— С ума сойти, — прошептал ей на ушко.
— Поехали?
Повернулась к нему, и он задохнулся, увидев браслет на ее запястье. Она вдруг взяла его за руку и, глядя прямо в глаза спросила:
— Та женщина…
— Нет женщин, — оборвал, не дав закончить, — есть ты.
Удивлена. Не верит. Начнет верить. Он заставит. На недоверие не останется времени.
Сделки, контракты, телефонные звонки, все снуют туда-сюда. Дверь открывается и закрывается. Секретарь назойливо стучит в кабинет. А он как дурак смотрит как она сидит в кресле, закинула ногу на ногу, читает…пьет кофе. Иногда смотрит на него, иногда в окно. В середине разговора с подчиненными вдруг набрал номер цветочного магазина и через несколько минут ей привезли букет белых роз. Продолжил разговор. Черт, впервые он отсутствует. Он не вникает в суть сделки. Перечитал раз пять и отложил, снова смотрит на нее. Она читает, поправила прядь волос за ухо, склонила голову к плечу. Даже отсюда видит на ее шее следы от его жадного поцелуя. В животе все скрутилось в узел. Почувствовать губами пульсацию венки на тонкой шее стало необходимостью.
— Господин, Носферату требуют поставку живого товара.
Посмотрел на Серафима и ничерта не понял.
— Они голодают, — повторил заместитель и подсунул Нику бумагу, — отдайте приказ сделать завоз товара в катакомбы.
— Сколько?
— Пятьдесят человек.
— Это много. У нас есть всего тридцать. Им хватит. Договорись с Нолду. Больше не дам. Раньше хватало двадцати.
Снова на нее — закусила нижнюю губу. Требовательное желание сгрести ее волосы и жадно целовать, облизывать эту губу, посасывать, на секунду выбило из реальности.
— Господин?
— Черт с ними — тридцать пять. Проверь по тюрьмам и наркодиспансерам. Законы знаешь. Что с Гиенами?
— Перестрелка при вывозе товара прямо на границе. Засветились. Человеческая полиция вмешалась, убрали троих смертных. Отсиживаются. Нужно устранить свидетелей, дать взятки и пусть выезжают. Здесь накажем.
— А что с товаром?
— Товар спрятан. Огромная партия. Нужно вывезти через несколько недель.
— Твою мать, уроды. Значит так, этих ублюдков вывози сегодня, перешли им новые документы. Высылай туда своих, пусть зачистку сделают по свидетелям. Товар вывезти немедленно.
— Понял. Что с ними?
— В катакомбы. Пусть подумают с неделю на голодном пайке. Василия ко мне, пусть тварь расскажет, почему начали перестрелку со смертными.
Поднял голову — ее нет. Осмотрелся по сторонам. Запах доносится, но очень далеко. Дьявол. Швырнул ручку на стол.
Пронесся мимо Серафима. Цветы лежат на столике, книга тоже. Распахнул дверь. В коридоре полумрак. В здании нет охраны, только на входе и выходе. Насторожился, принюхиваясь. Сердце колотится все быстрее. Секунда и он уже внизу.
— Где она?
Охранник хлопает глазами, Ник вцепился ему в горло и приподнял на вытянутой руке.
— Кто выходил из здания?
— Никто за последний час.
— Кто входил?
— Уборщик и все.
— Уверен?
— Да, на сто процентов, господин.
Выпустил и тот тяжело дыша, взялся за горло. Желание перегрызть горло этому недоноску нарастало гулом в висках. Если упустил — кожу сдерет живьем. Где она?! Запах что-то глушит, он чувствует его но определить местонахождение не может. Несколько секунд смотрел на охранника, тот побледнел от ужаса.
Ник шел на запах, еле слышный, но она в здании. В этом он был уверен. Сотрудники почти все разошлись. Нигде не горит свет. От сквозняка хлопают открытые окна.
— Марианна! — позвал громко, по коридорам пронеслось эхо. И вдруг почувствовал ее, сильно, внезапно. Сердце радостно подпрыгнуло. Она наверху, на крыше скорей всего, или на балконе.
Секунда и он уже вышиб ногой дверь. Остановился. Она смотрит на небо, взялась за перила. Светлое платье развевается на ветру, волосы блестят от лунного света.
— Марианна, — выдохнул и почувствовал дикое облегчение.
Повернулась. Удивлена. Черт, какой же он болван. Просто вышла подышать воздухом, а он панику устроил. Видимо вентиляция плохая, поэтому настолько слабо улавливал ее присутствие. В этот момент Ник понял, что испугался. Чего? Испугался, что она просто сбежала. Ушла от него. Но что-то тревожило. Он не мог понять что именно. Как будто не так все.
— Я искал тебя, — подошел и стал сзади, положил руки ей на плечи, с трудом преодолевая невыносимое желание прижать к себе до хруста в костях.
— Здесь красиво, много звезд на небе.
Повернул ее к себе, теперь она смотрит на него. ЕЕ взгляд всегда выбивает почву из-под ног.
— Не доверяешь мне? — спросила тихо, в голосе горечь.
— А ты мне доверяешь?
— Не знаю, — ответила и отвернулась, — ты держишь меня взаперти, я не свободна. Я постоянно под охраной, я не могу и шаг сделать, чтобы тебе об этом не доложили. Это не слишком располагает к доверию.
Ее кожа пахнет свежестью, все еще пахнет им. Склонился к ее шее и не удержался, втянул аромат, закрывая глаза и вдруг словно током ударило. Есть еще запах…чужой. Человека. Очень слабый. Как лезвием по натянутым нервам, очень болезненно и молниеносно.
— Ты была здесь одна?
— Да, — ответила очень быстро. Слишком быстро или у него паранойя?
Осмотрелся по сторонам. Никого. Хотя, он бы почувствовал не оглядываясь.
— Отвези меня домой.
Пошла к выходу, но он удержал за руку, притянул к себе. Но Марианна выдернула ладонь. Требовательно взял за плечи, не отпуская, хотел поцеловать, но она сжала губы.
— Почему?
Жадно провел руками по ее спине, прижимая сильнее, чувствуя, как проснулось желание, быстро, мощно. Ослепляя вспышкой. Взять. Сейчас, прямо здесь. «Моя».
— Не могу так, — уперлась руками ему в грудь, — как пленная, как твоя игрушка, собственность. Захотел — приласкал, захотел- прогнал. Отпусти, я хочу домой.
Отпустить?…Не сейчас…руки сами скользили по ее телу. Губы искали ее рот, дыхание сбилось.
— А я хочу тебя, — простонал ей в ухо, чувствуя под тонким атласом резинку трусиков. Подхватил на руки и посадил прямо на поручень. Сзади пропасть высотой в тридцать метров.