшуюся дорогу мы уже не клевали носом, а внимательно, словно завороженные, смотрели на дорогу. Приливший адреналин не давал сомкнуть глаз. Ильдар высадил нас на заправочной станции. Мы вышли в поле и, немного не дойдя до леса, примяли высокую траву и поставили палатку. Утеплитель для пола оказался ровно под размер площади палатки, и мы, с радостью кинув рюкзаки под ноги, а кофты под головы, быстро уснули. Даже не понадобились спальники.
Как урвать сырок, если хочется есть?
«Хватит думать о ямах на дороге,
наслаждайся приключением».
Фитжугх Муллан
Под утро начался дождь, и вставать совсем не хотелось. Снова эта мокрая палатка и снова ее надо упаковывать в рюкзак. На часах было девять утра – пора ехать, если хотим погулять по Уфе. Можно было, конечно, дойти до знаменитого городка Чебаркуль, куда, как рассказал Максим, упал метеорит в 2013 году и повыбивал стекла в ближайших городах и селениях. Однако ни лишних сил, ни времени не оставалось, и мы вышли на обочину, выпачкав обувь в грязи.
Удивительно, как мы спустились сюда и не обляпались. Протерев обувь влажными салфетками, мы оценивающе посмотрели друг на друга и, решив, что выглядим достаточно прилично, начали стопить. Третья проезжавшая фура досталась нам.
Руслан оказался некурящим дальнобойщиком с высшим образованием. Он был приятным собеседником, который много рассказывал о прекрасных городах нашей Родины. Руслан был из тех, кто путешествует исключительно по своей стране и восторгается ею. Казалось, он вполне доволен жизнью и тем, что стал дальнобойщиком, несмотря на высшее медицинское образование.
– Чем вы питаетесь в дороге?
– Тушенка с макаронами каждый день, – сказала я.
– Прям каждый день?
– Ну почти.
– Отъелись в Тюмени и хватит, – добавил Максим.
– Тогда я вас покормлю, если вы не против. Я сам раньше много путешествовал по России. Правда, на поездах. Только вот до Дальнего Востока так и не доехал. Зато на Камчатке был. Там как будто край света, отрезанный от цивилизации. Местные так и говорят: «поеду на материк». У них невероятно красиво и снег зимой до второго этажа. Летом медведей много, и ходить можно только с экскурсоводом, у которого всегда должно быть с собой ружье.
– Там тоже медведей много? – спросил Максим.
– Очень. Правда, большинство из них на людей не нападают, но как только они попробуют человеческое мясо, становятся людоедами. Вот эти и опасны.
Тут мой взгляд упал на спидометр, стрелка которого клонилась к отметке сто двадцать километров в час. Казалось, большую опасность представляют не медведи, а безбашенные люди. За пару десятков километров, преодоленных под дождем, мы видели две фуры в кювете.
– Может, стоит сбавить скорость? – как бы невзначай предложила я.
– Действительно, может и стоит.
Мы притормозили до восьмидесяти и вскоре подъехали к кафе. Вокруг не было ни души, мы оказались единственными посетителями. Я заказала куриный суп и блинчики с клубникой, Максим взял солянку и крабовый салат, Руслан ограничился супом.
– Вы вот, говорите, были на Байкале, омуля хоть поели?
– Нет, да и было б на что.
– Зря, вкусная рыба. Еще у них бухлер вкусный. Ел пару раз.
– Это что? – не понял Максим.
– Суп такой из баранины. Готовится с минимумом ингредиентов. Мясо – основной компонент бурятской кухни. На нем основана большая часть рецептов. Еще скажите, что были в Бурятии и мяса не ели. Путешественники тоже мне.
– Мясо мы ели. Правда, вяленое.
– Это вы молодцы.
Доев свою порцию, водитель удалился в машину. Кафе выглядело вполне симпатичным, чтобы остаться тут еще на пару минут. Это место, казалось, создано для умиротворения. Наверное, из‑за того, что находилось прямо у леса и здесь чувствовался запах еловых веток.
– Пойдем, а то перед водителем неудобно, ждет нас, —
сказала я и вышла из кафе, вдыхая приятный запах полной грудью.
