себя опасности? На вертолётах можем подойти неожиданно и более скрытно. Заодно и не дадим Масуду уйти в Пакистан.
Комэска зачесал свою бороду, посматривая по сторонам.
— Он может уйти через горы на юго-восток. Там его днём с огнём не сыщешь, — ответил на моё предложение Енотаев.
— Да, но он не сможет быстро перемахнуть через горы. К тому же за пределами Панджшера, у него нет базы и поддержки.
Понятно, так можно с Енотаевым рассуждать до утра. Решение принимает командование. Однако завтра будет поздно, когда первые колонны войдут в Панджшер.
Надеюсь, резервы у генерал-лейтенанта Целевого есть.
— Предложение интересное. С Кабула можем вызвать на подмогу ещё вертолёты. Только чего ты решил при «зелёных» не говорить? Они же вроде «хорошие» люди? — спросил Ефим Петрович.
— Не внушают они доверия. Перефразируя классика, «эти хорошие люди могут предать нас при первой опасности».
Заставил я задуматься Ефима Петровича.
— Ладно. Твоё предложение я передам командованию. Тебе вставать в 3 часа. Кстати, а где твой командир звена? — поинтересовался комэска.
— Да всё хорошо. Он спит.
— Как спит? Я тут «сладкие» речи Берёзкина выслушиваю, а он дрыхнет⁈
— Да он тут рядом. У Лены, — ответил я.
— Ещё и у бабы⁈ Он же женат⁈ — воскликнул комэска.
Когда этот факт кого-то останавливал.
— Там всё честь по чести. Никакого принуждения. Уснул сразу, как младенец, — улыбнулся я и проводил командира в строевой.
Свет здесь горел только в настольной лампе. Димон продолжал храпеть в мягком кресле, а хрупкая Лена свернулась калачиком на столе. Мой недопитый чай, так и стоял на столике. Как и открытая пачка югославского печенья.
Из Батырова джентльмен никудышный. Занял раскладывающееся кресло-кровать, а девчонку заставил на столе спать!
Когда Димон и Енотаев вышли из кабинета, я разложил кресло и взял на руки Лену. Комэска внимательно за этим наблюдал, ища в данном жесте какой-то подвох. Ну, репутация бабника за Клюковкиным закреплена давно!
— Саня, хорош уже укачивать, — шёпотом позвал меня комэска, когда я накрывал Лену бушлатом.
— Ещё не начинал, — улыбнулся я, и мы вышли из кабинета, закрыв дверь.
Утром среди однополчан чувствовалось напряжение. Все молчали, стараясь тихо вести себя в палатке. Даже Чкалов не стремился шутить или умничать.
Во время чаепития у Батырова расспросили о вчерашнем вылете, и Димон вкратце рассказал. Всех интересовали подробности эпического падения вертолёта в ущелье с последующим разгоном.
— Вот я бы так же сделал! Даже бы не думал, — отмахнулся Лёня.
— Ты уже вон над аэродромом полетал с большим креном. До сих пор Бага икает, — улыбнулся Магомед.
После пролёта Чкалова над Берёзкиным, Баграт отказался летать с нашим лихим лётчиком Леонидом. Теперь Чкалов летает праваком у замполита Кислицина.
— Да ладно вам. Так и скажите, что сами не умеете. А моему умению завидуете, — возмущался Лёня.
— А смысл было это делать? — спросил я.
— Ты это о чём, Клюковкин? — прищурился Чкалов, встав из-за стола и поставив руки в боки.
— Хороший лётчик тот, который соблюдает инструкцию. А лучший, знает, когда и при каких обстоятельствах её можно нарушить. Взлёт с аэродрома — был тем самым обстоятельством?
Лёня нагнулся ко мне и грозно посмотрел в глаза.
— По твоей логике ты себя лучшим считаешь? Нарушаешь тогда, когда это необходимо?
— Мы с командиром звена нарушаем тогда, когда нам жить сильно хочется. При этом поверь, в кабине у нас в такие моменты пахнет похоронными цветами сильнее, чем керосином, — ответил я.
Чкалов выслушал, но продолжил возмущаться. Такое ощущение, что завидует. Как будто сам хотел подвиги совершать, а его пока только колонны сопровождать посылают.
После завтрака и постановки задач, мы ожидали в классе подготовки команды на вылет. Время идёт, но аппарат ГГС молчит. Динамик с прослушкой канала боевого управления почему-то не вывели сюда. Это бы сократило время приёма команды.
Комэска заходил к нам несколько минут назад и объявил, что операция пока откладывается. Идут уточнения, прибывают дополнительные силы. Мол, пока сидим в готовности.
— Ну вот чего сидим? Дали бы какой-нибудь опорный пункт в качестве цели, — ходил по кабинету Лёня, застёгивая и расстёгивая куртку комбинезона.
— Сломаешь молнию. Не мельтеши, — сказал ему Батыров, дремавший лёжа на стульях.
— Я уже не могу. Сидим уже два часа, а операция так и не началась.
И так ещё час. А потом ещё.
За окном уже ярко светит солнце, а в помещении становится душно. Кондиционеров пока не завезли сюда. Рёв включения форсажа истребителей звучал постоянно. Значит, идёт какое-то движение. Авиация наносит удары.
Я уже сам начал дремать. Пускай и жарковато, но сон меня сморил к обеду окончательно. И даже пролетающие над нами МиГ-21е меня не могли пробудить.
— Внимание! 207й, 205й — на вылет! — прозвучала команда по громкой связи.
Открываю глаза. Ни Батыров, ни Леонид с замполитом не пробудились. Так и спят, облокотившись на стол.
— 207й, 205й — на вылет! — громче прозвучал вызов с командного пункта.
Я подошёл к аппарату и ответил, что вызов нами принят. Тут и Лёня ожил! Вид у него был до того радостный, будто он вот-вот сейчас в ладоши захлопает.
В кабинет забежал Енотаев с большой кипой фотопланшетов и картой. Разложил всё на столе и принялся ставить задачу.
— Всё очень просто. Загружаете десант в Баграме и доставляете его вот сюда, — указал он на населённый пункт Нохи-Сур.
Видимо, моё предложение Енотаев смог довести до командования. Вот только, почему всего двумя экипажами летим.
— Маленький десант получается, если пойдём таким количеством. Снова работа от Сопина? — спросил Батыров, надевая автомат.
— Не от Сопина. Батыров, поведёшь всю группу. Смотри никого не потеряй, — похлопал по плечу Димона комэска.
— Командир, ну один экипаж с замполитом и Лёней трудно потерять. А наше прикрытие само дорогу знает, — подмигнул я экипажам Ми-24, которые тоже готовились к вылету.
Все посмеялись, а Ефим Петрович оставался серьёзным.
— С количеством экипажей в своей группе вы ошиблись, ребята, — ответил он и указал на окно.
Я прислушался. Рядом с аэродромом нарастал гул вращения винтов. Ощущение, что рой гигантских пчёл приближается к Баграму.
— Масштабно! — воскликнул Лёня, выглянув в окно.
По аэродрому уже ехала техника с бойцами, а на полосу один за одним п
риземлялись вертолёты.