вещи и легла спать. Завтра надо было рано вставать, чтобы успеть за день добраться до Красноярска.
Долгая дорога
«Я всегда концентрируюсь на том,
насколько далеко уже продвинулся,
а не на том, сколько мне еще
предстоит пройти».
Ричард Симмонс, «Книга надежды»
Вывалив пачку макарон и банку тушенки, я не думала, что это все уничтожится, да еще и с таким аппетитом. Я с грустью выходила из яркого хостела, но ничего не оставалось делать, кроме как ехать дальше. Стоимость проезда тут, как оказалось, варьируется в зависимости от времени суток. Двадцать рублей в дневное время, а после восьми вечера – двадцать пять.
Выехав на трассу, мы долго спорили о том, какую машину хотим. Максим «заказывал» лексус или мерседес какой‑нибудь последней модели, я же предпочитала более старые, но, как мне казалось, более надежные и интересные варианты – копейку или ладу. Пока мы рисовали в своем воображении транспорт мечты, перед нами остановился бежевого цвета ВАЗ-2102.
– Моя взяла, – подмигнула я Максиму.
Тимур ехал до Ангарска и был твердо намерен нам его показать, ибо нужный поворот мы давно проехали.
– Посмотрите наш город! А то совсем засиделись в своих столицах. У нас хороший город, отвечаю! Тут у нас и битум есть, и дороги. Пять тюрем есть. Погуляйте, не пожалеете!
Водитель высадил нас недалеко от центра на светофоре. Максим вытащил рюкзаки из багажника. Он был явно недоволен незапланированной задержкой в этом городе.
– Сейчас мы только время потеряем!
Стоп действительно был никаким, и я уговорила его дойти до ближайшей развязки. Однако нужная нам дорога располагалась в восьми километрах. Из них мы прошли почти пять, и Максим снова встал, сказав, что стопить будем тут. Делать нечего, надо стоять и надеяться на лучшее. Я села на рюкзак, пока Максим безуспешно пытался остановить машину.
Увидеть мир – вот о чем я мечтала изо дня в день. Недоедать и недосыпать. Идти и умирать от жары, но все равно продолжать идти. Идти. Пока не иссякнут силы настолько, что, сделав очередной шаг, ты упадешь навзничь, впечатанный в землю своим же рюкзаком на плечах. И в моей голове зазвучали строки из последней песни, услышанной в машине:
За острый край мечты, откуда нет пути назад.
Но есть надежда умереть,
Надежда умереть не от тоски…
И под этот музыкальный мотив перед нами остановилась машина. Она довезла нас до нужной дороги, где мы легко поймали грузовик с однозубым дальнобойщиком по имени Сергей. Он много ругался, но также много и шутил.
– А знаете такой анекдот? – говорил он.
Подошел муж к дому, а жена его не пускает.
– Ну, пусти!
А жена не пускает пьяного. А он настаивает:
– Кто в доме хозяин?
– А тот, кто в доме, тот и хозяин!
Он сидел в своей матроске с сигаретой во рту и расспрашивал нас обо всем на свете. Он сразу показался мне так называемым бандитом в отставке. Такие, как он, обычно выглядят устрашающе, много пьют и за словом в карман не лезут, но при этом оказываются борцами за справедливость и всегда могут врезать обидчику за сказанное при даме крепкое словцо.
– А вам не страшно ехать? Не носите оружие в целях безопасности? Мало ли какие водители попадутся!
– Нет, а зачем? – спросил Максим. – Если есть оружие, то человек будет готов его использовать, а если нет, то нет.
– Знаете, я как‑то задал подобный вопрос. Я тогда подвозил парнишу с девчонкой. Я спросил, не боятся ли они ехать, на что парень ответил уверенным нет. Он сказал, что он по образованию психолог и хорошо разбирается в людях. Ну, тут я достаю пистолет. Заряжаю его. Парниша чуть не вышел на скорости восемьдесят километров в час из машины. Хорошо, двери были заблокированы. Девчушка сначала покраснела, потом побелела. Говорю, фиговый ты психолог.
– Хорошо, когда парами катаются, но бывает девушки одни ездят, – добавил Максим.
– Да, и такое встречал. Как‑то на стоянке один амбал метелил девчонку. Я подхожу к нему, говорю: нашел на ком тренироваться, со мной поборись! А он: сами разберемся! Ну, мы и разобрались с ним. За тысячу километров увез ее. Никогда не понимал насильников – фляга свистит совсем у них… И еще был один случай. Как‑то еду, смотрю в телефон и вижу девчонку на дороге. Это был октябрь или ноябрь. Вылетаю на встречку. Ну, отругал я ее и смотрю: симпатичная такая и плачет. Оказывается, джип увез не в том направлении в лес. Она по полю, по воде шла до трассы. Я говорю, залезай в машину и сушись, ведь замерзла совсем. Я не стал расспрашивать о том, что случилось. Сказала только, что бежала из той машины по лесам да по болотам. Просто довез до города, который она назвала.
