— Похоже на кофе, — непонимающе сказал Валерий.
— Это кейфах, — объяснила она. — В тот первый вечер в твоей чашке был он. Но ты оказался слишком щедрым. Не знаю, что делает кейфах с разумом людей, никто из них не дожил до того, чтобы это проверить, но у нас им обычно одурманивают жертвы, а потом спокойно поглощают неподвижную органику.
— И ты хотела меня…?
— Да, конечно, хотела, — девушка говорила по-прежнему спокойно и безразлично, — но тогда не получилось.
— А теперь?
— Теперь я его выпью сама, — сказала Дениза. — Нас, хрейбов, кейфах лишает разума. Полностью и навсегда, необратимо. Я превращусь в обычное дерево, и меня никто не сможет заставить страдать от душевной боли. Дереву будет все равно. И не грусти обо мне.
Раньше, чем Валерий успел ее остановить, девушка одним глотком выпила темную жидкость. Метаморфоза произошла стремительно. Стройное тело изогнулось в судорожном пароксизме. И… на месте, где только что стояла Дениза, появилось тонкое невысокое деревце с трепещущими мелкими ярко-зелеными блестящими листьями на сильно изогнутых, скрученных чуть ли не спиралью ветвях. Рядом на земле валялась пустая чашка.
— Что-то случилось? — к Седову спешил немолодой альгамбрец. Возраст его выдавали темно-зеленые надкрылья и суровый взгляд фасеточных глаз. — Я администратор зоны Холма. Могу чем-то помочь?
— Я хотел бы забрать с собой это дерево, — растерянно объяснил Седов. Что бы там ни говорила Дениза о безразличии неразумных деревьев, он просто не мог оставить ее здесь одну, беспомощную и беззащитную. Валерий впервые задумался о множестве опасностей, которым подвергаются на улицах молодые хрупкие деревца, и содрогнулся.
— У вас есть что-то подходящее, чтобы ее, ну… пересадить?
— Пересадить и доставить по вашему адресу? — сообразил догадливый «кузнечик».
— Да, доставьте к дому и оставьте у входа, — с облегчением подтвердил Валерий. — Дальше я уже сам. Вы понимаете? Вот сюда, — он протянул дельгу карточку с адресом.
— Разумеется, — получив конкретный заказ, альгамбрец явно отбросил мысли о необычности случившегося. — Какой сосуд вы желаете: кадку, вазу, чашу, амфору?
— Амфору, — механически повторил Седов. — Но, наверное, нужно что-нибудь пошире?
— Не беспокойтесь, найдем и пошире, — успокоил администратор. — Желаете какую-то особую расцветку, орнамент, роспись?
— Роспись, — также машинально повторил землянин.
— Тема?
Взгляд Валерия упал на хрустальный мост. С холма на него действительно открывался прекрасный вид. Хрустальный мост через реку Х'ван. У Седова перехватило дыхание.
— Что-нибудь из истории обретения разума, — хриплым от подступивших слез голосом сказал он, внезапно осознав масштабы собственной потери.
В фасеточных глазах старого альгамбрца неожиданно блеснуло что-то похожее на тепло.
— Мы благодарим вас за этот выбор, — слегка поклонившись всем лишенным суставов туловищем, сказал дельг. — Ваш заказ будет выполнен бесплатно.
Седов не успел ни возразить, ни поблагодарить. Как будто почувствовав состояние землянина, администратор вызвал ему аэротакси и бесцеремонно выпроводил, а сам рьяно взялся за организацию перевозки. Когда Валерий подъехал к дому, амфора с деревцем уже стояла на транспортной дорожке.
Движущаяся лента коридора доставила их в квартиру. Седов поставил деревце у окна, затем развернул окно на всю стену, потом заменил световым экраном и чуть изменил спектр. В ответ хрейб довольно пошевелил веточками. Деревце не было разумным, но оставалось хищным и требовательным. Ни на минуту, ни на мгновение Седов не уподобил его Денизе. Ни разу не подумал — «она». Нет, оно, дерево, или он, хрейб. Просто молодой неразумный хрейб. Но о нем нужно было заботиться.
Валерий задумался. Что ему известно о питании хрейбов, да и вообще растений? Он ничего не знал даже о животных — его образ жизни не позволял заводить домашних питомцев. Кажется, деревья нужно поливать, а может быть и кормить.
Седов включил линию доставки. Кусочки сыра и колбасы хрейб брезгливо сбросил на пол, но мгновенно оплел ветвями и листьями сырую тушку домашнего животного, которую выдала доставка. Полить грунт водой Валерий не решился. Мысль о том, что и ему самому неплохо бы что-то выпить, заставила заказать бутылку конька за дополнительную оплату. Землянин вылил несколько капель алкоголя на корни растения. К его удивлению, деревце отреагировало вполне благосклонно.
— Ну, что же, хрейб, — задумчиво сказал Седов. — Раз так, то давай выпьем за Денизу!
Выпивку он честно разделил на двоих. Половины бутылки Валерию хватило, чтобы проспать ночь без кошмаров. Что после коньяка почувствовал хрейб, Седов так и не узнал.
К счастью, на следующий день началась Ассамблея, и несколько суток напряженной работы потеснили болезненные воспоминания. Вечером Седов просто падал от усталости и не нуждался в коньяке, чтобы заснуть. Он продолжал добросовестно заботиться о хрейбе. Два дня спустя землянину показалось, что деревце в одиночестве немного скучает, и после закрытия Ассамблеи, поражаясь собственной глупости, Седов отправился за подарком.
Валерий вернулся домой рано и протянул хрейбу шарик ямда. Растительный хищник встрепенулся, забеспокоился, жадно потянулся к пище. Поддразнивая, Седов отдернул руку, и клейкий листик, рванувшийся вслед, больно задел его палец.
— Ах ты, маленькая зараза! — Валерий уставился на выступившую капельку крови, но выразить все свое возмущение наглому деревцу не успел. За пронзительным сигналом звукового вызова последовало пение домового визора. Экран осветился. Посетители? Кто бы это мог быть? Новые убийцы? Седов подошел к экрану.
На дорожке возле дома стояли двое незнакомых мужчин.
— Мы родичи Денизы, — сказал один из них. — И хотим с тобой поговорить.
Хрейб мог бы и не представляться. В отличие от Денизы, внешность сразу выдавала незнакомцев. Могучие, широкоплечие, кряжистые пришельцы несли отпечаток древесного происхождения. В них явно было что-то дубовое.
— Хорошо, входите, — Седов не знал, что заставило его согласиться, но почему-то не смог отказаться от разговора. У него оставалось слишком много вопросов и деревце-хрейб.
Когда незнакомцы вошли в квартиру, Валерий осторожно скармливал домашней любимице шарик ямда.
— Зачем ты это делаешь? — хрейбы смотрели на деревце с откровенной завистью, а на землянина с неприязнью. — Ничто не поможет вернуть ей разум. Денийсы больше нет. Ее личность разрушена необратимо.
— «Денийса? Так ее звали на самом деле?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});