Еще никогда Порция не чувствовала так остро. Она одновременно ощущала и свое, и его тела, ощущала их слияние, ощущала, как они берут и отдают друг другу, как скользят, трутся, соприкасаются, как смешивается их дыхание, как в унисон бьются сердца, как воля каждого из них становится единой.
Оба купались в потоках страсти, пребывали в горниле взаимного вожделения. За объятиями следовали вздохи и стоны, после чего пламя полыхало с новой силой.
И наконец на них обрушилась огромная стена жара, которая погребла их под собой, похоронила остатки разума, заполнила бушующей лавой каждый их нерв, каждую клетку.
Тяжело дыша, Саймон поднял голову:
— Сделай коечто для меня.
Порция с трудом поняла его слова.
— Что именно?
— Обними своими ногами мои бедра.
Она хотела было спросить, для чего это нужно, но затем просто повиновалась. И очень скоро получила ответ.
Он вошел в нее на полную глубину, вошел энергично, его движения сделались резкими и быстрыми казалось, он проникал до самого ее сердца. Порция выгибалась ему навстречу, сжимала его своими бедрами, принимая мужскую плоть, и слышала собственные вскрики. Сознание ее полностью отключилось, остались лишь ощущения и эмоции.
Она почувствовала, как он внезапно остановился, оставаясь в глубине ее лона, казалось, в этот момент их тела окончательно слились в единое целое. А затем произошел взрыв такой силы, который способен был сплавить не только их тела, но и души.
Раньше Порция задавала себе вопрос, что произойдет после, но никакая фантазия не могла подготовить ее к действительности. Ощущение веса его тела на ней, громовые удары сердец, блаженное состояние, которое все еще их не покидало, жар, волны которого продолжали пульсировать под кожей. Штормовая гроза пронеслась и оставила их омытыми, обессиленными, выброшенными волнами на какойто необитаемый остров. Только они были реальными, в этот момент остальной мир для них не существовал. Порция лежала под ним оглушенная, потрясенная и в то же время умиротворенная. Саймон повернул голову. Их дыхание смешалось, их губы встретились. Они прильнули друг к другу.
— Спасибо тебе, — прошептал Саймон. Подняв руку, Порция откинула ему назад волосы, затем провела ладонью по его торсу, ощутив тугие мышцы на спине.
— Нет, это тебе спасибо.
За обучение, за то, что позволил ей узнать… возможно, гораздо больше, чем он намеревался ей преподать.
Она была права: в их отношениях было нечто специфическое, нечто такое, за что стоило бороться. Но было также много такого, что ей еще предстояло узнать…
Его губы блуждали по ней, но вдруг он вздохнул и отстранился от нее. Перемена оказалась драматичной: разница в ощущениях, когда он лежал, слитый с ней в единое целое, и теперь, когда его не стало рядом, была весьма существенной.
Он приподнялся и сел на кровати, положил тяжелую руку Порции на бок.
— Теперь поспи, тебе нужно будет вернуться к себе до зари. Я разбужу тебя.
Порция улыбнулась. И не стала ему говорить, как она мечтала о том, чтобы он разбудил ее. Повернувшись на бок, она поуютнее устроилась, прижавшись к нему спиной.
Она никогда раньше не спала рядом с мужчиной, однако сейчас это показалось ей вполне естественным.
Заря наступила слишком быстро.
Порция спросонья услышала, как Саймон отодвинулся от нее, а затем встал с кровати. Она сонно пробормотала чтото, повернулась, потянула на себя простыни и покрывало, чтобы сохранить тепло Саймона, и снова погрузилась в сон.
Она безмятежно и умиротворенно, не ощущая собственного веса, плыла по теплому и спокойному морю, когда чьято твердая рука дотронулась до ее плеча и встряхнула.
— Пора вставать. Уже светает.
Порция с трудом приоткрыла глаз и увидела полностью одетого Саймона, наклонившегося над ней. Было достаточно светло, чтобы разглядеть его голубые глаза и озабоченное выражение лица.
Она улыбнулась, закрыла глаз и вцепилась пальцами в лацкан его сюртука.
— Никто не встанет еще в течение нескольких часов. — Она потянула его к себе. Губы ее округлились при воспоминании о том, что произошло с вечера. — Я хочу узнать еще чтонибудь.
Он вздохнул, вздохнул тяжело. Затем схватил ее за запястье и бесцеремонно выдернул из теплого кокона.
Порция резко открыла глаза.
— Что…
Саймон схватил ее за обе руки и вынудил встать на колени.
— Мы должны одеть тебя и прибыть в твою комнату до того, как повсюду появятся слуги.
Прежде чем она успела чтолибо сказать, он набросил на нее через голову рубашку. Порция не без труда попала руками в узкие отверстия, затем оправила рубашку. Прищурив глаза, она сердито сказала:
— Это совсем не то, чего я ожидала.
— Нам здесь осталось пробыть всего два дня, и мы не станем давать повод для еще одного скандала. — Он бросил ей платье.
Порция поймала его, склонила набок голову и посмотрела на Саймона.
— Поскольку остается всего лишь два дня, не будет ли разумнее…
— Нет. — Поколебавшись, он с минуту внимательно изучал выражение ее лица, затем добавил: — Мы можем продолжить наши уроки сегодня вечером. — Сев на кровать, он стал надевать ботинки. — И не думай, что можно будет чемуто научиться до этого времени.
Обдумывая услышанное, Порция стала натягивать платье, затем принялась за чулки.
— А почему, — спросила она в конце концов, — мы должны ждать до вечера?
В ее тоне чувствовалось искреннее любопытство и одновременно сомнение. Глядя, как Порция, вытянув длинную ногу, натягивает чулок, Саймон почувствовал прилив возбуждения. Он сердито поморщился, пытаясь вспомнить ее вопрос.
Пусть не без труда, но ему это удалось. Она вскинула брови, ожидая ответа. Саймон подал ей руку, помогая подняться с кровати. Порция опустила взгляд, пытаясь попасть ногой в вечерние туфли.
— Видишь ли, твое тело… Тебе потребуется некоторое время, чтобы поправиться.
Она хотела возразить, но Саймон опередил ее:
— Поверь мне, это действительно так. — Он взял ее под руку и потянул к двери.
К огромному его облегчению, она пошла, продолжая размышлять. Перед дверью она остановилась. Пока Саймон нащупывал ручку, Порция прижалась плечом к его груди и провела кончиком пальца по его щеке. Встретившись с его глазами, она сказала:
— Я не какойнибудь хрупкий цветок. Я не сломаюсь.
Он выдержал ее взгляд.
— Я не миниатюрный и не бесплотный. — Наклонившись, он прикоснулся к ее губам. — Поверь мне — сегодня ночью, и не раньше.
Она прижалась к его губам, вздохнула:
— Ну ладно.
Саймон распахнул дверь. Он настоял на том, что проводит Порцию до ее комнаты. Чтобы попасть туда, им нужно было пересечь весь главный корпус. В этой старейшей части здания было множество гостиных, некоторые из них сообщались друг с другом. Саймон избрал этот маршрут, чтобы избежать встреч с кухарками или горничными в коридорах. Они уже приближались к восточному крылу, когда Порция, глянув в окно, остановилась.