Очень здорово, когда попадались водители вроде Сергея. Сначала чувствуешь себя с ними неуютно, а потом понимаешь, что можно поговорить по душам, как старые друзья. Такие всегда пресекали «выканье» и быстро переходили на ты, убирая неловкие границы, чтобы легче было общаться.
Вечером того же дня мы зашли в кафе перекусить. Сергей, надев майку поприличнее, купил бутылку коньяка и сел рядом со мной.
– Будешь с нами?
– Нет.
– А ты, Макс? Давай с тобой выпьем за знакомство!
Не дожидаясь ответа, Сергей налил ему целую рюмку и поднял свою.
– Ну что? За ваше путешествие!
И опрокинул рюмку в рот.
Я всегда радовалась, что никто из водителей не заставлял меня пить алкоголь. Однако путника часто уговаривали и твердили, что «настоящий мужик должен пить». Впрочем, Максим и не думал сопротивляться. Однако с Сергеем я была почему‑то крайне спокойна и не смотрела на путника с осуждением, как раньше, когда он выпивал. Потом мы еще перекусили блинчиками с вареньем и отправились в машину. Сергей вскипятил воду и предложил выпить горячего чаю, а сам пошел в душ. Мы сидели на нижней полке и пили чай. Свет мирно лился из фонарей и освещал салон машины.
– Слушай, давно хотел тебе сказать…
На несколько секунд повисло молчание. Я догадывалась, о чем он хочет сказать. Наверное, Сергей из Владивостока был прав.
– Нравишься ты мне очень, – выдавил он.
Я опустила глаза вниз.
– Знаю, – только и смогла сказать я, так как ответных чувств не испытывала.
Мы обнялись. Я добавила ему кипятка из чайника.
– Ты совсем замерз.
«Даже в дружбе есть чувства», – подумала я.
Мы сидели молча, пока не пришел Сергей, который предложил тут и заночевать. Он предоставил нам верхнее спальное место, а сам улегся на нижнем. Было очень тесно, но заснула я быстро.
Я спала очень крепко и даже не проснулась от того, как слез со спальника Максим и, судя по всему, заговорил с Сергеем о жизни.
– Брат у меня по зимникам до Магадана катался. Там раньше по шесть-восемь миллионов зарабатывал за год. А сейчас всего три лимона.
– А про Москву ты говорил, там плохо работается? – спросил Максим, протирая очки футболкой.
– В этой вашей Москве сумасшедшая работа. Полдня стоишь, а ночью грузишься. Полтора года проработал и убежал. Здесь дороги свободные и спешить некуда. На Хабаровск за десять суток дойти надо. Но из‑за ремонта дорог много времени теряешь.
Вдруг, издав привычный треск, заговорила рация:
– Ни черта, ни бога не боятся! Легковушка проезжает! Не видят что ль, что большая машина едет?!
– А кого им бояться?! Никого нет: ни черта ни бога, – отвечают по рации.
– О, Женечка, ты проснулась! Как спалось? – спросил Сергей.
– Отлично, только немного тесно.
– Да, надо было на нижнем спать, – подтвердил Максим.
– Они ж одинаковые! Но можете этой ночью снизу спать, я не против. До Новосибирска же едем с вами? – уточнил наш капитан.
– Думаю, да. В Красноярске уже делать нечего.
Мы хотели заехать в Красноярск, но все, кто мог нас взять на ночь, разъехались, и нам ничего не оставалось, кроме как продолжать путь до Новосибирска, где Сергей вставал на долгую стоянку.
– Вы пишите, если что. Я потом в Тюмень поеду после Новосибирска.
– Напишем.
Я перевернулась на спину и, смотря в потолок, подумала, как же много интересного и манящего заключает в себе профессия водителя фур дальнего следования. «Дальнобойщик – это человек, который на слух безошибочно определит, в каком из цилиндров стучит, а на цвет, запах и вкус не только отличит плохое топливо от хорошего, но и скажет, где оно было произведено», – так говорил наш водитель Михаил, который подвозил нас на пути в Хабаровск. Играла одна из песен группы The Beatles, и было как никогда душевно и легко.
Наверное, любовь к путешествиям у меня в крови. С самого детства я много ездила с отцом на машине. Я могла часами спать на заднем сиденье, а потом просыпаться под звуки открывающихся дверей и вдыхать запах бензина. На поезде ездить мне тоже очень нравилось. Я любила