Я физически ощущала его взгляд, он обещал пытку наслаждением, адское удовольствие. Мое дыхание участилось, и он не мог этого не почувствовать. Мои губы непроизвольно приоткрылись и он вдруг зарылся пальцами в волосы, на моем затылке привлекая к себе. Еще секунда и я уже не смогу остановиться.
— Нет, — очень громко, как крик о помощи, с мольбой не переступать черту.
— Дьявол, — выругался он и резко разжал пальцы. Через секунду он уже скрылся из комнаты, а я еще долго сидела на постели с бешено бьющимся сердцем, стараясь начать снова ровно дышать. Я медленно легла на подушку и натянула одеяло. Я так и не уснула до самого утра. Я думала о том, что если бы он прикоснулся ко мне, то я не смогла бы оттолкнуть. Даже хуже, я до боли хотела, чтобы это случилось. Я хотела Николаса Мокану. Я хотела, чтобы он взял меня, так как обещал тогда грубо и жадно, вот так как блестели его глаза. Если бы я не сказала нет, что бы этот демон заставил меня почувствовать?
Утром, когда я проснулась, под дверью лежал конверт. Развернув тонкий лист бумаги, я прочитала: «Позвони мне. Срочно. Виктор»
Я распахнула дверь и осмотрелась по сторонам. Никого. Но ведь кто-то подбросил. Значит в доме есть их человек? Но кто это?
Я закрыла дверь на ключ и набрала номер Виктора.
— Марианна, — какой взволнованный голос, но сердце не пропустило ударов, хоть и было приятно его слышать, — как ты? Ты цела? Он не обидел тебя?
— Все хорошо, со мной все хорошо, правда.
— Нам нужно встретиться.
Я обернулась на дверь и прислушалась.
— Это невозможно. Я не выхожу из дома.
— Найди способ выйти, это очень важно. Могут пострадать люди, дети, Марианна. У нас вся надежда только на тебя.
— Я что-то придумаю. Я постараюсь.
— Очень мало времени, считанные дни. У этих людей нет шансов. Ты должна нам помочь. Когда ты сможешь встретиться со мной?
Я тяжело вздохнула:
— Не знаю. Через день или два. Но за мной следят, я с охраной.
— Просто подумай как и скажи где.
Он отключил звонок, а я застыла с трубкой в руке. Неужели мой муж способен причинить вред детям? Не важно человеческим или другим? Мой мир снова раскалывался на две части. В одной из них великолепный сексуальный мужчина заботливый отец, а в другом страшный монстр способный убивать детей, жестокий, хладнокровный и безжалостный. Кто ты Николас Мокану? Неужели ты на это способен?
Все снова изменилось, я вдруг поняла, что Ник меня избегает, хуже, он настолько старается не встретится со мной даже случайно, что как только я просыпалась то минут через пятнадцать его машина отъезжала от дома, а возвращался он только под утро, когда я засыпала. Я мерила шагами комнату и ждала, когда наконец он сам скажет мне что происходит, но Ник и не думал. Он просто делал все, чтобы не видеть меня. Мое обещание данное Виктору не исполнить, если я не поговорю с Ником и не смогу его убедить отпустить меня, хотя бы ненадолго. Я даже придумала, каким образом я могу встретиться с охотниками. Но мой муж должен отдать приказ охране. Без его указания я не смогу переступить порог этого дома, мне не откроют ворота. Я звонила, а мне отвечал секретарь, обещал, что Ник перезвонит, но никто не перезванивал, я приходила в его кабинет, но дверь всегда была закрыта. Я даже набралась наглости и уже во второй раз приказала начальнику охраны требование поговорить с Мокану, но тот ответил, что уже передал. Мною овладевало отчаянье и уже не только потому что мое обещание становилось невыполнимым, а от того, что я поняла — меня игнорируют, мое слово не просто ничего не значит, а оно не важнее чириканья воробья за окном или мяуканья бродячей кошки. Смешно, но я не могу встретится с собственным мужем с которым живу под одной крышей. Точнее с тем, кто упорно называется моим мужем.
Нет, мы поговорим. Я хочу знать, за что меня наказывают. Что я, черт возьми, сделала, почему не заслуживаю даже объяснений? Я выпила больше дюжины чашек черного кофеи упрямо ждала, пока наконец-то, среди ночи, не услышала шелест покрышек по гравию подъездной дорожки. Бросила взгляд на часы — полчетвертого. Прильнув к окну, я увидела, что Ник приехал домой совсем на другой машине. Когда он вышел из шикарного белого кабриолета, то обошел капот и склонился к окошку, оттуда показалась женская рука, и я увидела, как мой муж галантно поцеловал запястье той, кто так любезно привезла его домой. Я прилипла к стеклу, стараясь разглядеть ту женщину, но Ник заслонял ее собой. Они несколько минут разговаривали, и я продала бы душу дьяволу, лишь бы понять о чем. Я просто видела, как он облокотился о крышу кабриолета — черный элегантный костюм, белая рубашка, аккуратно зачесанные назад длинные волосы. Женская рука изящно стряхивала пепел с дамской сигареты, и я различала ярко-красный маникюр и кольца на тонких пальцах. Мною овладело странное чувство, оно поднималось из глубины как темная волна, словно туча, которая неожиданно заслоняет солнце. Женщины. Другие женщины в жизни Николаса. Как я могла не думать об этом раньше. Ведь если я нахожу его неотразимым соблазнителем, что мешает ему быть таким же с другими? Сколько их у него? Ответ напрашивался сам собой. У Ника появилась любовница, вот почему я стала ему безразлична. Не знаю, что со мной произошло в этот момент, но все остальные чувства заглушила ярость, очень болезненная она тисками сдавила грудную клетку.
Белый кабриолет уехал, закрылись ворота и Ник пошел в дом. Я спрыгнула с подоконника и решительно выскочила за дверь. Он, наверняка, уже успел зайти к себе в спальню, а внутри меня клокотал гнев. Я еще не могла дать ему определение, но меня разрывало от злости. Я громко постучала в дверь и та резко распахнулась. Ник стоял на пороге в расстегнутой рубашке с бутылкой виски в руках. Осмотрел меня с ног до головы, даже возникло чувство, что он сейчас нагло присвистнет. Конечно, полчетвертого утра, а я причесана, пахну духами и при полном параде, включая туфли на каблуках. На лбу написано, что я его ждала.
— Какой визит! Не спится? Стало скучно? Пришла поболтать? Посмотреть фотографии? Задать вопросы?
Он язвил, каждое слово полное сарказма и иронии. Я стояла напротив и тяжело дышала, от него пахло женскими духами, приторно сладкими, спиртным и сигарами. Я поняла, что я чувствую. Это ревность. Дикая, необузданная и примитивная.
— Хорошо провел время? — это вырвалось само собой, я уже не совсем контролировала то что говорю.