Запрыгнув в машину, мы снова поехали по узким дорогам, но уже с меньшей скоростью. Иногда мы плелись на шестидесяти, но тем лучше – спокойней на душе.
– А у вас права есть?
– У меня да, – сказала я.
– Нет, – ответил Максим.
– Хочешь прокатиться? Скоро приедем уже в Уфу.
– Можно. А гаишников не будет?
– Километров через двадцать будет, я скажу, когда. А пока можешь ехать.
Встав на обочине, мы с водителем поменялись местами. В машине стояла коробка автомат, так что беспокоиться было не о чем. Я медленно надавила ногой на педаль газа. Машина не пошевелилась.
– Давай смелее!
Я нажала на педаль сильнее, и мы медленно тронулись с места.
– Расслабься, чего так руль схватила!
Я откинулась на сиденье и постаралась представить, что еду в привычной для себя легковой машине. Стрелка спидометра добралась до сорока километров в час, и Руслан сказал быстрее не ехать. Я чувствовала себя королевой дорог, глядя свысока на обгоняющие нас легковушки. Это поразительное ощущение чего‑то нового и необычного. Даже мой отец, который почти всю жизнь работал дальнобойщиком, никогда не предлагал мне сесть за руль своего автомобиля. А тут представился такой великолепный шанс. Я была дальнобойщицей, ехавшей через всю страну к себе домой.
– Через пять километров пост ГАИ, – сказал Руслан, – притормаживай потихоньку и вставай на обочине.
Я послушно остановилась и с широкой улыбкой села обратно на спальник. Мы приближались к Уфе. Километры таяли на глазах, а я, еще под впечатлением от того, что была водителем настоящей фуры, не замечала ничего вокруг. Казалось, я очнулась только после того, как Руслан остановился у отбойника недалеко от автобусной остановки.
– Ну что, пора прощаться, – сказал он и помог мне вытащить рюкзак из салона.
– Спасибо большое, что дали прокатиться!
– Всегда пожалуйста.
Руслан крепко пожал нам руки и залез обратно в машину.
Максим ловко перешагнул через отбойник, на дорожку для пешеходов, а я, зацепившись штанами об острый край с треском их порвала прямо на внутренней стороне бедра. Оценив масштабы случившегося, я завязала на поясе куртку, и мы двинулись к автобусной остановке. Можно было попытаться успеть на молочный фестиваль.
Многие спрашивали: что мною движет во время путешествия? И в голову приходит лишь один ответ: цель. Цель, которая зажигает меня, как свечу, и я могу работать, пока не останется лишь мелкий огарок затухающего потока слов. Когда есть цель – все остальное не так уж и важно. Можно не спать ночами, забыть про еду и усталость, про все на свете.
Я не раз говорила себе и другим, что хочу написать книгу. Книгу о путешествии или о своей жизни с помесью выдуманных историй. Я думаю, без цели жить нельзя. Вообще невозможно. И цели должны быть всегда безумными – иначе жизнь закончится и перестанет удивлять новыми красками. Возможно, если бы не моя детская мечта о написании книги, я не поехала бы в такое большое путешествие, не сорвалась и не пустилась в крайность – путь до Владивостока. С первым же автостопом. Я хотела и дальше, но времени не хватило, впрочем, это неважно. Мысль о книге двигала мною всю дорогу. Я бросила себе вызов. Написать книгу. Настоящую. Про свою жизнь и путешествия. Я верю, что смогу. Иначе и быть не может.
Немного прогулявшись по центру, мы добрели до молочного фестиваля, который уже потихоньку сворачивался. Пройдя по бесчисленным рядам среди брошенных пластиковых стаканчиков, мы спросили у человека в белой форме, нельзя ли тут еще что‑нибудь попробовать. Он указал на мужчину с большой корзиной на плечах. Вокруг него толпились дети. Максим спросил, может ли он и нам дать по сырку.
– Это только для детей, – отрезал он.
– Чем мы хуже детей? – спросила я.
– Дай ты туристам сырки, они специально, может, к нам ехали, – вдруг сказал молодой человек, стоявший рядом.
И мы получили три сырка. Отойдя к памятнику Салавату